До самой смерти (ЛП) - Арментраут Дженнифер Л. - Страница 3

Мама принесла две чашки кофе и села напротив меня. Теперь в комнате пахло как в кофейном магазине, и я совершенно не думала о том, что волновало меня ранее.

— Спасибо, — сказала я, обхватывая ладонями чашку. Губы растянулись в улыбке. На чашке были маленькие рождественские елочки. Несмотря на то, что Рождество прошло две недели назад и все украшения уже сняли, эти чашки будут актуальны весь год. Осмотрев кухню, я нахмурилась и спросила:

— Где же Джеймс? — Джеймс Джордан был шефом на этой кухне как минимум последние пятнадцать лет. — Я чую запах еды.

— Ты чувствуешь запах тостов. — Мама сделала глоток кофе. — У нас произошли изменения. Гости должны заранее уведомить нас, будут ли они ужинать в гостинице, тогда мы готовим на их выбор. Это уменьшает нагрузку, и у нас не пропадает много еды просто так. — Она сделала паузу. — Теперь Джеймс приходит всего три раза в неделю. Во вторник, четверг и субботу. — Мама поставила чашку на стол. — У нас довольно стабильное положение в бизнесе, но со всеми этими новыми отелями, открывающимися повсюду каждый год, мне нужно внимательнее следить за расходами. Помнишь, я рассказывала тебе про Анжелу Реиди?

Когда я кивнула, мама продолжила:

— Она наша главная горничная, убирается утром и днем со среды по субботу. Дафна все еще работает, но она не молодеет, поэтому я перевела ее на свободный график. Это позволяет ей больше времени проводить с внуками. Анжела замечательная работница, но немного рассеянна и временами забывчива. Она то и дело запирает себя в домике, что снимает, ей даже приходится хранить запасной ключ в задней комнате.

Я слушала это, попивая любимый сладкий кофе. Из всего, что рассказывала мне мама, получалось, что основной работой она занимается в одиночку. Это объясняло глубокие морщинки вокруг глаз и губ и прибавление седины в светлых волосах. Управление гостиницей или любым другим бизнесом с такой командой повлияло бы на кого угодно. Я знала, что последние десять лет были для нее сложными по многим другим причинам.

По тем же, по которым они были сложными и для меня.

Иногда, хоть и нечасто, мне удавалось забыть о том, что заставило меня уехать далеко от дома. Эти моменты были редкими и непродолжительными, но когда они случались… Это было самое приятное ощущение умиротворения в моей жизни. Я чувствовала себя как раньше, словно могла притвориться обычной женщиной, построившей карьеру в любимом деле, с самым обыкновенным, даже скучным прошлым. Я бы не сказала, что не смирилась с тем, что произошло с моей семьей и со мной. Мне понадобились шесть лет интенсивной терапии, чтобы пережить все, но я все же наслаждалась моментами временного забытия и была за них благодарна.

— Ты делаешь все сама, мама. — Я поставила чашку на стол и закинула ногу на ногу. — Это большая нагрузка.

— Но выполнимая. — Мама улыбнулась, но улыбка не затронула ее глаз цвета виски, таких похожих на мои собственные. — Теперь ты дома. Мне не придется все делать самой.

Я кивнула, опустив взгляд на кружку.

— Мне стоило вернуться домой…

— Не начинай. — Мама потянулась через стол и накрыла мою руку своей. — У тебя была очень хорошая работа…

— Она заключалась в слежке за боссом, чтобы он не изменял своей третьей жене. — Я сделала паузу и усмехнулась. — Очевидно, справилась я не очень, раз номер три уходит от него.

Мама покачала головой и подняла свою чашку.

— Милая, ты была личным ассистентом человека, управляющего мультимиллионной консалтинговой компанией. В твои обязанности входило гораздо больше, нежели просто следить, чтобы он держал член в штанах.

Я захихикала.

Единственным, что могло посоревноваться с хваткой моего босса в бизнесе, — его неудержимое желание спать со всеми женщинами, с которыми это было возможно. Но то, что мама сказала, тоже было правдой. Поздние встречи в офисе, переговоры за ужинами и плотное, изменчивое расписание с бесконечными перелетами с одного побережья на другое и по всему миру были моей жизнью последние пять лет. В этом были свои плюсы и минусы, но решение оставить работу далось мне нелегко. Однако работа позволила мне накопить средства, которые дадут мне окунуться в более спокойную жизнь, не беспокоясь о деньгах.

— У тебя была своя жизнь в Атланте, — продолжила мама, и я приподняла бровь. Мое время почти полностью принадлежало мистеру Бергу. — К здешней жизни нелегко будет вернуться.

Я напряглась. Мама ведь не собиралась поднимать эту тему, не так ли? Я сжала ладонь.

Я ошиблась.

— Этот город и все воспоминания — нелегкое испытание для тебя, я знаю это, милая. Я понимаю это. — Мама снова улыбнулась, но как-то неуверенно. — Так что я понимаю, насколько все серьезно. То, что тебе пришлось преодолеть, принимая решение вернуться сюда, ради меня. Не преуменьшай значение того, что ты делаешь сейчас.

Боже, я была готова расплакаться снова.

Да, я делала это не только для мамы, но и для себя самой.

Я высвободила руку и буквально накинулась на кофе, прежде чем начала бы рыдать и биться головой о стол, как я делала много раз в прошлом.

Мама откинулась на спинку стула.

— Так, — сказала она, прочистив горло. — Несколько коробок с твоими вещами прибыли в среду. Джеймс занес их наверх. Думаю, в машине у тебя еще что-то есть?

— Ага, — пробормотала я, когда мама поднялась и понесла свою чашку к раковине. — Я сама смогу перенести коробки. Там только одежда, мне не помешает размяться после многочасовой дороги.

— Ты можешь передумать, когда вспомнишь, сколько ступенек тебе предстоит преодолеть. — Мама вымыла чашку. — Сейчас у нас всего три номера заняты, два из них освободят в воскресенье, и еще один, там живут молодожены, освободится во вторник.

Я допила свой кофе.

— А что, уже зарезервировано?

Вытирая руки кухонным полотенцем, мама рассказала мне о том, чего стоит ожидать на следующей недели, и мне нравилось, что она могла все это рассказать по памяти.

— Я могу сейчас тебе чем-нибудь помочь? — спросила я, когда она закончила.

Но мама лишь покачала головой.

— Постояльцы из двух номеров обедают здесь. Жаркое еще готовится, а картошка уже сварена, нарезана и готова к подаче. Даже если ты решишь помочь с сервировкой обеда — до него еще два часа.

— Звучит здорово. — Я начала подниматься из-за стола. Мое внимание привлекло движение, которое я заметила краем глаза.

Повернувшись к окну, я обратила внимание на тени в правом углу веранды. Их отбрасывали ветки раскидистой яблони. Я прищурилась и подошла к окну. Что-то двигалось позади беседки, которую раньше обвивал плющ. Тень была плотнее остальных и держалась поближе к ограде. Я ждала, что кто-то покажется, но когда этого не произошло, я внимательно осмотрела весь сад. Ничего не увидев, снова вернулась к веранде. Качели и другие кресла, стоявшие там, были пусты, но я могла поклясться, что видела кого-то снаружи.

— Что ты там высматриваешь, милая? — я не могла ответить на этот вопрос, поэтому лишь моргнула и покачала головой, повернувшись к маме.

— Кажется, кто-то из гостей снаружи.

— Странно. — Она обошла стол и подошла к духовке. — Никого из гостей нет в гостинице. Я была уверена, что они все разошлись.

Я снова повернулась к окну, пока мама перебирала прихватки.

— Конечно же, кто-то из них мог проскользнуть мимо меня, — сказала она, с громким звуком открывая дверцу старой духовки. — Это вполне вероятно.

Снаружи не было ни малейшего движения.

Скорее всего, там никого и не было. Это просто нервы. И паранойя. Как и до этого, когда я забежала в дом и наверх. Возвращение домой довело меня до предела и хотелось думать, что никто меня не будет в этом винить.

Я нервно жевала нижнюю губу и думала о новостях, что слышала по радио. Желудок сжался, и я сцепила руки.

— Я слышала кое-что по радио. О пропавшей девушке из Фредерика. — Мама остановилась на полпути. Наши глаза встретились и, когда она ничего не сказала, я почувствовала, как узел в моем животе затянулся. — Почему ты ничего не сказала? — спросила я.