Поход (СИ) - Валериев Игорь - Страница 49

— Благодарю, Ваше высокоблагородие. За мою службу не беспокойтесь. Я со всем старанием.

— Знаю, Михаил Севастьянович. Поэтому и предложил.

Закончив разговор с денщиком, направился к штабной палатке. Времени было полседьмого. До начала штурма оставалось два с половиной часа, если не случилось за ночь чего-либо непредвиденного.

Несмотря на раннее время, генерал Стессель был на месте и уже раздавал приказы и распоряжения. Ночная разведка рва показала, что преодолеть его можно, но с большим трудом. Дно рва было настолько илистым, что один из стрелков потерял сапог. Но это не заставило Анатолия Михайловича изменить разработанный план атаки, подготовка которого продолжалась.

Ровно в девять утра десять наших полевых орудий и одно английское, поставленные под прикрытием насыпи железной дороги, открыли интенсивный огонь по арсеналу. Штурм начался.

Колонна под командованием подполковника Савицкого выдвинулась из лагеря первой, за ней пошел отряд полковника Анисимова. Англичане несколько замешкался, но вскоре и они покинули лагерь.

Авангард Савицкого быстро рассеял разрозненные небольшие группы китайцев, которые попытались перекрыть дорогу вдоль реки, и вскоре вошёл в импани, расположенные вдоль западной стены арсенала. Оттуда раздалась стрельба, усиливающая с каждой минутой. Вскоре к винтовочным выстрелам присоединились очереди максимов.

Бойцы из отряда Анисимова расположились на склоне дороги, прикрывшись от пуль и картечи, густо летящих с южной стены арсенала. Колонна английских морпехов и стрелков застряла в предместье Тяньцзиня, так и не выйдя к северной стене.

— Завязли! Чёрт побери, завязли! — Раздражённо произнёс Стессель, опуская на грудь бинокль. — Как дела у Савицкого, вообще не понятно.

«Да! Реалии этого времени. Радиосвязь отсутствует. Все сообщения во время боя через посыльных. И что твориться у Савицкого и англичан не понятно. А стрелки Анисимова начали окапываться. Точнее небольшие земляные брустверы бойцы перед собой насыпают на краю склона. Кто-то пытается вести огонь по валу, — думал я, рассматривая через бинокль обстановку, сложившуюся перед южной стеной. — Ого, кажется, решились ворота атаковать».

Под стрекот мадсенов и разрозненные винтовочные выстрелы, группа из пяти стрелков попробовала прорваться к воротам. Грохнула китайская пушка, и с вала открыла огонь пехота противника. Один из стрелков упал, остальные подхватили его и, пригибаясь, бегом вернулись назад, буквально скатившись по склону к реке.

— Капитан Ярон, скачите к нашим артиллеристам. Передайте приказ усилить огонь гранатами, — резко произнёс Анатолий Михайлович.

— Слушаюсь, — произнёс штабс-капитан и бегом направился к коновязи, где расположилось с десяток лошадок, выделенных для штаба из трофеев сотника Смоленского.

— Орешек крепким оказался, господа офицеры, — Стессель окинул твердым взглядом окружающих. — Но мы должны его разгрызть.

Перестрелка длилась уже больше трех часов. Подразделения союзных войск застряли на своих позициях. Посыльный от Савицкого привез сообщение о том, что этот отряд смог взять два импаня, уничтожив более полусотни китайцев, но продвинуться дальше не имеет возможность из-за артиллерийского огня с западной стены арсенала. Стрелки Анисимова ещё пару раз пытались прорваться к воротам южной стены, но каждый раз откатывались назад, потеряв трех бойцов убитыми и двоих ранеными. В штурме арсенала наступило шаткое равновесие, и кто-то должен был сделать первый шаг, чтобы его нарушить. И первым его сделали китайцы.

— Ваше превосходительство, разрешите доложить? — весь покрытый пылью и в ставшей колом от пота рубахе, спрыгнув с покрытого пеной коня, ещё подбегая, обратился хорунжий Тонких к генералу.

— Что случилось, хорунжий? — Стессель повернулся к приближающемуся офицеру.

— Ваше превосходительство, — Тонких поймал ладонью сгусток пыли, вырвавшийся изо рта. — Китайская пехота в количестве более двух тысяч человек собралась в предместьях Тяньцзиня и готовится ударить нам в тыл.

— Вот и ответ генералов Не и Ма, господа офицеры. Грамотное решение. Отдадим им должное. Слушай мой приказ…

Что хотел сказать Стессель, так и осталось неизвестным, так как в этот момент в арсенале раздался взрыв ужасающей силы. Вверх взметнулся столб огня и дыма, клубы которого стали формироваться в огромный шар на ножке.

«Ни хрена себе, — подумал я, глядя на эту картину. — Это что же такое рвануло. Даже не могу представить, сколько взорвалось в тротиловом эквиваленте, которого ещё и нет в системе измерений».

Первым опомнился Стессель:

— Капитан Аленин-Зейский аллюр три креста к полковнику Анисимову с приказом немедленно начать штурм вала. Только сами в бой не лезьте…

Последние слова генерала я услышал уже на бегу к коновязи. Перебросил поводья, мгновение и я в седле. Подняв коня на дыбы, заставил его развернуться на двух ногах и пустил в галоп, как только его передние ноги коснулись земли. Пижонство, конечно, но так надоело стоять за спиной Стесселя, наблюдая за тем, как другие воюют. Наконец-то в бой, и плевать на запрет.

Генерал Стессель, отдав распоряжение о выдвижении против группировки противника, собиравшейся ударить в тыл, двум ротам стрелков, казакам, саперам, морякам и двум английским орудиям под общим командованием есаула Ловцова, приник к биноклю, пытаясь рассмотреть обстановку, сложившуюся у южной стены. Предварительный осмотр показал, что китайцы, обороняющие арсенал, в панике метались по его стенам, многие уже бежали с северной стены в город. Взрыв был, действительно, ужасающей силы, вызвав разброд и шатание в стане обороняющихся.

«Где же Аленин-Зейский, — подумал Анатолий Михайлович, пытаясь найти его, переводя бинокль. Этот офицер ему искренне нравился, напоминая себя в молодости. — Постоянно лезет на рожон. И мой запрет участвовать в бою, точно пропустит мимо. Вот и он».

У среза воды и берега генерал увидел Аленина, спрыгнувшего с коня и подбежавшего к группе офицеров. Судя по всему, капитан передал его приказ, но приближение бинокля не позволяло увидеть их черт лица и тем более погон. Пока офицеры отряда полковника Анисимова о чём-то совещались, капитан отошёл к группе, судя по всему, раненых и убитых стрелков. Немного задержавшись перед ними, Аленин, что-то поднял с земли и стал подниматься по склону к дороге. Во время подъема, к нему присоединилось несколько стрелков, а потом, повинуясь команде Аленина, в виде взмаха руки, подбежало ещё несколько человек. Краткое совещание и солдаты во главе с Алениным стремительно побежали через дорогу к воротам южной стены арсенала.

Стессель, хмыкнув про себя, подумал, что лично придумает наказание для этого Аленина-Ермака, продолжая смотреть на стремительно развивающиеся события.

Как только группа Аленина пересекла дорогу и направилась к воротам, на неё выскочил, судя по форме, ещё один офицер, вырвавший вверх над собой из ножен саблю. Приближение бинокля позволило рассмотреть, что тот, что-то прокричал, а потом, пробежав через дорогу, прыгнул в ров. За ним дружно, держа винтовки на перевес, в ров сигануло до роты сибирских стрелков.