Шаман (СИ) - Дашкевич Ольга - Страница 13

Мы с Нэнси молча возились на кухне. Мне лично уже даже кофе не хотелось, но надо было чем-то себя занять. На кухонном прилавке лежали каминные спички, найденные Иваном. Я взяла их, повертела в руках…

— Тош, как ты думаешь, пожары тушат? Я имею в виду — если в городе пожары, спасатели же сразу туда… или нет?

— По идее — да, — он кивнул. — Ты предлагаешь поджечь тут все, и этим привлечь внимание?

— Нет. Я предлагаю разжечь камин.

— Камин?..

— Ну да. Дым пойдет, его заметят. Только надо в огонь какую-нибудь очень дымящую штуку положить. Типа пластмассы.

Нэнси бросила консервный нож и повернулась ко мне.

— Ты думаешь, в этом климате кто-нибудь пользуется каминами? Они тут только для проформы, чтобы было куда чулок на Рождество присобачить. И семейные фотки в рамочках выставить. А если так, то труба давно забита, дым пойдет не наружу, а внутрь, и мы задохнемся… — Она мрачно тряхнула головой, откидывая с глаз слипшиеся прядки волос. — Может, оно и к лучшему. Я слышала, от угарного газа просто засыпаешь, и все.

— Ерунду не говори! — Иван в два шага пересек кухню и обнял Нэнси за плечи. — Умирать собралась? Я — нет.

— А кто тебя спросит? — Нэнси вырвалась. — Глеб тоже не собирался. И Жека. И эти все, — она кивнула за окно, — которые там… плавают.

— Нэнси, — сказала я. — Если у хозяев в доме есть коробка каминных спичек, то зачем-то они им нужны, так?

— Давайте попробуем разжечь, — рассудительно сказал Антон. — Там видно будет.

Камин в гостиной выглядел как все камины в старых домах — солидный, обложенный кирпичом, с широкой полкой поверху, на которой действительно стояли фотографии в серебряных рамках — мужчина и женщина в обнимку, они же на поле для гольфа, двое смеющихся мальчиков-близнецов с металлическими пластинками-брекетами на зубах, еще эти же мальчики, но уже в мантиях бакалавров… Хорошо бы, — почему-то подумала я, — чтобы с ними все было в порядке.

Возле камина, как положено, в латунном ведерке пылились кочерга, каминные щипцы, еще что-то вроде совочка для углей… Рядом высилась аккуратная горка дровишек: одинаковые поленца, купленные, наверное, в специальном магазине. Когда я впервые увидела в какой-то лавочке красочные упаковки дров, я подумала, что это шутка. А теперь привыкла…

Антон взял нож и сноровисто нащипал лучины, сложил три поленца в каминный зев и поджег. Сначала мне показалось, что дрова не загорятся. Но они загорелись, и потом начали пылать довольно охотно — а главное, дым, как положено, уходил в трубу. Иван слазил на крышу, чтобы посмотреть, и вернулся недовольный: почти прозрачный дымок вряд ли мог быть замечен издалека.

— Резина нужна, — задумчиво произнес Антон. — Каучуковый уплотнитель для двери, например… Или хоть пляжные тапки, резиновый коврик для душа. Дым будет какой надо. Ну, правда, и запашок тоже появится…

Мы с Нэнси обшарили обувной шкаф и нашли старые мужские вьетнамки и разбитые кроссовки. Все это полетело в камин, и через несколько минут мы уже задыхались от резиновой вони. Пришлось выбираться на крышу подышать, хотя там было немногим лучше: жарило солнце, несло размытой канализацией, болотом, гнилостным смрадом. Парни загораживали от нас с Нэнси соседнюю крышу — но мы знали, что там лежит Глеб, бедный Бред Питт, который в огне не горит и в воде не тонет… Никто его не подобрал, никакие спасатели, и жаркий ветерок доносил до нас запах разложения и резкие крики чаек: парни прикрыли Глеба каким-то покрывалом, но птицы настырно клевали его через плотную ткань… Я старалась не дышать носом, Нэнси заткнула уши. Она была очень бледна, просто до синевы. Я, наверное, тоже. Однако скоро «резиновый» дым пошел черными клубами, и мы стали с надеждой оглядывать окрестности, каждую минуту ожидая вертолета или амфибии, на которых к нам прибудет спасение.

Но никто не спешил вызволять нас. Камин прогорел, дым иссяк, мы вернулись в квартиру, а помощь так и не пришла.

К ночи по всему кварталу начались перестрелки.

— Что происходит-то, а? — Иван стоял у окна, напряженно вглядываясь в темноту. — Война, что ли?.. Кто в кого стреляет?

— Отойди от окна, не отсвечивай! — нервно сказала Нэнси. — Какая тебе разница, кто в кого, если попадут в тебя?

— Там люди на плотиках, — Антон смотрел в другое окно, вжавшись в простенок. — Черные, ага. Скорее всего, это мародеры, квартал-то богатый… Могут и до нас добраться, пожалуй. А оружия у нас нет.

— А у них откуда оружие, интересно?

Антон пожал плечами.

— Если я правильно понимаю ситуацию, к прорыву дамб никто не подготовился, так что сразу после затопления начался беспредел… Оружейные магазины, например, взломали первым делом. Это элементарная схема любых бедствий. И дальше по нарастающей… Меня другое волнует: как нам отсюда убрать свои задницы. Это же Френч Квотер, здесь магазинов море, есть что грабить. Попадем под раздачу. Зря мы тут засиделись, надо было сразу уходить, как я и говорил тогда.

— Нам бы ночь простоять, да день продержаться, — невесело пошутил Иван.

Антон шутку не принял.

— Только ночь, — твердо сказал он. — Завтра уходим любым способом, хоть вплавь. Девчонки, ложитесь спать. Мы с Иваном покараулим. Если что… если сюда полезут… разбудим, по крышам попробуем незаметно проскользнуть. В нашем положении самое лучшее — не привлекать к себе внимания. Пока мы их видим, а они нас — нет, у нас есть преимущество.

— Не будем мы спать, — угрюмо отказалась Нэнси. — Если что, надо быть наготове, а мы тут станем, как клуши, глаза продирать… Нет уж. Мы лучше пока вещи соберем.

И мы стали собирать вещи. Впрочем, собирать было особенно нечего. Мы упаковали в двойной целлофановый мусорный мешок свои платья и еще по паре маек для каждого — на всякий случай, тренировочные штаны для всех четверых, воду и консервы, каминные спички, сигареты, а также початую бутылку виски. Упаковывая платья, мы обе, наверное, с трудом верили, что всего пару суток назад надевали их, эти нежнейшие лоскутки, чтобы выглядеть красивыми, очаровательными и желанными. Сейчас я лично предпочла бы что-нибудь попроще и где-нибудь подальше отсюда, скажем, в осточертевшей Филадельфии, которую мы с Нэнси совсем недавно покидали, преисполненные надежд.

Пока мы возились с вещами, Антон не отходил от окна, наблюдая за перемещениями бандитов, а Иван осторожно потрошил хозяйский чулан в поисках помпы для надувного спального матраца, который обнаружил свернутым на антресолях. Он старался светить фонариком аккуратно, чтобы свет не заметили снаружи. Там все еще слышались выстрелы, которые, правда, сделались реже.

— Слушай анекдот, — сказала Нэнси. — Сидят две мыши в мышеловке…

— Да ну тебя.

— Нашел! — Иван победно потряс маленьким ножным насосом. — Хороши мы были бы, если бы у этих буржуев помпа была электрической… Ну, что, я матрац надую пока? Мало ли, вдруг дырявый.

— Надувай, ага, — Антон не отрывался от окна. — Кажется, они поделили территорию, выяснили отношения и теперь сматываются. Наши шансы дожить до утра возросли, поздравляю. Девчонки, вы бы все-таки легли, а?

— Все равно ведь спать невозможно в такой духоте, — я помахала подолом майки, пытаясь хоть немного освежить разгоряченное тело. Лосины мы с Нэнси давно сняли, благо, майки были достаточно длинными, чтобы прикрыть трусики. — Мне кажется, если я сейчас лягу и усну, я просто не проснусь утром.

— И я, — со стоном поддержала Нэнси. — Сейчас бы прохладный душ…

— Кто-то, кажется, собирался мыться раз в месяц, — съехидничала я. — Радуйся — твои стенания были услышаны.

— Никогда ничего не просите, — с невеселой ухмылкой сказал Иван, — потому что вам могут это дать.

— Намочите салфетки и оботритесь, — посоветовал Антон. — Станет легче.