Разрушай и подчиняй (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 3

  Мои руки дрожали, хотя мне удалось остаться до жути спокойной. У меня шок? Если так, то как мне выйти из этого состояния?

  Женщина рядом со мной свернулась в клубок, коленями упираясь мне в бок. Моей первой реакцией было оттолкнуться от прикосновений. Я не знала, кто это был, друг или враг. Но быстро пришла вторая реакция: поделиться своим спокойствием — дать ей понять, что бы ни случилось, она не одна. Мы столкнулись с одинаковым будущим — неважно, насколько мрачным.

Рой голосов над нами, в основном шепот, быстро отданные приказы. Каждый звук усиливался. Из-за того, что я не могла видеть, мое тело искало другие способы, чтобы найти подсказки.

— Избавьтесь от тел до рассвета.

— Мы вернемся и убедимся, что нас прикрыли.

— Передайте всем. Все кончено. През победил — больше никакой анархии.

Каждый голос был отчетливым, но мои уши вздрогнули только от одного, грохочущего рокота, отчего по моей коже бешено бежали мурашки.

Он не говорил с тех пор, как приговорил кого-то к смерти и спустил курок. От каждой секунды его молчания мое сердце колотилось быстрее. Я не боялась. А следовало бы. Я должна быть парализована страхом. Но он вызывал что-то во мне — что-то первобытное. Так же как я знала, что я женщина и ветеринар, я знала, что его голос что-то значит. Каждая частичка моего тела напряглась, ожидая, когда он заговорит. Это было неправильно, жаждать голоса убийцы, но это было единственное, чего я хотела.

Я нуждалась в этом.

Мне нужно узнать кто он.

Сапоги с громкими хлюпами утопали во влажной грязи, когда они подходили к нам.

Женщина всхлипнула, а я наклонила подбородок в сторону звука, желая, чтоб мои глаза были открыты.

Я хотела видеть. Я хотела быть свидетелем кровавой бойни передо мной. Потому, что это было побоище. Зловоние смерти это подтверждало. Это было ужасно, видеть такие разрушения, но вслепую это казалось жутким кошмаром. Вокруг царил хаос — все это бессмысленно и слишком странно.

Мне нужны доказательства, что это было реально.

Мне нужно конкретное подтверждение того, что я не сошла с ума. Что мое тело было невредимым, даже если разум нет.

Я втянула воздух, когда теплые пальцы коснулись моей щеки, приподняв мое лицо из грязи. Сильные руки бережно касались моего затылка, развязывая повязку.

Ожидание, наконец, получить желаемое зрение заставило меня застыть на месте, и подчиниться его хватке.

Я не произнесла ни слова и не пошевелилась. Я просто ждала. И дышала. И прислушивалась.

Дыхание мужчины было тяжелым и низким, с едва улавливаемой болезненностью. Его пальцы были быстрыми и уверенными, но не в силах скрывать небольшую агонию.

Ему больно.

Давление повязки на глаза исчезло, заменяя непроглядную темноту новым видом мрака.

Ночное небо. Лунный свет. Звезды.

Цепляясь за мир, который я знала, я не узнавала окутанную тьмой промзону, где кровь блестела черным серебром и трупы усеивали поле.

Я жива.

Я вижу.

Радость от вновь обретенного видения пришла и ушла, как полыхающая комета.

Затем, моя жизнь закончилась, когда наши взгляды встретились.

Зеленый к зеленому.

У меня зеленые глаза.

Я все глубже погружалась в омут его глаз.

Моя жизнь — прошлое, настоящее и будущее — потеряли ценность в ту секунду, когда я заглянула в его душу

Страх от того, что я пропала, заполнил мою душу.

Я дрожала. Я тряслась.

Что-то внутри меня вопило о том, что я знала его много лет.

Каждая частичка меня рвалась к нему навстречу, затем отстранялась в ужасе.

Он.

Оживший кошмар.

Кошмар, который я хотела пережить.

Если бы жизнь была гобеленом, вышитым и готовым, тогда он был бы ножницами, которые вырезав, освободили бы меня. Он вырвал бы меня, унес бы меня прочь, изменил бы целое пророчество, которое было предначертано для меня.

Длинные до подбородка волосы, спутанные и замусоленные, обрамляющие квадратную челюсть, прямой нос и полные губы. На щетине сохранились следы войны — ручейки крови и грязи. Но именно его глаза выстрелили трепещущей стрелой в мое сердце, распространяя его изумрудный гнев.

Он замер, наклонился ко мне. Проблеск надежды появился на лице. Его челюсть отвисла и глубоко в его измученном взгляде вспыхнула любовь.

  — Какого… — Он опустился на колени рядом со мной. Дрожащими руками он обхватил мое лицо, его пальцы до боли сжимали мои скулы. — Этого не…

Мое сердце забилось чаще. Да.

— Ты меня знаешь, — промямлила я, сквозь тряпку.

В момент, когда мой голос зазвучал вокруг нас, тучи затмили солнце на его лице, перечеркнув надежду и заменив ее чистой ненавистью.

Он перестал смотреть на меня как на своего ангела, и сердито смотрел как на презренного дьявола.

Я вздрогнула от этой перемены к хладнокровному и жестокому. Он тяжело дышал, его грудь поднималась и опускалась. Его губы разомкнулись, с грохотом отдавая приказ прямо мне в уши.

— Вставай. Теперь ты моя.

 Когда я не двинулась, его рука опустилась мне на бок. Его прикосновению мешала одежда, но я чувствовала его везде. Он гладил мою душу, пощекотал мое сердце, и ласкал каждую клеточку пальцами, которые меня ненавидят.

Я не могла выровнять дыхание.

Жестоким толчком, он перевернул меня, и острым лезвием рассек веревку. С непринужденной силой, такой захватывающей и пугающей, он потянул меня, поставив на ноги.

Я не колебалась. Я не плакала. Только вытащила отвратительный кляп изо рта и вглядывалась в тишину.

Я смотрела и смотрела, и смотрела в его ярко-зеленые глаза, осмысливая то, чего я понять не могла.

Это был он.

Мой кошмар.

2 глава

Я не мог в это поверить. Я не смог бы поверить в это. Это было ложью. Ужасной, страшной ложью, подрывающей все, что я создал, разрушающей меня. В момент, когда она посмотрела на меня, я так хотел сдаться. Поверить в невозможное.

Но наивность выбили из меня.

Больше я на это не поддамся.

— Килл.

— Веди их сюда. У нас нет времени.

Роллерная дверь в задней части грузовика снова открылась. Я моргнула, благодарная тому, что мои глаза не были завязаны в этот момент, и все было видно.

Полная решимости я сосредоточилась на следующем этапе моей неизвестной жизни. Новое место не было полем или безобразным объектом промышленной недвижимости. Это была большая стоянка, с низко свисающими галогенными лампами и рядами мотоциклов. Несколько машин располагались в задней части этого помещения похожей на пещеру, но там было больше байков, чем я могла сосчитать.

Мои мысли перескочили на поездку сюда. Она не заняла много времени.

После того как зеленоглазый мужчина, который пожирал мою душу, освободил мои запястья, он подхватил меня и поставил обратно на платформу грузовика. Он захрипел от боли, его футболка была порвана и пропитана медью, сверкающей в ночи. Запах крови витал вокруг него, пульсирующий теплом от раны, какую бы он ни пытался спрятать. Он преуспел, скрывая свою агонию. Я пыталась обнаружить, где возникла рана, но это было невозможно в темном салоне грузовика.

Он также скрыл первоначальную реакцию на меня. Его взгляд был пустой, он смотрели на меня как на совершенно незнакомого человека. Что бы ни произошло между нами — исчезло.

Но ведь что-то было. Я не была ни в чем уверена, но один этот взгляд между нами был глубже, правдивее и реальнее, чем все, что я испытывала.

Знания отбивали постоянную дробь в моем теле, непрекращающийся ритм требовал от меня узнать больше.

Он знает меня.

Я знаю его.

Это не поддавалось сомнению.

Мне нужно остаться с ним наедине. Мне нужно узнать.

В момент, когда меня перегрузили в фургон, другие женщин, которые были брошены на землю, тоже были там — им сняли повязки с глаз и освободили запястья.

Я не стала разглядывать или оценивать своих спутниц. Я полностью ушла в себя — внимание сосредоточилось на моем собственном положении, отсутствии памяти, и моей непоколебимой уверенности, что у меня было что-то с зачинщиком этого беспорядка. Это было так эгоистично, но у меня не было времени на других.