Над Синим Небом (СИ) - Лэй Лана - Страница 43

Мальчишке не быть воином, да и не надо. Его ждёт другой путь, тот, который не достался мне. Путь открытий, а не сражений. Путь творения, а не сопротивления врагам. Путь… любви, а не разрушения. Жизни, а не боли. И это здорово. Я не завидовал ему, моя судьба состоялась, я был на своём месте. Но отчего-то мне хотелось, чтобы он сумел занять пьедестал, не доставшийся мне. У него были для этого таланты и способность не тянуть в будущее обиды на прошлое. Способность, которой не было у меня.

Я знал, просто не будет. Никому. Нельзя погружать мальчишку в медовые условия, ведь жизнь ударит исподтишка рано или поздно. Он должен получить свои уроки. Но не так, как я… Он будет отстаивать свои таланты, а не право на жизнь. Это право у него никто не отнимет. Я позабочусь.

Он будет бороться за процветание планет, как и я.

На другой стороне.

Там, где я уничтожу врагов, он восстановит то, что осталось живым. Там, где я разгоню тьму, он родит свет. Там, где я утону в безжизненной пустыне, он посеет семена и взрастит ростки. Там, где я достану меч, он приложит сердце. Он будет совсем другим, он уже им стал.

И все же…

Я глубоко погрузился в себя, перестав обращать внимание на веселую болтовню девушки и мальчишки. Я знал, в моей глубине жил Зэлдар, ничем не отличающийся от Фила. Мальчик был моим альтер эго. Но это делало нас вместе сильнее, потому что жизнь заставила меня освоить вторую, оборотную, темную сторону. И она меня устроила. К моему прошлому возврата нет, а вот у Фила все впереди.

Я перевёл взгляд на Альтарею. С мальчиком она тоже казалась иной — более живой, непосредственной… любящей. Мне она нравилась такой. Она словно сбрасывала с себя внутренние оковы, неизменно рождаемые нашим общением. Моей тяжелой природой и авторитарной сутью. Что ж… стоит принять судьбу такой, иного дать ей не смогу. Альтарее придётся мириться с моими особенностями.

Тем более…

Мне была открыта истина, о которой девчонка даже не догадывалась. Словно прошлое как огромная тёмная волна, никак не желающая отступать, внезапно расплескалось в будущее, замочив надежды острыми холодными каплями. Подарок судьбы в виде Альтареи давал мне шанс странным образом компенсировать боль старой утраты. Эту боль нельзя было восполнить, но… жизнь безжалостно смеялась, предлагая мне присвоить то, что когда-то было слишком дорого ему, беловолосому захватчику. Альтарею.

Я и присваивал, беря и подчиняя, решая судьбу девчонки и вписывая её в свою линию судьбы. Сценарий жестокой истории, нашей жизни, бросал мне кость, изголодавшемуся и подыхающему от скуки абакену, как последний шанс отыграться за старое поражение. Забрать и присвоить себе самое дорогое, что было в жизни человека, месть которому превратилась в глобальное желание распылить в пыль весь Союз.

Я осознал, что смотрю на смеющуюся Альтарею со смесью удовольствия и глухого торжества. И ребёнок… так внезапно вклинившийся в нашу жизнь. Помимо прочего он вызывал яростное удовлетворение, что в чреве Альтареи от моих действий и желаний зародилась новая жизнь. Я сделал это сам, повинуясь слепому инстинкту брать то, что принадлежит только мне. Я брал ее без оглядки на что-либо в этом мире и это будоражило тёмную половину моего нутра. Я знал, что буду снова и снова решать за Альтарею, временами создавая у нее иллюзию выбора, я просто никуда её не отпущу. Это дань судьбы мне. То, что я мог вернуть себе по праву. По праву отнятой когда-то у меня жизни.

Я смотрел на её светлые волосы, ощущая, как мой взгляд заполняется сладкой тяжестью обладания, вытесняя лёгкое желание просто созерцать. Пусть Альтарея заполнит дыру, когда-то созданную руками её отца, но вот Союз, породивший подобных монстров, больше не вправе иметь шанс на существование. Я откинулся на старом кресле, наблюдая, как в моей душе рождается успокоение, я был прав во всем, ашер как прав.

***

За те две недели, что Фил находился с нами, моя душа оттаяла, а мир стал казаться идеальным и безоблачным. Мы много гуляли и беседовали обо всем на свете, хотелось лишь одного — чтобы это время длилось вечно и никогда не кончалось. Но, увы, дни неумолимо бежали, наконец, расставив все по своим местам. Фил улетел, с запозданием намереваясь присоединиться к учебному потоку.

На прощанье я крепко обняла его, прижимая острые плечи подростка к себе и, по обыкновению, зарываясь лицом в жесткие, растрепанные, пропахшие травой, волосы. Стоило кораблю скрыться с глаз, как вместо светлых ожиданий, заполнявших меня рядом с Филом, сердце утонуло в тягучей горечи и я не смогла сдержать слез. Тоска нахлынула так резко, что казалось, будто и не было всех этих дней безмятежности и счастья. Почти простого семейного времени, когда нам удавалось собраться всем вместе с Зэлдаром. Большего мне и не нужно. Незримые детали пазла слагались и я чувствовала, что нахожусь ровно там, где и должна быть. Дома.

Мне хотелось и не хотелось одновременно, чтобы мои слезы увидел Зэлдар. Я желала разделить свою грусть с ним, в то же время понимая, что это глупая затея. Черный дальтериец предложит рациональное объяснение и будет прав. Влезть в мою шкуру, ощутить бессмысленную печаль он не сможет никогда.

Вздохнув и успокаиваясь, я пошла по направлению к дому. В конце концов, все в порядке, а Эндо, наверняка, сможет отвлечь меня забавными рассуждениями.

— Грустишь?.. — без предисловий приблизился блестящий шар, застав меня врасплох.

— Иногда люди чувствуют одиночество, — виновато улыбнулась я.

— Одиночество? — непонимающе переспросил он. — Разве такое может быть, когда ты есть сам у себя?!

— Ты прав, Эндо, — вздохнула я. — Нужно быть самодостаточным. Но люди — слабые существа. И всегда ждут напоминания о том, что они дороги кому-то. Кому-то нужны. Я не исключение…

— Достаточно воображения или памяти, чтобы восполнить это, — предположил Эндо. — Наверняка есть люди, для которых Альтарея небезразлична. Нужно это представить. Ты важна. Ты знаешь это. Разве этого мало?

— Увы, да… — покачала я головой. — Иногда воображения мало. Я хочу чувствовать этих людей рядом. Говорить с ними. Ощущать самую реальную жизнь… Прикасаться. Обнимать. Смеяться и плакать вместе. Даже молчать…

Некоторое время мы разглядывали красные пушистые облака над верхушками деревьев. Солнце садилось.

— Альтарее мало компании Эндо, — спокойно резюмировал робот.

— Ну что ты! — я быстро повернулась к переливающемуся шару. — Я обожаю… я люблю тебя, Эндо! Я не знаю, можешь ли ты чувствовать что-то, но я верю. Определенно верю в это! Ты — особенный. Просто… Людям важно знать, что с близкими все в порядке. Что они рядом. Ну, или хотя бы можно общаться с ними.

— Ты общаешься, — возразил робот.

— Да, но… не со всеми. И это мешает завершить мой пазл счастья, как ты сказал. — Я закусила нижнюю губу, размышляя. Эндо покачивался рядом. Казалось, он тоже всматривается в красоты природы, думая о чем-то своем. — А ты? Ты счастлив, Эндо? Ты спрашивал меня о счастье, но что насчет тебя?

Я резко повернулась в его сторону, стараясь разглядеть, как меняется выражение глаз друга. Но он продолжал смотреть на закат.

— Нет. — Наконец, раздался тихий ответ. — Мой пазл тоже не завершен, Альтарея.

— Да ну? — от удивления я подалась вперед. — И что же? Что же тебе не хватает?

— Это сложно… перевести. Сложно объяснить словами, — Эндо чуть слышно зажужжал от происходящих в его теле процессов. — Я могу не совсем верно понимать значение слов, означающих эмоции. Но это похоже на то… что моему счастью нужно очень большое счастье. Людей. Многих людей.

— Хммм… — я задумалась, не зная, что ответить. Мы помолчали.

— Пора ужинать! — вдруг резко сменил тему Эндо. — Зэлдар тебя ждет.

— Пошли, — кивнула я, поднимаясь. — Поговорим позже.

После этого разговора внутри меня воцарилось странное спокойствие. Затишье, которое обычно случается перед бурей. Возможно, ненастье разразилось по причине моей развивающейся беременности и меняющих тело гормонов. Но я уверена, дело было в чувствах, упрямо рвущихся из груди. Я не могла остановить этот поток. Рано или поздно он все равно бы прорвался.