Ловкач. Часть 1 (СИ) - Бон Рита - Страница 21

Подсоединил покрытый сухой грязью мобильник в подзарядник. В тот вечер было где-то около девяти, когда он спускался в подвал. Он почти час провозился в кабинете мистера Финча, после чего отправился бродить по подвалу. Каким же бредом сейчас всё это выглядит!

Босс, должно быть, в бешенстве. У Эспера вырвался тяжелый вздох.

На изящных круглых часах на стене было 10:37. С того момента, выходит, прошли сутки и тринадцать часов — примерно, не беря в расчёт обратный путь до гостиницы. В голове запульсировало, и Эспер прижал уши ладонями, так и не выпустив бутылку из рук. Райвен Дэвис, конечно, мог сообщить Джемисону, как прошла встреча с мистером Вайсом, но все документы у личного секретаря, а он как сквозь землю провалился. Про себя подивился двусмысленности фразы: он ведь действительно был на много футов под уровнем земли. Эспер опасался, что его могут принять за какого-нибудь афериста: собственный шеф, но, что ещё хуже, наследник решит, что Эспер ненадежен и не заслуживает доверия. Райвен Дэвис едва ли захочет продолжать диалог с мебельной фирмой «Дош». Сделка не состоится, а для него это чревато большими неприятностями. Впервые он угодил в такую идиотскую ситуацию. Он никак не мог потерять эту работу: уж Джемисон Дош постарается, чтобы потом его не взяли ни в одну приличную фирму, тогда можно будет и не рассчитывать выкупить когда-нибудь студию. Проблемы наслаивались одна на другую.

— Мистер Бауэрман, как вы себя чувствуете?

Так некстати со своими вопросами. Сидеть прямо на мягкой кровати было трудно для дыхания, и он горбился.

Незачем пугать управляющего. Эспер собрался с мыслями и сделал глубокий вдох.

— Я скоро спущусь. Я хочу переодеться.

В голове уже крутилось какое-то смехотворное враньё про то, как он осматривал окрестности и случайно заблудился в лесу, поэтому вернулся в таком виде, на случай, если управляющему остро захочется поучаствовать в его жизни. Последние часы жизни он был так занят, что изобретать самолёт было некогда.

Портье, подсунув листок факса под дверь, так, чтобы Эспер увидел белый уголок, удалился. Еще несколько секунд его шаги были слышны в коридоре.

Как назло в голову лезли воспоминания о подвале. Даже сейчас, в светлое время суток, тёмные пропахшие сыростью и запустением помещения преследовали его. Пережитые эмоции в кошмаре распирали изнутри, он захлёбывался ими во сне, до сих пор он ощущал их отголосок в себе. Как маленький пугливый мальчик, который не может перебороть остатки страха и забыть с приходом утра. Похоже, в этом огромном старом доме его фантазия разыгралась не на шутку, как мистер Дэвис ещё не свихнулся здесь?

Портье неожиданно вернулся, последовал короткий стук в дверь.

Эспер, осторожно, стараясь причинять телу как можно меньше неудобств, одну руку прижимал к боку, другой стягивал за ворот грязную, пропахшую потом футболку.

— Мистер Бауэрман.

— Вы что-то забыли сказать? — быстро спросил Эспер. С футболкой он справился, теперь черёд брюк. Они были испорчены.

— Да. Раз вы здесь, могу я сообщить в особняк, что вы вернулись, мистеру Дэвису?

Вот же… об этом он не подумал. Ведь Райвену Дэвису необходимо знать о ходе сделки. Владелец лесопилки наверняка задаётся вопросом, куда он делся. В голове было столько всего, что требовало осмысления, и прямо сейчас Эспер не мог сказать, что из всего наиболее важное.

— Скажите ему. И ещё что я уеду сегодня, как только смогу, и мистер Дош обязательно с ним свяжется сразу же, как я вернусь в Лондон, — ощутил, как потерянно прозвучал голос: за него говорила усталость, а в таком состоянии он мало надеялся на чудо. Вряд ли его ожидал тёплый прием.

В зеркале над раковиной он тщательно изучил следы полуторасуточного пребывания в подвале. Серое лицо, губы потрескались и кровоточили, к тому же он всё ещё испытывал жажду — столько времени без глотка воды немыслимо для его организма. Ощупал лицо, чувствуя, как колется чуть заметная щетина, пытаясь определить, нет ли сильных повреждений, подвигал подбородок, ощупал переносицу. Сейчас не до бритья. Эспер зачесал покрытые слоем пыли, грязные волосы назад и хорошенько почесал голову, чтобы встряхнуться. В остальном — бледный, покрытый ссадинами, с опухшими воспалёнными веками и синяками под глазами, он ещё был ничего.

Несильно нажимая, осмотрел торс. В момент поворота, Эспер держался за повреждённый бок, словно это что-то давало. На месте ушиба возникла отёчность, ещё хуже выглядела гематома на коже, чуть ниже припухшего места — сюда пришёлся основной удар при падении. На бицепсе расползся синяк.

В теории Эспер был знаком со спортивными травмами, в рамках учебной программы в колледже. В их команде редко получали травмы, но едва это происходило — узнавали все. Из-за боли при касании невозможно было прощупать участок кожи. Неприятные ощущения усиливались при глубоком дыхании.

Грязную одежду и изодранные брюки запихнул в пакет из закусочной и бросил у входа, куртку оставил на спинке стула в номере — она всего лишь запылилась и слегка помялась — отвисится. В душе сильный напор воды причинял массу неудобств. Долго провозившись в кабинке, применив до фига геля, смыл с тела всю грязь. Теперь гораздо легче: оттаял немного после подвала. Почистил зубы, после чего зубную щётку и пасту сразу побросал в чемодан. Пакет с грязным бельём он собирался выбросить в мусорные контейнеры недалеко от гостиницы.

Блуждая по комнате, подбирая одежду и прибирая беспорядок, Эспер прикидывал, как попасть в столовую и сделать себе чашку какао, чтобы хоть как-то унять голод, но избежать расспросов портье. В чемодане валялся пакетик с маршмеллоу, а в мини-холодильнике ещё осталось молоко. Но горячее какао с зефиром пришлось заменить стаканом холодного молока, потому что куда-то спускаться, при этом избегать других постояльцев уже не было сил.

Не шевелиться, когда принимаешь душ, одеваешься и носишься по номеру, вообще невозможно. Боль в боку усилилась. Этого оказалось достаточно, чтобы начать паниковать.

Эспер отсоединил телефон, смотал шнур зарядного устройства и засунул его в карман джинсов, вместо куртки влез одной рукой в рукав пиджака и набросил тот поверх правого плеча. Выпустил капюшон серой толстовки, которую брал с собой на случай ливней — добежать. Застегнуть молнию не смог, так и оставил. Так, что ещё… Паспорт, бумажник, ключи от номера… На лестнице натянул на всё ещё мокрые волосы капюшон. Чувствовал себя при этом чудовищно: падая от усталости, после бессонных суток, с острым ощущением голода. Ветер холодил влажные волосы, вызывая мерзкое чувство. Рёбра ныли, даже вздохи казались теперь более сиплыми и тяжёлыми. Отлично, в майке, распахнутой толстовке и пиджаке, да ещё с мокрыми волосами. Его до сих пор колотило после подвального холода и ледяных каменных стен; теперь он ещё простуду схватит.

Стоило на секунду задуматься, насколько он устал, как тут же захотелось упасть без сил. Прямо лицом в подушку. Он не про ту приятную здоровую усталость, когда тянет мышцы после заплыва на отметке в полторы тысячи метров.

Попытался включить мобильник, тот должен был немного зарядиться. Раздался звуковой сигнал. У системы уже воскресенье. Воскресенье! А вернуться он должен был ещё в пятницу.

Утро выдалось тихим, все как попрятались. Больница находилась в конце одной из боковых улиц — в стороне от жилых домов и лавок. К счастью, не нужно взбираться вверх по дороге, куда водил его Райвен Дэвис, — он бы не выдержал.

Эспер попал в холл единственного здесь отделения. В коридорах тянуло каким-то лесным запахом, как будто где-то оставили окна нараспашку. Чтобы не привлекать внимания, склонил лицо и натянул капюшон на самые глаза.

Небольшая старая больница чем-то напоминала госпиталь, вероятно, в военное время она использовалась как пункт приема тяжелораненных. Внутри оказалось малолюдно.

Видимо, от всей этой беготни в боку начало печь, словно он упал и сильно ударился о камень.

В буфете он всё-таки купил большую кружку горячего густого какао. Ему необходимо было пополнить сахар в крови. Буфетчица, явно встревоженная, при виде его лица предложила сразу же позвать медсестру. Пока ожидание тянулось, Эспер взял двойной сэндвич с яйцом. Выглядело чудесно, но еда почти не лезла. Завтрак стоил нескольких мучительных колебаний: после однодневного голодания Эспер боялся, что его вырвет, если он набросится на сэндвич. Аппетит не появился даже во время еды. Пока он ел, освободился дежурный доктор, и за пациентом пришла медсестра.