Убийца яутжа (СИ) - "Sascha_Forever_21" - Страница 23

Ну, все же лучше быть подстилкой любимого убийцы, чем нелюбимого воина. Я была совершенно не обижена на яутов, понимая, что в их кастовом обществе все вообще не так, как мне привычно.

Несмотря на то, что меня явно касались нечестивые руки Киан’дэ (да и не только руки), воины не брезговали мной, оказывали знаки внимания, приставали. Но вскоре все кроме Лок’На и его помощника отсеялись, потому что не хотели связываться с ними.

Я держала шлем Лок’На, чтобы унести его на место, где он хранил доспехи, и поймала на себе его темноглазый взгляд.

«Подойди ближе» — приказал он, не отводя глаз.

Я тихо подошла к нему, как и было велено, и остановилась напротив, безразлично глядя на яутжа.

Когтистая рука легла на мое плечо, провела по руке, скользнула на талию и живот. Точно исследуя меня, поворачивая взад-вперёд, Лок’На усмехнулся.

Он разглядывал меня так долбанную вторую неделю, что было у него в башке, не знаю, но я начинала злиться.

Снимая броню с груди и обнажая мощный торс, чистый, не в татуировках и отметках, какой был у Киан’дэ, он зашёл в душевую, по пути продолжая раздеваться. Мне не велено было покидать палатку, я и стояла на месте. Заскучав слушать звук воды и порыкивание яута, я начала собирать его доспехи с пола, чтобы убрать их на место.

Неожиданно на стойке, где он хранил оружие, что-то блеснуло, и я запустила руку под замшевую ткань и вытащила тяжелое оружие.

Я его уже видела. И даже в бою. Это оплетённая кожей рукоять кнута, по всей длине усеянного шипами. Весь изрезанный какими-то письменами хищников, он плавно осел в руке, но для моей ладони был очевидно велик.

Он специально хранит его оружие здесь? Чтобы я раз за разом проходила мимо и слушала, как больно отдаётся стук сердца в груди?

Я прикрыла глаза и невольно вспомнила…

После непривычно горячей воды и накатившего, как волна, глубокого оргазма, я устало обмякла и соскользнула с хищника, прислоняясь к его груди.

Он ощутил, как на воздухе я начинаю немного дрожать, потому взял меня за руку и подвел к панели, из которой только что лилась вода. Набрав несколько команд, он отошёл в сторону и цокнул, глядя на то, как тёплые струи воздуха начинают высушивать кожу и волосы. Склонив голову набок, Киан’дэ смотрел…

Я сушилась долго, а ему достаточно было минуты, чтобы с тела испарилась вода. Покрытое серебристыми татуировками, оно было поджарым, мускулистым и сильным, а ещё — изуродованным шрамами, если присмотреться. Я задумчиво положила руку на твёрдый живот хищника, отмечая, что его рана не до конца закрылась, но он мягко убрал мою ладонь и начал быстро одеваться.

Чёрную броню он не надел, оставил ее в стороне, хотя она и без того великолепно повторяла его тело. Наверное, это нужно было для большей манёвренности: в обычных доспехах яутов так не подвигаешься.

Киан’дэ накрыл грудь и плечи чёрной небрежной накидкой, которой фиксировал свою броню, и она осталась свободно свисать широким отрезом ткани между узких бёдер. Он присел на землю в медитативной позе, задумчиво начал что-то набирать на наруче, который не снял с запястья, а дреды у него упали набок, обнажая длинную шею.

Я присела рядом с ним на колени, опёрлась о плечи и медленно провела губами по ключице и шее, очерчивая длинную изогнутую татуировку. Киан’дэ слегка повернул ко мне голову, но не подал знака, приятно ему или нет, продолжать мне или остановиться. Проблема была в том, что мне хотелось продолжить.

Я никогда не могла бы подумать, что странный на вид инопланетный захватчик будет так привлекателен. Я не знала, может, он использовал какие-то свои феромоны, которые усиливают остроту моего желания, или просто я купилась на его таинственную манеру держаться особняком, не снимать свою странную маску, или я благодарна ему за спасение и защиту, за бережное отношение к себе… а может, сразу все пункты сложились! Но я продолжала нежно целовать хищника, чувствуя только, как его дыхание становится более глубоким, а мышцы под моими ладонями, оглаживающими тело, расслабляются.

Я опустилась с груди на живот, отодвигая чёрную ткань накидки, но неожиданно Киан’дэ остановил меня, приподняв мое лицо за подбородок и вставая. Он взял меня за руку, тихо щёлкнув, и, поправив накидку, повёл меня вперёд.

Мы шли по лесу, слушая тишину и редкое покрикивание птиц. Киан’дэ поглаживал мою ладонь, сжимая в своей руке. И я вдруг поняла, что он видел во мне нечто большее, чем желание.

Это невероятное осознание позволило иначе взглянуть на него и на хищников в целом. Я осмелилась предположить: может, он влюблён?

Но могут ли хищники любить в принципе? Этого я не знала.

Мы вернулись вечером в лагерь, и Киан’дэ ненадолго покинул меня, чтобы принести на ужин двух зайцев, пойманных в силки. Он приготовил мясо, топорно, конечно, но удобоваримо, и не притронулся к еде, не желая снимать маску.

Я специально отошла в сторону, чтобы Киан’дэ не смущался меня и поел. После ужина он устроился возле дерева, напротив входа в шатёр, с тихим шелестом вытаскивая из ножен на спине два крюка и старательно начищая их.

Костёр мы не жгли, Киан’дэ поставил два неоновых больших фонаря, освещавших ночную темноту. В этом белом неярком свете он и его татуировки и сами словно светились. Алые глаза с желтыми кольцами вокруг зрачков ярко горели в прорези маски.

— Ты очень красивый, — сказала я, с каким-то непонятным восторгом любуясь хищником. Киан’дэ хмыкнул, повёл плечами и продолжил сосредоточено начищать оружие.

Закончив с этим, он довёл меня до шатра и провёл рукой по волосам, выходя наружу и опуская полог. Оставшись одна, я даже расстроилась.

Спать на большом ложе О’рма не хотелось. Я ворочалась и вздыхала, думая, что же там делает Киан’дэ, а выйдя, поняла, что он прилёг под кроной дерева и задумчиво смотрит на звезды.

Конечно, он сразу заметил, что я вышла, щёлкнув.

— Можно я побуду с тобой? — тихо спросила я, присаживаясь рядом с хищником, и он склонил маску вбок, приобнимая меня и позволяя лечь себе на плечо.

Я слушала его успокаивающие щелчки, наблюдала за тем, на какие созвездия он показывает. Пока он расслаблен и увлечён, я незаметно поглаживала кончики дредов с серебряными кольцами. Так, я быстро уснула, согревшись в руках у хищника.

Словно миг, все это пронеслось, как воспоминание, передо мной, едва стоило коснуться его оружия. Я отогнула замшевую ткань и помимо этого заметила ещё много чего, что явно не принадлежало Лок’На.

Пока он не увидел, я положила кнут на место, поспешно вставая напротив душевой. И вовремя. Лок’На вышел в одной повязке на бёдрах, с порыкиванием двигаясь по шатру и делая мне знак.

Я быстро покинула шатёр, пока Лок’На не передумал.

====== 17 ======

Лок’На был уважаемым охотником чести, так что он был удивлён, когда Совет приказал ему на одной из обычных охот ликвидировать к’хана-изгоя. Для Лок’На цель была недостойной, он привык не обращать внимания на таких редких среди яутжа экземпляров, презирая их и за яутов не считая.

К’хан начал путаться под ногами, когда влез в войну между чужими и людьми, оставшись на стороне последних.

Ведь замыслом Старейшин было выпустить чужих на волю, чтобы те основали хоть одну большую колонию на Земле и позволили яутам охотиться.

Заминировав корабль Киан’дэ, воины начали ждать. И вот наконец прогремел взрыв, застлавший дымом и пылью все так, что ничего нельзя было разглядеть.

Хищника нашли нанизанным на металлический обломок корабельной обшивки, а к нему уже двигалась королева чужих. Лок’На скомандовал своим:

— Окружить и держать периметр. Отогнать матку.

… Лок’На подошёл к хищнику, заметив, что тот все ещё жив. Это немного удивляло, поскольку от такой раны вполне легко умирали даже крепкие яуты. Но, очевидно, тренированный и закаленный боями к’хан не желал так просто сдаваться. Более того, он пытался самостоятельно продвинуться по осколку, что было бесполезным. Самому ему бы никогда не выбраться.