Сложение сил (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович - Страница 62

Это не смертельный яд, ведь ей все еще нужно провести допрос Кацмана, зачем-то оставившего свой заработок во Владивостоке и приехавший мстить вместе с подчиненными ему бойцами. То ли не доверяет, то ли настолько жаждет мести, что готов лично рисковать. Что-то подсказывало Кейто, что именно этот человек, потребовал доставить в дом побольше теплых пледов, развалив всю операцию, будто замок из песка. Яд не смертелен, но и не мгновенен — накапливаемое воздействие постепенно лишающее контроля над телом и магией. Самое оно против слаженной группы одаренных, привыкших быстро реагировать на смену обстановки, но не готовых к атаке именно сейчас.

Синоби не вслушивается в разговоры будущих мертвецов, неотрывно следя за чистящим картофель мужчиной, чей дом заняли опасные гости. Очень странно, что этот глупец не понимает того, что живым его не оставят, но женщина не исключала ментального вмешательства. Достаточно тонкого, чтобы на нелюдимом отшельнике его не замечали при общении. Мысленно она сделала себе заметку о возможном ударе по сознанию, продолжив следить за простолюдином. Он — единственный не одаренный в доме и на нем яд скажется самым первым делом.

Вот он все сильнее склоняется над миской с очищенными овощами, вот из его пальцев выпадает нож, а сам старик, — повезло, — остался в сидячем положении. И никто даже тревоги не поднял — край непуганых чаек, честное слово!

Резким рывком Кейто смещается со стены на потолок, — не забыв осмотреть его заранее, — после чего пользуется моментом и проскальзывает в комнату с парой спящих после ночного дежурства гайдзинов. В этой комнате яда почти нет из-за все той же двери, а потому, придется поработать сначала именно с теми, на кого отрава подействует последней. Третий, вошедший к спящим, и сам зевает, то ли от усталости, то ли от яда, а синоби начинает действовать. Тонкие, болезненно ветхие стены — не преграда для звуков, а убить всех троих вообще без шума может не получиться. Может, конечно, и получится, но Кейто не дает себе права на риск или попытку сэкономить — небольшая бумажка с начерченной на ней кандзи «тишина» начала гореть бездымным пламенем, а комната стала полностью отрезанной от окружающего шума. Как и весь остальной дом от шума в отдельной комнате.

Использованная ею печать тишины одна из самых слабых, могущая быть разорванной даже слишком громким вскриком, но отнюдь не самая дешевая — на обратной стороне печати было начерчено еще одно кандзи, запирающее не только звуки, но и магический фон. Третий ранг, да еще и выбравший схожий с самой Кейто путь развития, мог и уловить колебания магических полей. А ей это совсем не нужно, ее дело любит тишину.

Единственный бодрствующий гайдзин рефлекторно тянется к ушам, переставшим слышать, да так и умирает, ведь дотянувшаяся первой Кейто, просто воткнула в открытое ухо длинную иглу, пчти спицу. Тело только падает на землю, а женщина перерезает глотку одному, а второму втыкает под шею парализатор — если больше живых не будет, то ей нужен хоть какой-то источник информации. е теряя времени, Кейто подходит к плотно закрытому окну и оценивает сигнальную нить на нем. Тоже нить, хотя сюда куда лучше подошла бы либо рунная запирающая цепочка, либо защитное оммёдзи. Ей же проще.

Короткий миг концентрации, и засиявшие серым светом пальцы просто взялись за нити чар и перетащили очку фиксации сигнальной ловушки подальше от окна. Встряхнув руками, Кейто возвращает целостность маскирующим полям и распахивает окна настежь, игнорируя висящий на них колокольчик. Вторым движением она срывает бесполезную побрякушку, откладывая ее в сторону, а третьим раздавливает в руке почти догоревшую печать. Слишком долгая тишина ничуть не безопаснее резкого шума, ведь подозрение вызывает точно такое же.

Выскользнув в окно, она пером на ветру взлетает на крышу, лишь немного помогая себе кончиками пальцев. Еще секунда и точно те же чары перемещают висящую на слуховом окне нить, а синоби вновь оказывается в помещении. А там, прислонившись к тонкому и изрядно одряхлевшему полу, прислушалась к происходящему внутри дома, обещающего стать могилой для всяческого отребья. Вот-вот, с секунды на секунду, должно проявится действие купленного состава. И если ее все же обманули, то она не поленится и не устрашиться сходить к Магарычу в гости, дабы устыдить презренного в неверности выбранного пути поиска наживы. Благо, в прошлый раз успела неплохо изучить наложенные на магазин чары и защиты. Да и не сидит он в том магазине круглосуточно — момент для удачного броска иглы найти можно, как и иглу, способную пробить его амулеты.

Кровожадные мысли, однако, оказались беспочвенными, ведь состав сработал точно так, как и должен был сработать.

— Лютый, мне чет мутно… — С трудом выталкивая слова произнес один из рядовых бойцов, едва не разрывая ворот своей одежды. — Ваще мтно срзно…

— И мне, плохо мне… — А вот это уже подала голос вторая мокрица в семействе много взявших на себя червей.

Единственный опасный для ее планов человек в этом доме оказался так же единственным, мгновенно понявшим, что происходит катастрофа. Резко встав на подгибающиеся ноги, худой, как жердь, и подвижный, словно журавль, мужчина попытался закричать тревогу.

— Тваю ма… — На этом слоге, Кейто начала действовать. — …ть!

Для полноценного применения духовного тела нужно иметь несколько более развитый резерв, но синоби компенсируют нехватку сил хорошим контролем и природной склонностью именно к такому типу чар. А Кейто и вовсе готовили по элитной программе, дав базу для некоторых весьма продвинутых техник, которые получилось полноценно освоить только на войне. В любом случае, конкретно сейчас, женщина была обоснованно уверенна в своих силах, зная, что не ошибется и не потеряет контроль над волшебством.

Противники стремительно слабели и, по факту, уже проиграли, если бы не тот факт, что поднятие тревоги в поселение было ей столь же ненужным, как и им, то она просто подождала бы когда их отключит окончательно. Но, вот незадача, ей нужно все сделать тихо-тихо. Враги ждали появления отравителя из дверных и оконных проемов, но не того, что отравитель просто просочиться сквозь потолок и упадет прямо им на головы.

Веер сюрикенов свалил сразу двоих, причем насмерть — после войны, увы, проигранной воинами микадо, у русских торгашей появилось немало пригодных для синоби и только для них товаров. Включая также элитные сюрикены, продаваемые почти за бесценок. Кацман и вовсе не мог уже даже кричать, а потому, Кейто не стала тратить на него ни время, ни оружие, ни силы, сразу атаковав последнего и самого опасного противника.

Едва не поплатившись жизнью за спешку.

Видимо, какой-то из его амулетов был предназначен для очистки тела от яда, что смогло частично нивелировать действие отравы, а сам он был не чужд пути телесной мощи, ускорившись и усилившись выше ожидаемых ею пределов. И потому сумел встретить падение на свою голову не смертью, а встречным прыжком, в который вложил все имеющееся отчаяние и сноровку. Этот гайдзин был хорош, очень хорош. Не чета тому слуге распятого, что пришел арестовывать первого Кацмана, уведя его из под носа Кейто, ибо тот был действительно опасным даже на взгляд профессионального синоби, но все же обученным на совесть. Чувствовалась в его движениях точно та же школа, что и во вспомнившемся ей священнике, что и в ней самой — отточенная наука убивать. Вдвойне неясно, что такой человек забыл в услужении у подобных ничтожеств, но спрашивать времени нет, да и желания тоже.

За короткую секунду они обменялись несколькими ударами, но так и не смогли разрядить амулеты друг друга. А потом более массивный и физически могучий мужчина крепко сжал ее в своих объятиях, потянувшись руками к шее. Синоби могут, на короткое мгновение, стать даже быстрее и сильнее опытного даоса, но только на несколько ударов сердца, на пару коротких взмахов крыла бабочки. Именно эти мгновения позволили ей вообще продержаться под ударами превосходящего ее в прямом бою противника, но сейчас, когда ее цикл ускорения выдохся, а противник только-только разогнался на полную, похоже все же переборов действие яда, шансов у нее не было. Миг — и хрустнут позвонки, а история жизни Кейто закончиться на обыденной для синоби ноте — в грязи и полной безызвестности.