Я это знаю (СИ) - Круть Саша - Страница 23

— Ты знаешь, что в кавказских ресторанах из вегетарианского только салфетки и зубочистки?

Они дружно посмеялись. Ведь действительно, горцы скорее всего любили много мяса.

— Лиза, вот скажи мне, ты заранее готовишься или в тебе весь этот набор анекдотов, шуток и приколов заложен?

— Вот еще -готовиться! Сильным разминка не нужна, а слабым она не поможет. Так и с подготовкой. Это я всосала с молоком матери, умение запоминать всякую фигню!

Цены в меню были не заоблачными, но довольно весомыми. Хорошо, что Сергей ударно поработал в субботу! В итоге с ее стороны выбор был остановлен на хачапури, греческом салате. Из горячего был выбран шашлык из бараньей вырезки. В довесок она заказала какое-то пирожное с труднопроизносимым названием и черный чай, попросив с чаем не спешить, что бы его принесли, когда она попросит. Сергей раздумывал не особо долго. Свежевыжатый грейпфрутовый сок и две порции мантов с бараниной. «Спиртное точно не надо?» -уточнил он у спутницы. «Ой, я пьяная –буйная, давай без него», - отмахнулась девушка.

Сделав заказ, Сергей достал из кармана медальон и положил его на стол. Показывая тем самым, что про просьбу Лизы отлично помнит. Она потянулась рукой к металлическому предмету, тускло блестевшему, не выглядевшему волшебным и загадочным. Дотронулась пальцем, прижимая к столу, словно поймав и лишив возможности исчезнуть. Потом подняла свои большие глаза на парня. Сейчас она была серьезна, сегодня вечером она не собиралась шутить и смеяться. Взгляд был изучающий, серьезный. Ее красивые глаза пытались заглянуть за его кожу, увидеть, что скрыто глубже. Словно она пыталась разглядеть то, что другие не видят. Глаза утратили зеленоватый оттенок, становясь серо-стального цвета. Потом ресницы несколько раз взлетели вверх, столько же раз быстро опускаясь. Цвет глаз стал обычным, серо-зеленым.

— Посмотрим, на сколько ты храбрый и безрассудный. И давай, по-честному, не выдумывай.

Сергей тяжело вздохнул. Начинать не хотелось. Парень понимал, что врать и утаивать не получится. Эта серьезная красивая девушка все равно что-то знала. Каким образом, откуда? Возможно, она расскажет. Но если то, что будет рассказано, вступит в противоречие с тем, что знает она, то он лишится шансов. Скорее всего произойдет именно это.

— Смелее, Сергей Кротов, студент третьего курса политехнического университета. Я не кусаюсь. И мир не перевернется, что бы ты сейчас не поведал. Трудно начинать, потом ты поймешь, что давно пора было поведать все секреты.

— Я понимаю, Елизавета Волкова, что ты не кусаешься. Но слишком трудно представить, что ты поверишь в мой рассказ.

— Волкова? Откуда ты знаешь?

Она забыла, что однажды называла свою фамилию. Студент третьего курса Кротов Сергей считал, что тоже ее забыл, но в нужный момент она всплыла в памяти.

— Просто я умею видеть.

Она напряглась, было видно, как насторожилась, сосредоточилась, приняла боевую позицию. Он же примирительно улыбнулся. Начинать рассказ было трудно, но потом слова сами нашли дорогу, изливаясь, формируясь в предложения, в абзацы, в страницы. В этом девушка оказалась права. Говорил он минут десять, не больше. Потому что не пытался озвучивать догадки и версии. Только основное. Медальон помогает ему видеть, раскрывая его возможность знать. На медальоне есть символы, которые видит только он. Потерять и выкинуть сей предмет невозможно. Ему снятся сны про таких же обладателей медальона. Видит он скорую смерть конкретных людей. И не знает, как ему со всем этим быть. Сергей говорил правду, но не говорил всей правды. Он не стал касаться темы похищения медальона двумя крепкими парнями, он не упомянул мужчину в лаптях. И не стал рассказывать, что атокаи, приходившие в снах, погибают. Когда он закончил, воцарилась тишина. Он не требовал немедленной реакции на свои слова, как раз принесли заказанное, и повисшая безмолвная пауза оказалась как никогда кстати. Они неспешно ели, наслаждаясь вкусом приготовленных блюд. Единственное, что сказала Лиза после его рассказа, это была короткая просьба: «Сережа, я немного подумаю, хорошо?» Он не возражал против того, что бы дать время на раздумья своей красивой спутнице. Видимо, не одному ему было трудно начать говорить.

22.

Еда в тарелках постепенно убывала, заполняя их желудки. Действительно, все было вкусно. Тепло растекалось по телу, делая движения более плавными и ленивыми. Вилки и ножи уже не так настойчиво терзали еду, разложенную на тарелках. Он тщательно пережевывал пищу и пытался уловить эмоции Лизы. Поверила? Все знала? Считает историю выдумкой?

Все равно доказать ей сейчас он ничего не мог. В зале не было людей с черной меткой, что бы указать пальцем, призвать проверить завтра, жив ли данный человек. Оставалось ждать, к чему приведут ее размышления. А они были долгими и не простыми, вот уже и тарелки унес официант, поинтересовавшись, надо ли нести чай и не закажут ли они что-нибудь еще. Нет, чай приносить рано, нет, ничего не закажут. Вышколенный официант отошел от стола. А вот теперь уже Лизе было сложно поведать хоть малу часть своих тайн. Он заметил, что она для себя приняла решение, но пауза продолжала длиться.

— Елизавета Волкова, смелее, я не кусаюсь. И мир не перевернется от того, что ты сейчас скажешь.

Его слова возымели действие, она начала улыбаться, слегка оттаяв, чуть вернувшись из своих мыслей в зал ресторана.

— Я понимаю, Сергей Кротов, что ты не кусаешься. Во всяком случае, у меня давний иммунитет к укусам и ты запросто отравишься моей кровью, попытавшись сомкнуть зубы на моем нежном теле.

Начало фразы было моим, но продолжение последовало другое. Не было сказано, что поверить в ее рассказ будет трудно.

— Ты не врешь, все обстоит именно так, как ты поведал. Скорее всего, ты рассказал не все, но это мелочи, не важные для осознания сути происходящего.

Лед тронулся, она все же решила оценить мои таинственную волшебную историю. Вполне вероятно, что я сейчас узнаю что-то про нее. Нечто, до сей поры остававшееся за границей дозволенных мне знаний.

— Начнем с того, что я не смогу тебе рассказать всего. Лишь часть, скорее всего не слишком большую. И, вероятнее всего, я не смогу тебе ответить на те вопросы, которые ты захочешь задать. Заранее прошу не злиться и не настаивать. Возможно, время рассказать всё настанет. А если нет, то это и к лучшему. Порой знать все-ненужная роскошь.

Начало не особо. На всю его откровенность такая расплывчатая фраза про невозможность рассказать, открыться, с намеком что вот позже, тогда… Ага, именно так порой и отказывают. Не сейчас, позже, давай все будет позже. Сергей выжидал, уже заранее немного злился на девушку, которая все равно не хотела пускать сидящего совсем рядом парня в границы своей жизни.

— Начнем с того, что я не знаю, чем тебе помочь.

— А я что, просил помощи?

— Нет, не просил, но ты страдаешь от того, что тебе не с кем посоветоваться, не от кого получить поддержку.

Сергей промолчал. Лиза была права. Не кому обратиться, некому доверится, не от кого получить разумный совет. Она вздохнула, посмотрела на собеседника и продолжила.

— Так вот, советовать я ничего не могу. Я просто не понимаю, как тебе быть. По складу своего характера ты, Сергей, добрый, порядочный, честный и принципиальный. И просто бездействовать, зная, что человек скоро умрет, тебе будет очень трудно. Но и предупреждать каждого, нарываясь на грубость, агрессию, обвинения и неверие-так же путь неправильный. Ты вряд ли что-то можешь дать людям, которые умрут на следующий день.

И тут она, скорее всего, была права. Но я понимал, что она говорит не о самых важных вещах, начав с простого.

— Лиза, мы случайно встретились в электричке?

— Да, совершенно случайно, ты же пришел в вагон, а я уже там сидела. И ты сам ко мне подсел.

— Лиза, ты на каком факультете учишься?

— Это допрос?

Она опять смотрела своими большими внимательными глазами,немного устало, выжидательно, ей были в тягость попытки узнать о ней, но она пока считала, что Сергей имею право спрашивать. Сделала жест, подзывая официанта, попросила принести чай и десерт. Скомкала изящными длинными пальцами салфетку. Сергей попросил еще грейпфрутового сока. Лиза все же ответила на вопрос, не дожидаясь повтора.