Век магии и пара. Барчук (СИ) - "Amazerak" - Страница 26

Не забыл я и о свидании с Таней. На этот раз всё обошлось без эксцессов. Я купил цветы, от которых девушка оказалась в восторге, и мы пошли в театр. Он тут был один и стоил не очень дорого, дешевле, чем поход в ресторан. Я сидел скучал, а вот Тане представление понравилось. В театрах она тоже ещё не бывала. По завершении спектакля мы, как и тогда, отправились гулять в сквер у пруда. В городе это оказалось единственное подходящее место для прогулки. Я не собирался поднимать серьёзных тем, похвастался своими начинаниями, расспросил, как на работе дела, но вскоре разговор зашёл о том, почему Таня выбрала медицину.

– Знаешь, я очень хочу людям помогать, – призналась она. – Вокруг так много страданий, должен же быть кто-то, кто облегчит их? А ты что хочешь в жизни?

Такого вопроса я не ожидал от бедной, полуграмотной девушки, он заставил меня крепко задуматься. А действительно? Прежде я бы ответил, что защищать Родину, но Родина осталась там, а тут был чужой и опасный мир, в котором каждый сам за себя и в котором у меня нет ничего родного.

– Наверное, справедливости, – сказал, наконец, я. – Мне не нравится, что творится вокруг, не нравится, что людей грабят, не нравится, что рабочих заставляют трудиться без выходных, избивают и увольняют по любому поводу, не нравится, что этим городом заправляет всякая шваль. Я бы тоже хотел сделать что-то, чтобы мир вокруг стал лучше. Но пока, как видишь, приходится просто выживать.

– В тебе есть благородство, – заметила Таня. – Ты больше напоминаешь дворянина, чем простого человека. И побуждения у тебя хорошие. Но прошу, будь осторожнее.

Когда начали опускаться сумерки, я отвёз её в общагу. Условились о следующей встрече. Я же, вернувшись домой, задумался о финансах, которые испарялись на глазах. После закупки инвентаря и стройматериалов для ремонта, я оказался почти на мели. Брать ссуду в банке не хотелось (да и не дали бы), трясти с Рыжего тоже пока не собирался: его жалкие четыреста рублей сбережений большой погоды не сделают. Выход оставался один: приступить к пункту два моего плана, но для этого нужны были люди, а Рыжий пока так и не нашёл тех, кого я просил.

А заключался этот пункт в том, чтобы обнести бывший патронный завод, где Капитан хранил оружие. Осталось только улучить момент, когда туда приедет очередная партия, спереть её и продать. Сущие пустяки, одним словом. Были лишь две трудности: первая – спереть, вторая – продать. И если с первой я примерно понимал, как справиться, вторая пока что казалась непреодолимой. Я даже не представлял, куда в этом мире можно загнать партию оружия. Но на данный момент это был единственный вариант быстро поднять крупную сумму и решить все финансовые проблемы, а заодно вооружить свою будущую команду, которая пока была только в проекте.

Утром, облачившись в свой прежний «пролетарский» наряд, я пешком направился к заброшенному предприятию. Снаружи всё выглядело спокойно: ворота заперты, никакого движения. Но мне надо было знать, что происходит внутри: хранятся ли там ящики с оружием, сколько человек охраны. Обошёл забор по периметру, продираясь сквозь заросли, даже сюртук чуть было не порвал. Дыру, через которую я лазил прежде, уже заделали, так что следовало найти иной способ попасть на территорию.

Возле ограды росли деревья, я забрался на дуб, но с него оказалось сложно что-то разглядеть: обзор закрывал ближайший цех. Не найдя иных вариантов, я решил следить за воротами. Весь день околачивался поблизости, но за это время ничего не произошло. Я уж подумал, что за забором никого нет, но когда стемнело, к воротам подъехал легковой паромобиль и скрылся на территории. Через несколько минут он выехал обратно. Понаблюдав ещё некоторое время за предприятием и не обнаружив больше ничего интересного, я отправился домой. Зачем приезжала машина, я не знал: может, пересменка, может, проверка или ещё что-то в этом роде. По крайней мере, теперь я знал, что внутри есть люди, а значит, есть чего охранять. Показалось странным, что они так конспирируются, особенно если учесть, что Капитан в городе царь и бог, и никто ему не помеха. Но видимо, основания имелись.

Когда на следующий день я пришёл в свою будущую школу после утренней тренировки, тут работала бригада. Мужики штукатурили зал. Офис уже был готов: небольшая аккуратная комнатка, покрашенная в светло-зелёный цвет, выглядела уютно. Проверив, как движется ремонт, я устроился за столом в кабинете и принялся размышлять о будущем. Но думалось плохо, и я решил снова поехать к бывшему патронному заводу, но тут вломился Рыжий. Выглядел он взбудоражено.

– А ты знаешь, что в Нижнем творится? – с порога спросил он.

– Ну? Что-то интересное?

– Ещё бы! Там опять бояре поссорились. Все газеты об этом пишут. Полгорода в руинах! Мясорубка та ещё.

– Да ладно? Что произошло-то?

– Сам почитай. Я от пацанов слышал, не знаю подробностей. Я вообще по-другому поводу к тебе: нашёл тех, кого ты просил, – парень взял стул сел у стола. – В общем, так. Мужик есть один на южной окраине. Говорят, давно зуб на капитана точит. Я сбегал к нему. Он не против встретиться. Только на нейтральной территории. Договорились сегодня в пять в сквере у пруда.

Весть эта была как нельзя кстати. Теперь оставалось надеяться, что это не подстава какая-нибудь и что этот мужик окажется полезен в деле.

По дороге я купил свежий номер «Арзамасского вестника»: интересно всё же узнать, что мои бывшие родственнички творят. Я давно не читал газет – не до этого было. Но такую новость пропустить не мог.

Оказалось, произошло столкновение между Барятинскими и Птахиными, которых поддержали дворяне Бобриковы. Точной причины известно не было, более того, участие в конфликте Птахиных для общественности стало неожиданным, ведь Барятинские и Птахины находились в родстве. Высказывалось предположение, что причиной могла стать безвременная кончина четыре дня назад боярыни Елены Филипповны Барятинской, бывшей Птахиной. Птахины обвинили в этом Барятинских, и всё завертелось. «Так стоп, – подумал я, – а не моя ли это матушка? Она же вроде как из рода Птахиных».

Рыжий, мягко говоря, преувеличил масштаб трагедии: в Нижнем разрушений не было, пострадало только поместье Кстовское, принадлежащее моему бывшему роду, а оно находилось за городом. Так же в ходе столкновения погиб глава рода Птахиных, Филипп Андреевич, и один из его сыновей. Император же высказал неодобрение и призвал роды к миру. Вот и всё, что писала газета о данном инциденте.

Мы с моим компаньоном приехали на встречу заранее. Я порасспрашивал о человеке, с которым предстояло иметь дело. Звали его Лаврентий Сергеевич. Прежде он долгое время работал на металлургическом, был уволен из-за каких-то разногласий с начальством, а сейчас держал кузнечную мастерскую. Про него шла молва, что он иногда помогает уволенным с заводов, а к местной верхушке настроен отрицательно, и даже имел из-за этого какие-то тёрки с полицией.

Ровно в пять на тропинке показались трое. Впереди шагал коренастый человек преклонного возраста с крупной головой, мощным торсом и сединой в волосах. На носу у него были круглые очки в тонкой оправе. За ним шли два крепких молодца рабочей наружности.

Оставив своих людей неподалёку, мужик подошёл к нам:

– Значит, это ты – Барчук? – спросил он, в упор глядя на меня поверх очков. Смотрел он изучающее, пристально, будто насквозь проглядеть пытался.

Я представился, он – тоже.

– Прекрасно, – сказал Лаврентий Сергеевич. – И у тебя ко мне дело?

– Верно.

– Пройдёмся, потолкуем наедине.

Мы пошли по дорожке вдоль пруда. Лаврентий Сергеевич стал интересоваться, кто я и откуда приехал, пришлось рассказать.

– Купеческий сынок и хочет у нас развернуть коммерцию? – хмыкнул он скептически, глядя на меня поверх очков. – Любопытно. Не тот город ты выбрал, парень. Тут не развернёшься. Либо работаешь на местных авторитетов или дворян, либо тебя однажды найдут с простреленной башкой. Тут так всё устроено.