Аполлон - "Алекс Д" - Страница 5

– Е*анутый фильм, – давясь от смеха, сообщает он, запивая свое отличное настроение пивом.

– Рад, что ты развлекаешься, – хмуро отзываюсь, блуждая взглядом по непритязательной обстановке: захламленная гостиная, покрывшиеся недельной грязью полы. Без претензий. Каждый живет так, как хочет. Когда я уходил в полный отрыв, проводя недели наедине с бутылкой, мне случалось жить в гораздо худших условиях.

– А ты как? Развлекся? Нашел новых заказчиков? – спрашивает Марвуд, скользнув по мне любопытным взглядом.

– Заказчицу, бл*дь, для своего члена, – раздраженно бросаю я. Билл ухмыляется, удивленно приподнимая белёсые брови.

– И сколько она предложила?

– Пару штук.

– Бл*, парень, да твой член стоит дороже чем двадцать часов работы всей группы Тайгерсов. Ты бы не отказывался от инвестиций.

– Я засунул деньги ей в глотку.

– Голодный, но гордый, – ухмыляется Билл. – Отлично, чувак. Можно подумать, что у тебя хер бы отвалился. Хочет платить, пусть. Не похер?

– Не похер! – отвечаю я, качнув головой. А потом коротко рассказываю эпизод с Клэр Роудс. Билли даже про комедию забыл, слушая меня с открытым ртом. А потом разразился оглушительным смехом.

– Ну ты бл*дь, облажался, Марк. Бесплатно трахнул. Я бы с нее содрал по полной. А и не скажешь с мордахи, что она такая шалава. Слушай, почему мне никто бабки не предлагает за е*лю? Мой агрегат тоже, как надо пашет, – хлопнув себя по мощным бёдрам, усмехается Билл. – В следующий раз я иду на тусовку.

Я скептически окидываю взглядом его мускулистое огромное тело, лысый череп, сломанный в нескольких местах нос, шрам от ожога на шее, полученный Биллом во время неудачного трюка с огнем, вытянутый спортивный костюм, в котором он не только бухает перед телевизором, но и на съёмочную площадку приходит. Он отличный каскадер, но дипломат херовый. Грубоватая внешность полностью отражает содержимое.

– Я подумаю, – отвечаю уклончиво. – Пойду к себе, проверю почту, а ты расслабляйся, но не забывай, что завтра работаем: ты, я и Фокс. Немного погоняем на яхтах и водных мотоциклах, – вздохнув, поднимаюсь на ноги. Билли кивает, снова возвращаясь к просмотру фильма.

В моей небольшой спальне гораздо чище, чем в гостиной, но ремонт не помешает. Хотя бы косметический. И мебель поменять давно пора. До хрена чего нужно поменять. Как там орала Клэр Роудс? Полное дерьмо, неудачник. Отчасти так и есть. Раздевшись, отправляюсь в душ, чтобы смыть с себя пыль и приторный запах духов миссис Роудс. Стоя под горячими струями, ухмыляюсь, представляя, как обрадовался мистер Роудс, застав Клэр в том виде, в каком я ее оставил. Оттраханную, голую, пристегнутую к изголовью супружеской постели, с купюрами в глотке и использованными презервативами на полу. Не испытываю ни малейшего раскаяния. Эта шлюха заслужила небольшую взбучку.

Приняв душ, забираюсь в постель, расположив ноутбук на коленях. Пока система загружается, я задумчиво смотрю семейную фотографию в рамке, которая весит на противоположной стене. Тот самый день, когда мама получила орден «Родительская слава». Огромное событие для обычной семьи из Твери. Отец, мать и четырнадцать приемных детей самого разного возраста. Снимок примечателен тем, что меня на нем нет. Меня – единственного родного сына. И этому есть веская причина – я сам. Я слишком поздно осознал насколько дерьмовым сыном был и уже при всем желании не мог оказаться среди счастливых улыбающихся лиц. Я уехал из дома в девятнадцать лет и спустя почти десять лет вернулся… на похороны отца. Воплотив свои честолюбивые планы, и, потешив неуемную гордыню, я приехал в Россию, в родной город и отчий дом, где все эти годы меня ждали и любили, пока я искал неуловимую звезду в небе, но не для того, чтобы похвастаться своими успехами, а столкнуться лицом к лицу с реальностью, к которой не был готов. Я так спешил жить, а по факту, везде опоздал. Не успел попрощаться с отцом и сказать ему главные слова, не успел вернуть любимую девушку, не успел стать счастливым. И с эгоистичным упрямством пытался вернуть себе чужое счастье, на которое, как мне казалось, я имею право. И в итоге меня ждало полное крушение иллюзий. Я получил заслуженное наказание и, глядя сейчас на светящиеся лица с фотографии, испытываю глубокую грусть, стыд и гордость за то, что они оказались мудрее и лучше меня. Они все… и Маша. Моя Джульетта. Замужняя, счастливая и невероятно красивая. Год назад, может, чуть больше я понял, что потерял ее окончательно. Хотя кого я обманываю – я потерял свою белокурую балерину гораздо раньше. Когда девятнадцатилетним парнем бросил ее с разбитым сердцем, уехав за мечтой, за новыми эмоциями, за свободой, успехом, славой. И я все это получил, но достигнутые вершины не принесли ни радости, ни удовлетворения. Я ощущал пустоту внутри, потому что свое собственное сердце оставил с шестнадцатилетней Машей в далекой Твери, где мне, гениальному и талантливому было слишком тесно. Однажды во время телефонного звонка мама проговорилась, сказав, что Маша снова вышла замуж… За своего Солнцева. Вместо того, чтобы порадоваться за любимую женщину, я по старой привычке несколько дней беспробудно пил. И снова писал ей письма, на которые она не отвечает уже два года. Мы договаривались … я знаю, я дал слово, я, бл*дь, обещал, что не стану искать встречи, звонить и писать, пока ситуация с ее мужем не устаканится. Но теперь понимаю, что вся эта херня не устаканится никогда. Ее гребаный адвокат ни за что не позволит нам общаться, ни один мужик не позволил бы. Я трахнул его жену, и не важно при каких обстоятельствах, не важно, что я был у нее первым, что она любила меня задолго до того, как он появился и забрал ее. Наверное, я бы на его месте поступил точно так же. На его месте я бы убил меня. Но я, бл*дь, все бы отдал за то, чтобы оказаться на его гребаном месте.

– Марк, – побарабанив по стене, орет из гостиной Билл, отвлекая мое внимание от просмотра электронной почты, указанной на визитках клуба каскадеров «Тайгерс». Вот уже два года я являюсь его директором, пытаясь вытащить из полной жопы. Пока безуспешно. После смерти моего предшественника и единственного друга в Штатах, Джоша Каперски, многие парни разбежались сразу, подавшись в другие клубы, а те, что остались, свалили позже, поняв, что Тайгерсы еще не скоро вернут прежний статус и успех. В итоге в команде осталось пять парней, включая меня, и одна девушка.

– Забыл сказать, Ари звонила, – продолжает Билл. Я отвечаю ему негромким ударом кулака в стену и матерюсь под нос, когда с потолка на голову осыпается штукатурка. – Она придет к восьми. Это так, чтобы ты в курсе был.

Ариана Миллер – та самая девушка из Тайгерсов, готовая работать за голый энтузиазм. Она незаменимый член команды, хотя в самом начале я сомневался в ней, но Ариане удалось меня убедить дать ей шанс и не пожалеть об этом. Такая же безбашенная и сумасшедшая, как и все мы. И у меня с Ари нет служебного романа. Мы просто изредка…периодически занимаемся диким развязным сексом в самых экстремальных местах. Чаще всего, сразу после совершения сложного трюка или ночной гонки на байках. Каждый раз все происходит спонтанно, на выбросе адреналина, иначе мы не пробовали. Никаких отношений, свиданий и всякой херни с претензиями и ревностью; она отлично знает, что я тот еще сукин сын. Ей совершенно похер, чем я занимаюсь после того, как слезаю с нее. И мы, как бы нелепо это не звучало, почти друзья. Ари – единственная девушка, которой позволено приходить в нашу с Биллом халупу, чтобы выпить пива и поболтать или обсудить рабочие вопросы. Но сегодня у меня нет настроения на пустой треп.

– Скажешь, что я сплю, – кричу я, стряхивая с волос кусочки побелки. Бил что-то мычит в ответ, но я не слышу. Мой взгляд прикован к входящему сообщению. Не могу поверить собственным глазам. Роберт, мать его, Мейн. Какого хрена этот старый козел вспомнил обо мне? Когда моя актёрская карьера полетела в тартарары, он первый от меня отвернулся.

Прославленный оскароносный режиссер Мейн несколько лет назад специально для меня написал сценарий, убедив, что актёр из меня выйдет не менее удачливый, чем каскадер. Так и было. Первый и единственный фильм с моим участием взорвал прокат: толпы поклонниц, слава секс-символа, сотни предложений. Всё рухнуло, когда я сорвал съемки у другого режиссера, не менее известного, чем Мейн. Это был крах. Я не просто кинул всю съемочную группу, а забил на все контракты, официально оформленные обязательства, и несколько месяцев беспробудно бухал, неудачно попадая под объективы папарацци не в самом приглядном виде. Скандал за скандалом. Мое имя гремело, а долги росли. Это был отвратительный период жизни, за который мне стыдно, но именно он выявил истинное положение дел и наглядно показал, кто друг, кто враг, а кто так…