Аполлон - "Алекс Д" - Страница 14

– А родители у тебя есть? – спрашиваю я и, протянув руку, накрываю пальцами ее ладонь. Она вздрагивает, с изумлением глядя на меня. Смущение и что-то еще неопознанное мелькает в застывших голубых глазах.

– Вечер откровений решил устроить? Начнем с тебя? – резко спрашивает она, убирая руку, и, сверля меня холодным взглядом. – Как насчет снимка в твоей спальне?

– А что с ним? Со снимком? – сухо уточняю я, прищурив глаза.

– Большая счастливая семья, но ты почему-то оказался за кадром.

– Иногда так случается, Ари, – отвечаю я, не собираясь спорить или ссориться.

– У меня тоже случилось нечто похожее. – отвернувшись, тихо говорит она, обхватывая свои колени. – Я хотела спросить…

– Давай, спрашивай, – вздохнув, киваю я.

– Ты вероятно не помнишь, был немного не в себе, иначе не позволил бы мне… – начинает она, но неожиданно замолкает, поднимая голову, и, устремляя взгляд на горизонт.

– Что я не помню? – напряженно спрашиваю я. Ари, тряхнув рыжими локонами, пожимает плечами.

– Ничего. Не бери в голову.

– Говори, раз начала, – внутри нарастает тревожное подозрение. Бл*дь, я же не мог…

– Я кое-что прочитала.

Черт, все-таки мог. Когда успел?

– Очень интересная история, правдивая, жизненная. А потом увидела этот снимок, и мне показалось, что …

– Тебе показалось. Я не писатель, Ари. Чтобы ты не прочитала, это не мое.

– Точно? – повернувшись, она бросает на меня пронзительный взгляд. – Очень похоже на личный дневник. Такие красивые слова и фразы. Я почти прослезилась. Очень много совпадений, Марк. Имена другие, и герой показан в негативном образе плохого парня, но за всем этим я узнала тебя.

– Я вообще удивлен, что ты умеешь читать, – грубо бросаю я и встаю на ноги. Ари приподнимается следом. Ее взгляд прикован к моему лицу.

– Если все это правда, то мне искренне жаль, что так вышло. Мы все совершаем ошибки. – произносит она, взяв меня за руку. – Очень сложно иногда говорить о себе, о своих мыслях, подбирать правильные слова, чтобы объясниться и попросить прощения.

– К чему ты ведешь? Я не понимаю? – хмурюсь я, скользнув взглядом по сосредоточенному лицу Арианы. Ветер бросает волосы ей в лицо, и они прилипают к полным губам, которые я целовал бесконечное количество раз. Как ей удалось подобраться так близко? Что я упустил? Как я мог позволить прочитать Ари свою рукопись? Наверное, это случилось, когда Маша повторно вышла за своего адвоката. Счастливая новость для всего идеального семейства, а для меня – повод беспробудного недельного запоя. Я не горжусь и не каюсь. Меняться никогда не поздно, скажут многие, и я миллион раз пробовал, но каждый раз возвращался к истокам. Я безнадёжно неисправимый ублюдок, которому насрать на собственную жизнь.

– Неужели ты не хочешь быть услышанным, Марк? – задает свой вопрос Ари, и я удивлённо смотрю в ее прозрачные светлые глаза.

– Я успел натворить немало бед, пытаясь быть услышанным. Я едва не сломал несколько судеб и жизней из-за своего эгоизма. Если бы ты прочитала всё, то поняла, и не задавала бы сейчас идиотских вопросов.

– Значит, все-таки правда, – ее лицо застывает. Ари отводит взгляд в сторону, убирая руки в задние карманы своей юбки. – Кто бы мог подумать, что внутри такого эгоистичного, испорченного до мозга костей парня живет неисправимый романтик? Однолюб. «Она была моей единственной», – цитирует девушка, и у меня внутри все каменеет.

– Заткнись, Ари. В трезвом уме я бы никогда не дал тебе прочесть.

– Ты и не собирался. Мы хотели порнушку глянуть, а я наткнулась на открытый файл. «Я пишу историю о своей первой любви, меняя места, имена, события, города и страны…» Я рыдала на этом моменте. Думала, ну надо же быть таким лицемером. Трахать всё, что движется и рассуждать о Джульетте, без которой твоя жизнь потеряла смысл.

Я хватаю ее за плечи, резко разворачивая к себе.

– Просто забудь на хрен, про то, что прочитала, ясно? Ты сунула свой любопытный нос туда, куда доступ закрыт. Для всех, Ари. Поняла меня? – требовательно спрашиваю я, встряхнув девушку. Она невозмутимо усмехается, в глазах нечитаемое выражение.

– Если хочешь сохранить свои скелеты в тайне, то прячь их подальше и поменьше болтай о своей несравненной Маше, когда нажираешься до невменяемого состояния. Мы, бл*дь, с тобой не самые ох*енные друзья, и слушать все это дерьмо, после или до того, как ты решишь меня осчастливить своим членом не очень-то круто, парень. Повзрослей уже, мачо.

– Ты мне хамишь? – холодно спрашиваю я.

– Я бы послала тебя на хер, если бы могла, – сверкнув глазами, Ари с вызовом смотрит мне в лицо.

– Что тебе мешает?

– Этот самый хер, пока меня более, чем устраивает, – ее взгляд медленно скользит вниз, останавливаясь на уровне паха.

– Грубо.

– Зато честно. По-дружески, – ухмыляется Ари. Внезапно толкнув меня, отворачивается и торопливо удаляется вдоль береговой линии. Ее стройные ноги, едва прикрытые юбкой, быстро мелькают в темноте.

– Ты куда? – кричу я ей вслед.

– Ты мне надоел, Красавин. Хочу прокатиться. Одна, – не оборачиваясь, отвечает она. Ненормальная. И я тоже больной на всю голову. Какого х*я, я дал ей прочитать рукопись? Что, бл*дь, на меня нашло?

Кэрри

– Повтори еще раз, я тебя не понимаю, – вставая из-за рабочего стола, поворачиваюсь к Ари, расхаживающей по моей спальне в своей ужасной безвкусной обуви. Господи, как можно выходить на улицу в таком виде? Неужели она не осознает, что своим внешним обликом провоцирует парней относиться к себе, как к уличной шлюхе? Или ее все устраивает, и старые грабли ничему не научили? Когда-то внутренняя свобода Арианы Миллер казалась проявлением ее индивидуальности. Я завидовала ее лёгкости, с которой та летела по жизни, пока эта самая легкомысленность нас обеих чуть не убила. Я не осуждаю ее и не перекладываю вину, сама хороша. Хотела раз в жизни рискнуть и совершить безумный необдуманный поступок – вот и поплатилась. За собственную глупость.

Запустив пальцы во всклоченные волосы, Ари обращает на меня горящий взгляд. Остановившись возле кровати, она, словно обессилев, опускается на нее.

– Нам надо все отыграть назад, – произносит Ариана отрешенным голосом. Сдвинув брови, я подхожу ближе и присаживаюсь рядом. Про отыграть назад, я как раз успела уяснить из словесного потока, с которым она ворвалась в мою комнату пару минут назад. Я знаю, как Ари не любит прикосновения и объятия, но сейчас она явно нуждается в том, чтобы ее обняли. Однако, я не буду рисковать, чтобы не нарваться на грубость. Ари, как ежик. Каждый раз показывает иголки, когда ей больно. А когда хорошо, просто умело маскирует их под лукавой улыбкой. Но стоит расслабиться и потерять бдительность – жди неприятностей. Она настоящий ураган и совершенно не безобидный, а такой же непредсказуемый, как дикая стихия. Сама не понимаю, как нам удается уживаться вместе и почему я, несмотря на все недостатки Ари и ее буйный нрав, продолжаю нуждаться в ее присутствии. Может быть, потому что только она единственная, кто понимает меня? И ей не плевать жива я или нет, хотя Ари, конечно, никогда не скажет этого вслух.

– Что именно отыграть? – мягко спрашиваю я.

– Этот гребаный сценарий. Мы с тобой сделали что-то дерьмовое, Кэр. – тяжело вздохнув, она качает головой. – Красавчик не скажет нам спасибо. А меня и вовсе закопает, когда все всплывет.

– Ты нагнетаешь, Ари, – уверенно и спокойно произношу я. Вздрогнув, она смотрит мне в глаза полным сомнений взглядом. – Марк ничего не потеряет, только приобретет. Главная роль в фильме Мейна, контракт для Тайгерсов. Новая жизнь. Мы делаем ему услугу, Ари.

– А мне кажется, ты делаешь услугу для себя и мудака Мейна, – ожесточённо возражает Ариана. Я не спорю. Пусть выскажется, выльет накопившуюся агрессию и после можно будет поговорить серьёзно, без эмоций. – Ты ловишь кайф от того, что имеешь возможность влиять на его жизнь. Хотя бы так, за кадром. Думаешь, что знаешь его, расписывая в своих пьесках, согласно своему представлению о парне, который никогда и никому не будет принадлежать. Ни в жизни, ни в кадре, ни за ним. Шпионишь, вынюхиваешь, посылаешь к нему меня, потому что самой слабо. Ты, бл*дь, одержимая больная сука, Кэр. Забила на себя, на свое будущее, которое могла бы иметь. А Мейн и рад стараться. Ты, бл*дь, гениальный сценарист. За эти годы, с твоей легкой руки, прокат взорвали четыре блокбастера, и на подходе пятый. А Мейн использует тебя, твой талант, и ему каждый раз достаются все лавры, а ты как была гребанной жирной клушей, так и осталась. Десятый помощник режиссера. Самой не смешно? Как можно быть настолько неуверенной в себе тряпкой? Не надоело сидеть в тени Роберта Мейна? И все из-за какого-то парня. Хотя, отчасти, я понимаю тебя, Кэр. Если бы ты хоть раз с ним трахнулась, у тебя бы вообще башню снесло. Красавин живой адреналин, я с ним, как обдолбанная, как под кайфом. Никаких границ и гребаных принципов. Живёт, словно завтра конец света, но у него, бл*дь, тоже есть душа, и я чувствую, что мы с тобой собираемся смачно туда наплевать. Мне бы не хотелось, Кэр. Понимаешь?