Истории Эписа. Некромант (СИ) - Липатова Софья - Страница 39

Пока Осирис не понял, что ничто не радует его. Приелись глупые женщины, надоели бестолковые игры. А силой кроме Всевышнего и потягаться не с кем. Беспокойное сердце, броней окутанное, не могло ни к кому привязаться. Тоска и печаль одолели Осириса. Одиноким и брошенным ощущал себя первый. И решился он просить Всевышнего об услуге.

К следующей встрече готовился он заранее. Как просить? Что? Долго думал Осирис, какую он, идеальную хочет. Расписал все в точности. И рассказал Всевышнему. Тот же лишь рассмеялся, слушая Осириса. Идеальную женщину себе захотел. Под него слепленную.

“Дитя, за смелость твою лишь одно предложить могу. Наделить тебя чувством, соизмеримым твоей силе. Не испытывал в Мире ни один человек такового. Непоколебимым и вечным. С первого взгляда и до самой смерти будете связаны. Только вот кто она, решать будет сама судьба — пусть будет первая встречная сегодня,” — сказал Всевышний. Не долго думал Осирис. Кивнул, соглашаясь.

Судьбе же не понравилось, что Всевышний возомнил себя ею. И тут же она, невидимым для людей взором, нашла и порывом ветра толкнула девушку из тени, дожидавшуюся, когда от Всевышнего Осирис выйдет, чтобы самой в его покои прошмыгнуть. Судьба знала ее давно — мила была Исида сердцу Всевышнего.

В момент, когда Осирис выходил, свалилась ему на руки Исида. Знал он, чью женщину сжимают руки, да поздно было. Обдало жаром их обоих, не в силах были расцепить объятия. Опьянили чувства Осириса, но справился с собой и отступил.

Ночь не спал Осирис. Семь ночей не мог сомкнуть глаз. Мерещилась ему Исида. Сила беспокоилась, разум не мог найти отдыха. Не выдержал тот и пошел к Исиде. Приняла та его, измучившись не меньше его. И любили они друг друга.

Узнал обо всем Всевышний. Разгневался. Да сделанного не воротишь. Но не мог он смотреть на дело рук своих. Тогда он позвал к себе Осириса и сказал: “Согласишься оставить ее — будете жить оба. Не сможешь совладать с собой — оставлю жизнь лишь одному из вас”. Не долго думал и в этот раз Осирис. Кивнул головой и ответил: “Забирай мою, Всевышний. Не знал я радости в жизни больше этой”.

В ту же минуту забрал его жизнь Всевышний. Поняла это Исида. И заплакала. И не была конца тем слезам. От горя ослепла девушка и осунулась. Не зная ни сна, ни отдыха, угасала с каждым днем. Когда же последний вздох лишь остался в ней, пришла к ней Судьба. И дала выбор. Или продолжить жить сейчас, не ведая больше никаких чувств. Или же соединиться с Осирис после смерти. На второе тут же согласилась девушка. Забрала Судьба ее последний вздох и разнесла по миру, вселяя в каждого долгожителя. С тех пор, вместе с каждым Осирисом, обретшим свою Исиду, влюбленные души вновь соединяются в царстве Безмолвной.

Хлюпнула носом. Эрик засмеялся, а я потерла глаза, недовольно ворочаясь.

— Что это, ребенок? Сырость будем разводить? — я отрицательно помотала головой на насмешливый вопрос Крейна.

— Так не честно! Ты не рассказал всю историю целиком! — обидчиво надула губы, — А как же то, что он мог защитить ее от любой напасти, вылечить от самой страшной болезни и там еще много чего-то было, — я зевнула.

— Если мог, то почему не защитил от Всевышнего? — пожала плечами на вопрос Крейна, — так история выглядит достовернее. А все сопли свои с Эли обсудишь потом. Я этого не переживу.

Повисла тишина. Поленья тихо потрескивали, добавляя уютного тепла в землянку. Будто не было никакой войны.

— Эрик, а еще говорят, что Осирис, переживший слезы Исиды, всегда может попросить ее о помощи, — я перевернулась на спину, глядя в серые глаза Крейна прямо над собой, — что это значит?

Осирис пожал плечами.

— Не знаю, Вел, — Крейн щелкнул меня по носу, а я поморщилась, — это же легенда.

Поймала зевок и посильнее натянула одеяло. Пригревшись на коленях Крейна, около приветливого огня и после любимой истории тянуло в сон. Теплые руки гладили меня по волосам, а я чувствовала, как все переживания постепенно покидают уставший разум.

— Жалко, — подавила зевок, — это же так прекрасно. Настоящая вечная любовь.

— Спи, ребенок, — тихий голос, в котором была слышна улыбка Крейна, доносился уже в мое угасающее сознание.

Он пробормотал что-то еще, но я уже не слышала. Было очень тепло. И спокойно.

Сидя в тени деревьев тут было даже сносно. Если учитывать, что мы забили все сумки водой, а на улице вечерело, даже можно было дышать. Через раз. Отвратительный липкий пот стекал по спине вызывая желание нырнуть в воду. Но сейчас там я буду лишь мешаться. Призванного же казалось жара не беспокоила совершенно. Макс сидел у самого края воды, наблюдая за тем, как двадцать Рабосов то погружаются, то снова выныривают на поверхность.

Не самое приметное место реки. Оно не было широким или чрезмерно глубоким. Просто незаметное и находилось в частных владениях. Вот так, с моей легкой руки, лучший друг Эрика и по совместительству мой врач Бак стал хранителей не только тайн семьи Крейн, но и моих необдуманных поступков.

Эрик сначала нырял вместе со всеми. Не знаю, на что рассчитывал, но учитывая, что последние две недели он толком не спал и, судя по бутербродам с сыром, не ел, вернулся достаточно быстро. Как-то негласно мы решили, что нырять призванному не стоит. Давать в руки мертвому книгу Безмолвной явно было фатальной ошибкой.

Вода шла волнами, будто мы сидели не на берегу реки, а около Большого моря. Исиды сегодня была беспокойной. От жуткой жары река стала гораздо уже, чем я помнила.

Дергаясь с каждой головой, поднимающейся над поверхностью, я все больше теряла надежду на то, что мы ее найдем. Тут было два варианта. Первый — Книгу утащило течением и мертвое тоже не сможет ее обнаружить. Второе — опоздали. Надо признать, что первый вариант был более возможным. Но даже маленькая доля вероятности второго вводила в ужас. Мы были здесь уже больше двух часов, но пока ничего, кроме сплошного мусора, на дне реки не обнаружили.

Обращенная в свои мысли я повернулась туда, где в тени деревьев лежал Крейн. О чем-то тихо перешептываясь с Баком, сидящем рядом с ним на корточках, Эрик активно жестикулировал. В коротких белых волосах еще оставалась влага, которая играла в лучах солнца, проникающих сквозь плотно сомкнутые кроны деревьев. Крейн дернул головой, от чего пара капель сорвались и покатились вниз по шее. Светлая кожа, притягивающая взгляд, под которой явственно проступали мышцы Осирис при каждом его движении. Желание прикоснуться вдруг высушило все во рту. Вот это да, Вел. Приехали. Теперь некромант, которого боялись окружающие, страдал от обычного человеческого желания. Тряхнув головой, я схватилась за бутылку и сделала огромный глоток, пытаясь освежиться.

Так дело не пойдет. Крейн — запретная территория. Все прожили, пережили. По настоящему вместе мы были совсем не долго, да и от взаимного ли желания или от безысходного ощущения смерти, дышащей в спину, так и не разобрались. Если уж телу так неймется, найду другой вариант. Когда-нибудь. Сейчас есть нечто гораздо более важное.

— Вел, — я вздрогнула, повернувшись на упавшего рядом со мной Ра, — расскажи мне что-нибудь.

Зеленые глаза, наполненные какой-то непонятной для меня печалью. Мне всегда было жаль детей Безмолвной. Мертвое, осознающее себя живым, каково ему среди нас? Кажется, что я первый раз позволила себе посмотреть на него по настоящему. Мягкие темно рыжие волосы, аккуратно собранные в маленький хвост на затылке. Непослушная прядь, выбившаяся на лоб, прилипая к смуглой гладкой коже. Широкие скулы, на которых тонкой сеточкой проступали венки. Нос, слегка смещенный от перелома, с горбинкой. Маленький тонкий шрам на верхней губе.

Тело помнило все. Оно восстановилось с удивительной точностью, вызывая внутри тоскливую противную боль. Я же хотела этого. Чтобы он вот так снова сидел рядом. Видеть, как от улыбки образуются ямочки на щеках. Из-за какой-то анатомической особенности, на одной стороне лица получилась не одна, а целых две ямочки. Подбородок, который, если присмотреться, завершал лицо не ровным овалом. Одна косточка была чуть ниже другой. Я помнила каждый сантиметр этого тела. Широкие ссутуленные плечи. Ра, хоть и был немного ниже Эрика, как-то стеснялся своего роста и поэтому постоянно был будто наклонен вперед.