Истории Эписа. Некромант (СИ) - Липатова Софья - Страница 34

Вокруг все устало посапывали. Измотанные в битвах, изможденные и голодные. Мы выиграли немного времени для себя. На долго ли? Есть ли вообще смысл растягивать наш конец?

— Вел, — шепот, который я прервала, подняв руку на верх.

— Крейн. Ты обещал мне, — глаза цвета тумана смотрели на меня, — это не твоя война. Тебя ждет дом, семья, род. Ты обещал мне, что я не буду и дня думать, что с тобой. Что я могу не беспокоиться. И я верила. Три недели, показавшихся вечностью, я была уверена, что ты не рискуешь, а живешь по настоящему. Что хоть кто-то будет помнить обо мне потом. В настоящем Мире. А теперь что? Мы в окружении. Пожалел меня? А кто вспомнит обо мне хотя бы раз теперь? После этого ты будешь говорить, что мы друзья? — я смотрела на Осирис, не в силах отвести взгляд.

Пальцы Эрика нашли мои и тут же сжались. Я вздохнула, отворачиваясь. Кто спасет тебя самого, Крейн? Зачем ты снова лезешь во все это? Кажется, что у меня вообще никого нет, кроме тебя. Неужели ты ничего не понимаешь. Я не смогу себя простить, если один безмозглый Осирис погибнет из-за меня.

— Ты эгоистка, Вел. Собралась умирать, а я должен помнить, — он усмехнулся, — жить за двоих. Не многовато ли ответственности ты взвалила на меня, Валери?

— Эрик, ты и Эли — единственные родные мне люди, — повернулась, поднимая руки и сжимая лицо Осириса в ладонях, — я люблю тебя и очень хочу, чтобы с тобой все было в порядке.

Что-то неуловимое промелькнула в глазах Осириса. Его зрачки расширились, не оставляя почти места для тусклой радужки. Теплая рука коснулась моей щеки и я закрыла глаза. Что бы не говорила, все равно была рада, что он здесь. Страшно одной. С ним не страшно. Теплые губы едва коснулись моих, как я отпрянула, распахивая глаза. Крейн отвернулся. Невольно сглотнула слюну, не понимая, как себя вести.

— Эрик, — придвинулась, пытаясь вернуть все обратно, — мы устали. Я тоже скучала. И мне сложно представить, что ты пережил. Мы просто сделаем вид, что этого не было, хорошо? — я положила голову на плечо парня.

Крейн поцеловал мои волосы и на секунду показалось, что все встало на свои места. Все хорошо.

— Прости, но нет, Вел. Не сделаем.

Напряжение можно было резать ножом. Окна в гостинной, распахнутые настежь, частично восстановленные энергией, все еще были покрыты местами гарью. Обманчиво спокойная Мэри неизмеримо огромной тряпкой, стоя на подоконнике, натирала стекла. Рука, сжимающая оконную раму, чудом продолжала держать Книгу. Видимо это занятие помогла ее размышлениям. Скорее всего на месте этой безутешной матери я бы тоже думала, что сошла с ума.

Бен, стараясь держаться поближе ко мне, восстанавливал обожженные участки комнаты. Ровная и спокойная энергия выливалась из его Книги, словно водой смывая и реанимируя повреждения комнаты. Вряд ли он боялся. Я не чувствовала страха рядом с собой, лишь брезгливость и усталость. Из двух чудовищ, которых не переносил мой когда-то друг, я оставалась более понятным для него. А еще, по иронии судьбы, сейчас мы с ним были на одной стороне. Ра всегда был хорошим воином. Скорее сейчас он больше старался защитить меня. Как своеобразное оружие, способное уничтожить то, что почти все здесь считали противоестественным.

На снова установленный посередине комнаты диван, держа чашку в руках приземлилась Эли. Наконец, когда все погрузились в свои дела, я выдохнула и подошла ближе к Крейну.

— Эрик, пожалуйста, — я была готова умолять Осириса, чей гнев несколько минут назад чуть не уничтожил дом, — оно должно пойти с нами.

Сложив руки на груди, Крейн устало закрыл глаза. Только сейчас заметила, что на нем другая одежда. Легкое чувство вины около меня. Ну да, кто бы еще потащил меня в комнату. Сейчас план с появлением призванного стал проще. Только вот озвучить вслух его не могла. За секунду до такого, как наверху в комнате решила, что смогу справиться и сама, я ощущала подъем сил и бешеный прилив адреналина. Но на самом деле, как одной в водах Исиды найти утраченное? Крейн успокаивался. Осирис тряхнул головой и снова посмотрел на меня.

— Эрик, послушай, пожалуйста, очень внимательно. Я понимаю твои чувства, как никто сейчас. Он не только твой сын, — сглотнула слюну, осторожно подбирая слова, — ты же умен, Крейн. Очень. Внимательно. Один мой знакомый, когда-то дал клятву. И я не могу припомнить, как это делается, — внутри недовольно зашевелилось, — Совсем выбило из головы. Как дается клятва, например, на жизнь?

Спину прожигал взгляд призванного, но я старалась не обращать внимания, лишь недовольно дернув лопатками. Давай же, Крейн. Мы выберемся, точно. Ты сильнейший из Осирис, которых я знаю. Только вместе у нас все получится.

— В потоке живой крови, — очень медленно, прищурившись, начал Крейн, — Вскрываются вены и принимающий клятву смешивает ее со своей. После этого жизнь дающего в его руках, — я моргнула, не рискуя подтверждать или опровергать такую опасно близкую информацию.

— Знаешь, Крейн, мы столько прошли за эти два дня. А помнишь ли ты, Эрик, главное правило некромантов? — я отвернулась, пытаясь обмануть собственные мысли, на память про себя зачитывая первые слова из Книги Всевышнего.

— Энергия — к энергии, живое — к живому, мертвое — к мертвому, — вздрогнула, когда Эрик сказал последние слова.

— Да. Как жаль, что мертвое — мертво, правда? — наигранно вздохнула, унимая дрожь в пальцах.

Внутренности сжимало схваткообразными спазмами, но это не приносило дикой боли. Да, я явно ходила по самой грани, но пока все получалось хорошо. Даже отлично. Крейн усмехнулся и посмотрел мне за спину.

— Очень жаль, Вел. Мертвое — не болтливо. С ним нельзя поговорить, поделиться чувствами, поведать даже самый страшный секрет, — хитрый блеск в глазах и довольная улыбка Осириса давали понять, что получилось, — Какую-то смертельно опасную тайну, которую очень хотелось рассказать. Оно же ничего не слышит. Мертвое не имеет разума, а его потоки ложно живые. Я ведь правильно все вспомнил, Вел? — Крейн снова смотрел на меня, ухмыльнувшись.

От радости готова была прыгать до потолка. Но лишь резко развернулась на пятках, обнаружив, что практически зажата между когда-то друзьями. То, что при жизни носило имя семьи Лавр, стояло слишком близко. Поток встрепенулся, а я в очередной раз удивилась силе, наполнившей меня.

— Призванный, — сдала руки в кулаки, собираясь с силами.

— Макс, Вел, — мертвое усмехнулась, а я поморщилась, отводя взгляд, — у меня есть имя.

— Послушай, призванный, — я сделала акцент на последнем слове, выделяя его по слогам, — мне правда очень жаль, что сейчас ты осознаешь себя именно так. Еще больше жаль, что прямо сейчас не отправила тебя обратно, — оно засмеялось, показывая белые зубы, — судя по всему, некромант, открывший тебе Врата, не объяснил, с какой целью это сделал. Потому что по весьма понятным нам с тобой причинам — погиб, — мертвое усмехнулось, а я продолжила, разминая затекшие пальцы, — а тот, кто восстанавливал тело в этом Мире дал ложные ощущения о личности. Поэтому расскажу я.

То, что ты сейчас чувствуешь — это ложные чувства. Они принадлежат не тому духу, что наполнило восстановленный сосуд, а самому телу. Это остаточные воспоминания, связанные с прикосновениями жизненных потоков людей друг к другу. Поэтому тебе приятно видеть лже мать, поэтому пытался защитить лже сестру. Тело также сохранило последнее воспоминание и самый яркий след — последний. Поэтому, хотя Макс не знал своего убийцы — ты знаешь. Это же самое тело помнит, что с ним происходило после, — внутри недовольно заворочалось, но проверка удалась, — поэтому ты помнишь меня не только по потокам периода его жизни.

Какое-то время это будет продолжаться. Будешь считать себя той личностью, что раньше наполняла тело. А потом пойдут твои воспоминания, — я глубоко вздохнула, — и тебе покажется, что сходишь с ума. Так вот. Если ты поможешь нам, я обещаю тебе, что все то время, пока ты осознаешь себя как Макс Лавр и не приносишь вреда живым, я сделаю все для твоей защиты и сохранения лже жизни в этом теле. Ты будешь продолжать считать себя Воскрешенным, лже родные счастливо продолжат обманывать себя, а окружающие поражаться чуду. Кто-то пойдет кланяться в ноги некромантам, а кто-то объявит охоту. Мошенники начнут грести с несчастных деньги пачками, обещая провести ритуал, которого нет. И я сделаю это ради своего сына, мне плевать, что будет с остальными. Но как только разум помутится — упокою тебя. Закажешь себе похороны, о которых только можно мечтать, распишешь план рассадки “гостей” — что угодно, — я набрала в грудь побольше воздуха, — а я дам тебе столько времени, сколько смогу. Если ты поможешь.