Тарч (СИ) - Демин Игорь - Страница 45

Слон оказался невысоким стройным мужчиной, молчаливым и задумчивым, с аккуратной короткой стрижкой и лицом человека, который привык любое решение долго и старательно обдумывать. Он не был похож ни на Кумника, ни на Скалу, ни на Химика, ни на Цыгана. В его фигуре не было угрозы, хотя командир и называл его одним из своих сильнейших бойцов. Под одеждой не бугрились мышцы. Если бы дело происходило вне Улья, Тарч рискнул бы предположить, что профессия Слона — финансист, а любимое хобби — шахматы. Внешний вид предводителя муров никак не вязался с имиджем грозы целого региона, сотнями отправляющего иммунных, в виде набора органов, в руки внешников.

Допрос не занял много времени. В первую очередь, Тарча осмотрел местный знахарь, который констатировал недавнее попадание в Улей и отсутствие даров. После этого Слон задал несколько вопросов, ответы на которые контролировал ментат. Поначалу Тарч отвечал односложно, но постепенно разговорился, стараясь лишними подробностями и витьевато построенными фразами, обмануть ментата.

Впрочем, Слон если и старался вызнать что-то особенное, то внешне никак не демонстрировал. Скорее наоборот, лидер муров откровенно скучал, вопросы задавал самые простые и очевидные, не пытаясь поймать пленника ни на противоречиях, ни на откровенной лжи. Закончив с вопросами, он отошел к окну, задумался о чем-то и вдруг резко развернулся, как будто ему в голову пришла неожиданная идея. Слон быстрым шагом приблизился и посмотрел Тарчу в глаза.

— Ты такой жалкий. Непонятно, что Кумник в тебе нашел. Но это хорошо, что ты оказался здесь.

Тон лидера муров стал почти дружелюбным.

— Как ты думаешь, Тарч, зачем создан Улей? Нет, не начинай говорить. Мне твое мнение не интересно. Я расскажу тебе свое. Это огромный парк аттракционов заигравшейся, ополоумевшей от своих возможностей расы. Когда-то они развлекались здесь сами, но потом заскучали и наполнили локации другими игроками, из нашего мира. Теперь изредка наблюдают за нами, как безумные боги. За миллиардами смертей, за миллионами человеческих трагедий, за ужасными монстрами, за лучшими игроками, которым удается создавать восхитительные захватывающие комбинации. А может, и это им надоело? Поленились удалить. Увлеклись новой игрушкой. И теперь Улей вроде забытого растрепанного плюшевого мишки, который пылится, заброшенный, под кроватью и ждет, когда кто-то вспомнит о нем. Вспомнит, чтобы умилиться на мгновенье, выбить пыль, зашить ухо и снова отложить, на антресоль или дальнюю верхнюю полку.

Искренность, с которой говорил Слон, удивляла.

— Мы все тут игроки, невольные, обреченные. Но мы же — гости огромного невероятного величайшего во вселенной Диснейленда. Никто из нас не может считаться человеком. Мы лишь копии самих себя, прекрасно выполненные, напечатанные на уникальном по своей мощи 3D-принтере, но только куклы. Болванчики из плоти и крови. Шахматные фигурки, по чьей-то злой воле наделенные разумом и сознанием. Способные вести самостоятельную игру, не связанную с изначальной целью создателя.

Лидер муров постепенно увлекался и начал усиливать свою речь короткими жестами и мимикой.

— Я уже больше семи лет в Улье. И знаешь, Тарч, я научился играть. Все было против меня. Мою любимую убили. Меня самого оставили в живых только по неосторожности. На меня объявили охоту. За голову давали такую награду, что можно было бы купить целый стаб! И где теперь они, те охотники? Я разложил их по пластиковым боксам и отправил в другие миры. Где те, кто объявлял за мою голову награды? Они прячутся по своим поселкам и мечтают, чтобы я не пришел за их телами. Но моя игра не закончена. В ней еще не было главного акта. И именно тебе предстоит сыграть в нем одну важную роль.

Слон внимательно посмотрел на пленника.

— Ты думаешь, я не понимаю, зачем ты здесь? Я же не совсем идиот. Кумник специально тебя сдал. Сам же и подстрелил. Так ведь? А значит, ты согласился на это добровольно. Почему? Не сложно догадаться. Это любовь, да? Дара? Ну, уж точно не Ерш! Даре ты вполне пара. Ей отлично подходит такой вот глупый благородный неудачник. Думаю, у вас любовь, взаимная, и это хорошо. С любви все началось, любовью все и закончится.

Слон надолго замолчал, и Тарч подумал, что допрос окончен, но предводитель муров снова заговорил:

— Ты пешка, которую Кумник выдвинул вперед, чтобы замаскировать основную комбинацию. Его цель — показать свою слабость. Сделать так, чтобы я поверил, что он растерян и не знает, что предпринять. Видя беспомощность своего врага, я должен преисполниться радостью, разослать во все стороны поисковые отряды и, тем самым, ослабить оборону. А он к этому времени подтянется к базе с основными силами из поселка. Сколько он сможет собрать людей? Если с ним пойдут группировки Косого и Падшего — человек девяносто.

Тарчу не сложно было представить, как Слон, просчитывая ситуацию, в голове передвигает фигуры по шахматной доске. Все-таки он был шахматистом. А может, и остался любителем игры до сих пор.

— Я обязательно подыграю, Тарч. Сейчас мы с тобой закончим, и с базы на полном ходу выскочат пять групп по два «Тигра». Это действительно ослабит базу, но не сильно, поверь мне, не сильно. Потому что в запасе у меня есть небольшой козырь в виде двух сильных погонщиков. Слышал о таких?

Тарч слышал. Дар погонщика был настолько редким, что собрать в одном месте двух таких иммунных было задачей практически невозможной. Погонщики могли контролировать одного или нескольких мутантов, отдавать приказы или заставлять застывать в бездействии.

Несмотря на кажущееся могущество, без отряда поддержки погонщики были беспомощными. Для взятия под контроль любой твари, даже самой слабой, им нужно было время, а управление даже одним мутантом было непростой задачей, требующей высокой концентрации и больших энергетических затрат. Поэтому погонщики могли нормально работать только в составе больших отрядов, которые помогали с взятием сильных тварей под контроль, с их нейтрализацией и охраной, когда погонщик спит или отдыхает.

Другое дело, когда погонщиков два. Для захвата сильных мутантов им все равно понадобится помощь подразделения, но вот контролировать тварей они вполне могут по очереди, передавая друг другу контроль каждые несколько часов. То еще удовольствие, но если под рукой иметь надежный подвал, куда можно будет загонять мутантов раз в сутки, погонщики будут иметь полноценный отдых.

— Знаешь, что сделает Кумник, когда приведет сюда людей? — Слон придвинул к себе одну из лежащих на столе карт. На ней была изображена местность вокруг базы, с обозначением всех значительных укрытий и мест нахождения дозоров, — Он расположит людей здесь, здесь и вот здесь.

Лидер муров уверенно указал на полтора десятка точек.

— Я даже минировать эти места не буду, чтобы дать им начать штурм. Вот отсюда и отсюда они выведут бронетехнику. Не думаю, что больше десятка БТР. Я завтра сниму дозоры здесь и здесь, а вот эти дорожки уже заминированы по самую маковку. При начале штурма все дозоры будут эвакуированы, а большая часть людей уйдет в подвалы. И когда нападающие дойдут вот до этой черты — мы выпустим из загона зараженных. Не могу дождаться этого момента. Самому интересно, что там начнется.

Слон злорадно улыбнулся, а потом, став спокойным и задумчивым, долго смотрел на стоящую на столе фотографию. Во время всего монолога он часто мимолетно отвлекался на нее, словно изображение любимой притягивало как магнит, и не хотело отпускать. И только сейчас лидер муров позволил себе долгий спокойный сосредоточенный взгляд на свою нимфу.

С трудом оторвавшись, он в упор посмотрел на пленника.

— В этой игре тебе будет уготована особая роль. Кумник использовал тебя в своей игре как пешку. А я использую как зрителя. Ты здесь — самая ничтожная и бессмысленная фигура, которую бросили в пламя и которая на пороге смерти увидит, как будет низвегнут ее король. Это будет красиво, обещаю. Ты будешь сидеть здесь и смотреть, как я убью Скалу, Кумника и, за ними, — Дару. И погибнешь сам. Но только тогда, когда жить будет больше незачем.