Ледяной меч (СИ) - Мисечко Владимир Александрович - Страница 44

— Скажи хозяину, — произнёс Освальд, одеваясь, — через десять минут мы спустимся.

Не говоря больше ни слова, только искоса поглядывая на голых мужиков, служанка вышла, прикрыв за собой дверь.

Всматриваясь в сгущающуюся темноту, щуплый старик с лицом, похожим на крысиную мордочку, крутил головой, чтобы найти место, где переждать ночь. Но дольше нескольких метров ничего не было видно. Луна, скрывшаяся за тучами, и вовсе поглотила всё в темноту, ослепив старика. Он, как слепой щенок, тыкался в разные стороны, но то тут, то там на что-нибудь натыкался.

Старик уже десять минут был у стен города Бар, но так никуда и не сдвинулся с места, опасаясь в темноте попасть в яму и переломать себе ноги.

Через городскую стену мне не перебраться, а ворота до утра не откроются, хоть лоб разбей об них. Стражникам строго-настрого было приказано в тёмное время никому ворота не открывать, хоть сам губернатор будет стоять под воротами.

— Сам приказал никого не впускать и не выпускать, — твердили стражники на воротах. — Наше дело маленькое. Нам отдали приказ, мы его и исполняем.

Так что Феофану придётся провести ночь за воротами, и ничего тут не попишешь. Ни золотые монеты, ни мольба о помощи (хоть умирай) не поможет тебе пройти внутрь города. Даже под страхом смерти стражники не откроют ворота и не впустят запоздалого путника. А будешь, буянить и рваться, тарабаня в ворота, могут и пальнуть в дебошира. Так что лучше не пробовать, всё равно ничего не получится, только накличешь на свою голову беду. А пробовать переместиться за стены города с помощью кольца Феофан опасался: ещё не знаешь, где очутишься, да того и гляди, сломаешь себе шею. Вот и топтался старик на одном месте, высматривая, где бы отдохнуть и переждать ночь.

Минут через тридцать ветер немного разогнал тучи, и выглянула луна. После полной темноты стало немного светлей, и старик различил в нескольких метрах от себя невысокое строение, похожее на полуразрушенный дом или сарай.

Недолго думая, Феофан поспешил в его сторону, пока вновь не скрылась луна. Переступив порог выбитой или вырванной двери, он оказался внутри дома, если можно было его так назвать. Крыша отсутствовала напрочь, и не было одной стены, но в углу другой было навалено сено.

"Спасибо хоть за это", — произнёс старик и, тихонько переступая по деревянному полу, побрёл к куче. Луна, хоть немного, но освещала внутренность помещения. Но это продолжалось недолго. Через пять минут, тучи закрыли диск луны, и наступила полнейшая темнота.

"А если пойдёт дождь? — вслух произнёс старик, не опасаясь, что его кто-нибудь услышит, — тогда что? Здесь и спрятаться то негде и что прикажете мне тогда делать?"

— Хватит скулить, — раздался, где-то из-под кучи сена, человеческий голос.

Старик, услышав его, подпрыгнул на месте, чуть не намочив от страха штаны, и закрутил головой.

— Кто здесь? — еле-еле выдавил он из себя, немного успокоившись.

— А тебе какая разница, кто я? — вновь раздался голос неизвестного, и куча зашевелилась.

Феофан, услышав этот звук, отпрыгнул в сторону. Доска пола треснула и сломалась у него под ногами. Не устояв, он упал, провалившись одной ногой в образовавшуюся щель. В это время луна выглянула из-за тучи и осветила появившегося из кучи сена человека. Перед Феофаном стоял невысокий парнишка лет двадцати, с длинными светлыми волосами. Старик сперва подумал, что это сено свисает с его головы, но потом, присмотревшись, понял: это его волосы.

Взмахнув головой, чтобы стряхнуть застрявшие в волосах соломинки, парень стянул их в хвост, завязав шнурком.

— Ты кто? — вновь спросил старик, выдернув из щели застрявшую ногу и поднявшись. Лодыжка болела, видно, он её повредил, или сильно зашиб.

Парень во все глаза смотрел на старика, ничего не отвечая.

Переступив сломанную доску, чтобы вновь не угодить в щель, старик, ковыляя, подошёл к сену и присел.

— Я тебе задал вопрос, — посмотрел он на парня, — ты что, глухой?

— Нет, — выдавил парень из себя, не сводя со старика взгляда.

— Тогда почему не отвечаешь?

— А тебе зачем знать моё имя, старик? Завтра утром я отсюда уйду и больше никогда тебя не увижу. Так зачем мне открывать тебе своё имя, вдруг ты колдун и украдёшь его!

— Зачем мне это делать?

— Тогда зачем оно тебе?

— Но впереди вся ночь, — произнёс Феофан, — надо же нам о чём-то разговаривать, если мы оказались вместе.

— Мне не о чём с тобой разговаривать, старик, — буркнул парень и вновь завалился на сено.

Феофану ничего не осталось делать, как отвернуться от него и замолчать.

"Парень прав, — подумал он, — пройдёт ночь, и мы разойдёмся, каждый пойдёт своей дорогой".

Тучи вновь закрыли луну, и в полуразвалившемся доме воцарилась темнота. Только рядом слышалось сопение парня. Завалившись на кучу, он сразу заснул, видно, не опасаясь за свою жизнь. А воровать у него, кроме молодости и души, нечего было.

"Кому нужна моя никчёмная жизнь?" — подумал про себя парень. Так что, закрыв глаза, он, засопев, уснул крепким, молодецким сном, ни о чём не опасаясь.

Феофан тоже не опасался за свою жизнь, ведь у него было кольцо, которое давало ему бессмертие. А то, что его могли украсть, старик не боялся. Артефакт сразу убьёт вора. Ну, или что-то в этом роде. Отвернувшись в другую сторону, старик закрыл глаза и задремал.

Ночь прошла на удивление спокойно. Дождь так и не пошёл, ветер разогнал тучи, и луна всю ночь светила в полную силу, оберегая сон спящих.

Утром не успело взойти солнце, старик поднялся и стал осматривать всё кругом. Парня, который дрых рядом с ним в сене, не было видно.

"Наверно, ночью ушёл, когда я ещё спал", — подумал старик.

Пошевелив ногой, старик почувствовал, что лодыжка не болит. Ещё раз оглядевшись, он пошёл на выход, а в дверном проёме замер столбом. Глаза сами полезли на лоб, а волосы встали дыбом на голове. В нескольких метрах от входа в дом лежал тот самый парень с оторванной головой и разорванной грудью. Голова валялась в метре от тела и пустыми глазницами таращилась в небо, словно пыталась там что-то разглядеть.

У старика от такой картины подкосились ноги, и он по косяку дверного проёма сполз на землю, там, где стоял. Тряся головой и прогоняя это видение (но оно никуда не исчезало), ещё минут десять сидел и ничего не мог понять. Как такое могло случиться, и почему он ничего не слышал?

Немного придя в себя, Феофан поднялся, отряхнулся от прилипшего к одежде за ночь сена и, обходя обезображенный труп парня, пошёл к воротам города.

Не успел он сделать несколько шагов, как налетели вороны и, набросившись на труп, стали клевать. И уже через час на том месте, где лежал труп светловолосого парня, ничего не осталось. Даже костей, и тех не было видно. Раздробив их, птицы всё склевали. Но старик уже этого не видел.

Через тридцать минут, заплатив за вход, он вошёл в город.

Бар — самый крупный город острова Барут, кипел, ведь наступило утро, и все его жители принялись за работу. Ведь жизнь не стоит на одном месте, а продолжается, как не крути. Ведь время нельзя остановить и повернуть назад.

Выглянув из-за гор, ярко-красное солнце осветило то место, где, прижавшись друг к другу, спали черноволосый парень и девушка со светлыми, как пшеница, волосами.

Вытащив из-под девичьей головы руку, на которой она лежала, парень поднялся и потянулся, как мартовский кот. Потом, пару раз присев, разминая затёкшие за ночь ноги, пошёл к небольшому ручью, сбегавшему с гор. Умывшись холодной водой, он стал вглядываться в небольшую горную тропинку, которая убегала вверх и скрывалась где-то за валунами.