Виват, Сатана! - де Сайн Али - Страница 43
- Предыдущая
- 43/53
- Следующая
— Я напоил ее магическими ингредиентами!
Антихрист взревел:
— Что?!
Такой реакции Демиен не ожидал. Он думал, что если Королева сама не будет жаловаться, то отец воспримет все как шутку и не разозлится. Но приспешник Сатаны закричал:
— Ты с ума сошел! Как ты себя ведешь?!
— Но папа…
— Молчать!
Видя, в каком бешенстве находится Антихрист, Мэрилейн не могла заступиться за юношу, который молча уставился в пол и более не смеялся. Обращаясь к Королеве, Стил сказал:
— Ну что мне с ним делать? Этот оболтус ничем не хочет заниматься. Полное ничтожество. Да чего только я не умел в его годы. Помню, у меня были стремления, желания. А этот идиот ничего не хочет!
Демиен подумал про себя: «Сам ты ничтожество! Какие же это у тебя стремления? У тебя вообще нет дела, которое ты любишь. А вот у меня такое дело есть. Это рисование. Я хочу и буду рисовать!» Тем временем Антихрист спрашивал его:
— Демиен! Скажи мне, какие у тебя планы, чего ты хочешь от жизни?
Юноша молчал. Он уже тысячу раз пытался объяснить отцу, что дело его жизни — это рисование, но подобные разговоры всегда заканчивались ссорой. Антихрист кричал:
— Что же ты молчишь?! Отвечай немедленно! Кем ты будешь?
Демиен сидел на полу, не шевелясь, и смотрел в стену. В очередной раз не получив ответа, Стил продолжил наступление:
— Вот видишь, Мэрилейн, этот щенок даже не знает, кем он будет, хотя я ему уже неоднократно объяснял, чем должен заниматься настоящий мужчина. Править. Повелевать! Демиен! Ну что ты уставился в стену, как мумия?! Ты знаешь, что ты ненормальный? Ты сумасшедший!
Демиен молчал и думал про себя: «Это ты сумасшедший и ненормальный. Я не хочу проводить свою жизнь, отдавая ненужные приказы и убивая людей. Убийца ты, а не я. Я буду рисовать. Понял?!» Антихрист продолжал кричать:
— Нет, вы посмотрите на него! Не реагирует. А ну встань на ноги, когда я с тобой разговариваю!
Демиен поднялся и опустил голову, уставившись в пол. Он думал: «Ну когда же ты от меня отстанешь?» Демиен никогда не ругался, не кричал, не противоречил отцу и во всем с ним соглашался. Но Антихриста бесило то, что при этом сын воздвигал между ними такую невидимую стену, пробиться через которую приспешник Сатаны не мог при всем желании. Демиен замыкался в себе, взгляд его становился непроницаемым, а выражение лица — отрешенным. Доселе Антихрист не встречался с подобным видом сопротивления. Он предпочел бы, чтобы его сын спорил, говорил, шел на какой-то контакт, но психологическая преграда, воздвигаемая Демиеном, была нерушима. И это бесило и подчас даже пугало Антихриста, привыкшего сламывать все препятствия на своем пути. Он, бывалый воин, не мог преодолеть эту преграду. Вновь почувствовав незримую стену, Антихрист прорычал:
— А ну скажи немедленно, чем ты будешь заниматься! Говори!
Демиен упрямо заявил про себя: «Рисовать!» Не дождавшись ответа, Антихрист со всей силы ударил по лицу сына, так что тот упал. Сердце Мэрилейн вздрогнуло. Стил закричал:
— Говори, мерзавец, чем ты будешь заниматься!
Не слыша собственного голоса из-за ярости, шумевшей во всем теле, Демиен ответил:
— Я буду править.
И про себя добавил: «Красками».
— Вот так-то! А теперь иди учиться.
Демиен молча пошел к себе в комнату. Его трясло от негодования, обиды, злости, душевной боли, которая раздирала все его существо. Кроме того, от удара жгло челюсть. Несправедливость отца повергла его в бешенство. На его месте Антихрист тут же бросился бы кого-нибудь убивать, бороться, мстить. Не таков был Демиен. В насилии он видел мало проку и не был к нему склонен. Он предпочитал другие методы. Если Антихрист мог разрешиться от душевного напряжения с помощью драки или скандала, то Демиену это было не дано. Более того, подобные вспышки были ему чужды. Он рассуждал: «Зачем отец злится и кричит на меня, но ничего не предпринимает? Я ведь знаю, что он уже успокоился и забыл обо всем, что произошло. Неужели весь этот пыл, с которым он обрушивается на меня, вся кипящая злость в его взгляде и все его обидные слова, полные ярости, — не более чем ложь?! О да, так и есть. Его бешеные нравоучения — это ложь, которая заканчивается в момент своего произнесения. Если я и вправду так плохо себя веду, то пусть убьет меня, выгонит из дома, изменит хоть что-нибудь. Но эти ужасные скандалы повторяются, и ничего не меняется. Я этого не потерплю! Я не позволю ему использовать меня, чтобы обрушивать на меня свой гнев, когда вздумается. Мне слишком больно от этого! Если он не хочет ничего менять, то это сделаю я!» Вскоре после скандала в комнату Демиена постучала Мэрилейн, которой вновь удалось отделаться от Антихриста. Не дождавшись ответа, она вошла. Холодный ветер ударил ей в лицо, и Королева Смерти в ужасе остановилась. Окно было раскрыто, а на тонком карнизе стоял Демиен, готовый прыгнуть вниз. Поскольку цитадель находилась высоко в небесах, то юноша неминуемо разбился бы. Мэрилейн крикнула:
— Демиен! Не надо! Остановись!
Не оборачиваясь, он сказал:
— Уходи!
Но Королева Смерти подбежала к окну и, схватив Демиена за талию, резко потянула на себя. Они оба упали на ковер. Уткнувшись лицом в пол, Демиен заплакал. Гладя его по волосам, Мэрилейн сказала:
— Зачем ты так, Демиен? Я понимаю, он не принимает компромиссов. Но нельзя же так.
Плача, он ответил:
— Я тоже не принимаю компромиссов. Я буду художником или умру. И никакой власти. И я не позволю ему злиться на меня. Я не могу терпеть злость.
Мэрилейн вздохнула.
— Отец хочет как лучше.
— Как лучше?! Да ему наплевать на мои чувства! Он злится на меня только потому, что хочет выместить на кого-то свою злую энергию, понимаешь? Он отругал меня и успокоился. Если бы дело действительно было во мне, он изменил бы что-нибудь. Но нет! Еще черт знает сколько все будет так же, как сейчас. Знаешь, он сделал из меня последнего повесу, которому наплевать на любовь и чувства женщин. Я вынужден урывками встречаться с ними. Я никогда ни с кем не встречался больше трех часов. Понимаешь? Ты думаешь, я плохой? Нет. Разврат и пьянство ничего не значат. Я не делаю ничего плохого и не собираюсь делать. Это он владыка, убийца, каратель.
Обняв его, Мэрилейн сказала:
— Я знаю, мой мальчик, что ты ничего плохого не делаешь. Можешь рассчитывать на меня. Я никогда не выдам тебя отцу. А теперь успокойся. Мы что-нибудь придумаем.
— Уходи. Мне надо побыть одному.
— Обещай мне, что ты не сделаешь этого.
— Обещаю, Мэрилейн. Уходи.
Демиен действительно собирался покончить собой. Когда ему было плохо, он хотел умереть, в моменты же радости он хотел жить. Злость и негодование заставляли его стремиться к смерти. Он упивался чувством обиды, потому что это было другое состояние, которое отличалось от того, что обычно испытывал он в будние дни. Демиен не хотел успокаиваться, он хотел умереть. Дерзко преступить все и сделать необратимый шаг — вот чего он желал, и лишь мысль о рисовании заставляла его колебаться. Демиен прекрасно знал, что через какое-то время он успокоится и желание покончить собой оставит его. Вскоре печаль и уныние пройдут, и на смену им придет радость и умиротворение. Жизнь вновь покажется светлой и достойной того, чтобы жить. Так и произошло. Демиен успокоился и повеселел, обида на отца таяла, как туман. А может быть, она всего лишь ложилась на дно души, и безмолвно существовала в недрах ее, чтобы когда-нибудь пробудиться и вспыхнуть с новой силой.
Закрыв окно, Королева Смерти покинула комнату. Она была удручена. Те события, свидетелем которых она стала, ничего хорошего не предвещали. С тех пор Мэрилейн стала тайным защитником Демиена. И хотя внешне покровительство столь грозной персоны никак не проявлялось, юноша знал, что может довериться ей. Однако, к огорчению Королевы, он этого не делал. Более того, он даже не обращал на нее никакого внимания. Для него она как будто не существовала. Он жил в своем мире, оградясь от всех невидимой преградой, через которую не пускал к себе никого.
- Предыдущая
- 43/53
- Следующая
