Парящая для дракона - Эльденберт Марина - Страница 10

Не только у меня.

Когда я сказала об этом Рин, она смеялась до икоты и чуть не подавилась кофе.

Тем не менее у дракона голографическая чешуя и подсветка, поэтому глаза у него сейчас горят ледяным пламенем. Мощным, яростным, растекающимся от его морды в воздух. Не удержавшись, показываю ему язык (представляя на его месте Ландерстерга), и шагаю к лифтам.

Как раз в тот момент, когда меня перехватывают за локоть.

– Лаура! Надо поговорить.

О нет. Нет-нет-нет.

Оборачиваюсь: передо мной Мистхард во всей красе. Мой бывший парень, с которым я встречалась целых два года. Мой бывший парень, которого я застукала лапающим второкурсницу с экономического факультета. Это случилось пару месяцев назад, и за это время я почти смирилась с тем, что мы с ним больше не пара, и что в новый год пойдем порознь. Все это время он держался от меня подальше, что просто, учитывая, что мы разных факультетах.

Да, он тоже выпускник, но на экономическом. Вот пусть и дальше… экономит.

– Некогда, – отвечаю я.

– Лори, пожалуйста.

– Не пожалуйста.

Я сбрасываю его локоть и иду к лифтам. С идеально прямой спиной, стараясь не думать о том, как он встречал меня в холле, у капсулы безопасности, а потом провожал до аудитории. О том, как в прошлом году мы пили веоланское, встречая год, а потом в центре забрасывали друг друга снежками и катались с горок. Я бы, если честно, с радостью стерла все это из памяти, и ведь мне почти удалось. Точнее, почти удавалось. До настоящей минуты.

– Лори, я был наблом. Правда.

– Правда, – подтверждаю я, не останавливаясь.

Учитывая, что быстро ходить в узкой юбке не представляется возможным, Мисту не приходится особо напрягаться, чтобы идти рядом. Поскольку я на него не смотрю, он забегает вперед и смотрит мне в глаза.

– Лаура. Ну мы же взрослые люди, правда?

Вот теперь я останавливаюсь.

– Да. Совершенно точно. И как взрослая женщина, я говорю тебе – уйди с дороги.

– Лори, я ошибся. Мы все ошибаемся.

– С кем не бывает, – я пытаюсь его обойти, но он не позволяет.

Волосы у него зачесаны назад, уложены по последней моде. Что касается моды, в этом Мистхард всегда был впереди планеты всей, и все в университете за ним повторяли. Девчонки на него западали с первого взгляда: красавчик, как с Вайшеррских холмов[1] сошел, только в кино сниматься. Высокие скулы, точеная линия губ, стильные прикиды. Мне он всегда казался безумно стильным, но сейчас, глядя на него, я почему-то вспомнила драконью резкость черт Ландерстерга.

С какой радости я вообще их сравниваю?!

Мист воспринимает паузу по-своему и вскидывает руки вверх.

– Лори, я ошибался, – быстро говорит он. – Я действительно ошибся, но когда мы с тобой расстались, я понял, что не хочу и не могу без тебя жить.

– Ты это понял до или после того, как моего отца выбрали? – интересуюсь я, глядя ему в глаза.

Какое-то время он пытается переварить услышанное, а потом выдает:

– Ну ты и ларрка, Хэдфенгер!

– Рада, что мы сразу это прояснили, – сообщаю с милой улыбкой. – Дай пройти.

– Что, теперь я для тебя слишком мелкая сошка? – почти шипит он.

– Угадал.

Теперь уже беспрепятственно его обхожу и, наконец-то, останавливаюсь у лифтов. Здесь десять капсул, но они все время набиваются битком. Сейчас время первой пары (и только что закончилась нулевая), поэтому меня буквально впечатывает в стеклянную стену. По желанию стены матируются – нужно только нажать кнопку на панели, но никто из собравшихся высоты не боится, поэтому мы спускаемся в прозрачной капсуле.

Нужная мне аудитория, где будет проходить консультация перед зачетом, уже заполнена однокурсниками.

– Всем привет! – говорю я и ищу взглядом Рин.

Она вскакивает:

– Подруга!

Под ответные приветствия поднимаюсь на пятый ряд и бросаю сумку на кресло. Только сейчас поняла, что забыла снять пальто.

– Лал? – Рин смотрит на меня. – Что-то случилось?

Случилось. Но про Ландерстерга я пока не готова говорить даже с Рин.

– С Мистом столкнулась в холле.

– Что было нужно этому наблу? – деловито интересуется подруга.

Вот за что я люблю Ринни, так это за то, что она называет вещи и людей своими именами.

– Помириться хотел.

– А. Ну ты как?

– Я… – Я хочу ответить и не успеваю, потому что к нам подходят однокурсники, чтобы поздравить моего отца с назначением, а еще потому, что понимаю, что я по поводу бывшего парня не испытываю никаких чувств. На самом деле я дико боялась праздников, потому что представляла, как меня может накрыть, а сейчас думаю об этом совершенно спокойно.

О том, что Мистхард с его лапами на заднице второкурсницы остался в прошлом.

В аудиторию врывается звонок и входит преподаватель, это заставляет народ отхлынуть от нашего ряда. Поскрипывают аэростулья, слышны звуки выкладываемых на стул планшетов. На меня еще оборачиваются, поднимают вверх большие пальцы, и я улыбаюсь. Как будто это мне предстоит войти в правление Хайрмарга, но с этим уже ничего нельзя поделать. А вот с тем, что случится завтра, еще можно.

– М? – переспрашивает Ринни, теперь уже шепотом.

В отличие от меня, у нее угольно-черные, прямые волосы, а кожа еще светлее моей. Раскосые темные глаза придают ее лицу привлекательную экзотичность, Ринни об этом знает и прекрасно этим пользуется.

– Все в порядке, – говорю я.

– Точно?

– Точно.

– Ну и ладно, – она достает из сумочки леденец, один сует мне, другой в рот. Шуршит обертка.

Преподаватель смотрит на нас, но Ринни делает вид, что увлечена тем, что он говорит, указывая на голограмму. Мне надо бы сосредоточиться по поводу предстоящего зачета, но я не могу, у меня в голове опять один Ландерстерг, чтоб его драконы сожрали! Нет, ну почему нельзя было сделать все по-человечески?

В смысле, по-драконовски…

В смысле…

Тьфу!

– А я вот. – Ринни скользит ладонью по столу, демонстрируя мне кольцо.

У меня округляются глаза, в тот самый момент, когда невысокий худосочный ферн Баргман, наш преподаватель по теории вероятностей, повышает голос.

– Ринара Рибельгар!

– Да?

– Вы соизволили прийти ко мне на консультацию, я безумно польщен. И буду польщен еще больше, если вы перестанете отвлекать ферну Хэдфенгер и остальных своими, вне всякого сомнения, важными новостями, до окончания консультации.

– Фа, – отвечает Ринни.

То есть она отвечает «Да», но из-за леденца это звучит как «Фа», и следом раздается хруст. Девчонки на первом ряду хихикают, и по аудитории проносятся смешки. Ферн Баргман открывает было рот, потом закрывает и снова поворачивается к голограмме.

– Так вот, если вы хотите сдать мне зачет, – это звучит почти угрожающе, и смешки сразу стихают, – вам придется…

– Принести жертву богам теории вероятностей. – Ринара произносит это еле слышно, но я все равно улыбаюсь. – Скажи, с тобой сейчас клево дружить?

Я улыбаюсь еще шире. Ринни – одна из тех людей, кому совершенно без разницы статусы и ранги. В том, что ее дружба искренняя, я никогда не сомневалась, и не стану.

– Ешь леденец, – говорит она, все так же, одними губами. – И слушай. Не его. Меня.

Леденец оказывается кисло-сладким, и мне сразу хочется пить. Кислоты в нем столько, что он может перебить даже вкус лици, самого кислючего фрукта, который мне когда-либо доводилось пробовать.

– Так вот, – говорит она, проследив мой устремленный на кольцо взгляд, – Сэфл сделал мне предложение.

– Что?!

– Очешуеть, да. Его предки были не в восторге, и если честно, я думала, они нам все испортят, но тут вышла эта реформа, – Ринни крутит кольцо, – и… вот так все и случилось.

– Поздравляю! – искренне говорю я.

Ринни и Сэфл встречались три года. Он ненамного ее старше, но он – иртхан, и выглядит по-мужски круто. Если честно, сомневаюсь, что им могли что-то испортить, потому что Сэфл решил – Сэфл сделал. Он мергхандар, военнообязанный, причем довольно высокого ранга. И то, что его родители видели в невестах сына иртханессу, для него не играет никакой роли.