Ночь упавшей звезды (СИ) - Медянская Наталия - Страница 34

-- Пойдем, сядем, Триллве... Сианн одумается. Он хороший мальчик, просто вспыльчивый. Вон, и Сябик тоже так думает, -- он улыбнулся, кивнув на мальчишку.

Я посмотрела Одрину в глаза. Похоже, он так и не понял.

-- Я не... мне обидно за тебя! -- я вздохнула и позволила увлечь себя к огню и усадить на той же скамье. -- Послушай, я... не понимаю, как это получилось. Знать тебя всего ничего, а кажется -- что всю жизнь.

Прикрыла веки и произнесла, чеканя каждое слово:

-- Я никому... не позволю... тебя... обидеть.

А потом я почувствовала на виске его теплое дыхание и легкий поцелуй:

-- Спасибо тебе, милая... -- жених снова завладел моей рукой и начал медленно водить пальцем по ладони, будто читая линии. -- А неужели ты не догадываешься, что действительно знала меня всю жизнь?

Послышались торопливые шаги -- это трактирщик со смущенным и немного испуганным видом приблизился к столу и поставил еще кувшин с медом и блюдо с жареной птицей. Я проводила взглядом его напряженную спину, затянутую в медного цвета лен, и удивленно переспросила:

-- Всю жизнь? -- руку у Мадре я решила не вырывать. Пока, во всяком случае -- Как это может быть?

Втянула запах жаркого и виновато облизнулась.

С уходом Сианна в таверне воцарилась восхитительная тишина, только в очаге слегка потрескивали поленья, где-то поскрипывал сверчок, да в стекло барабанили капли -- похоже, ливень снова разошелся не на шутку. Я посмотрела в темное окно и сквозь пелену дождя увидела, как в сторону навеса, где были привязаны лошади, быстрым шагом двинулась чья-то высокая фигура. На полпути размытый силуэт замер, немного постоял, то ли размышляя, то ли прислушиваясь и, развернувшись, побрел обратно. Я ухмыльнулась.

Одрин меж тем вдохновенно продолжал:

-- Я не знаю ... -- он пожал плечами. -- Но мне кажется, что я с самого начала помню что-то такое, какое-то твое присутствие -- то ли в шуме ветра, то ли в россыпи звезд осенней ночью.

Он наполнил мою кружку и пододвинул поближе глубокое глиняное блюдо:

-- Давай. Тебе надо быть готовой к дороге.

-- Я чуть было не уехала уже, -- сказала я с горечью, -- но ты меня удержал... Звезды, ветер... вы понимаете их язык, а я нет...

Но мясо было таким ароматным! Я не выдержала и впилась в захрустевшую корочку. Потом немного виновато посмотрела на спутников:

-- Ой, а что это? И... ешьте тоже... -- я смущенно посопела.

-- А почему ты меня все время зовешь на "вы"? -- недоуменно спросил Одрин. И серьезно добавил. -- А насчет звезд... я тебе переведу.

-- Я Сябика тоже приглашала, но он ест свой салат, точно похож на лошадку, -- улыбнулась я, разглядывая сосредоточенное лицо мальчишки, обрамленное изжелта-серыми патлами. -- А о звездах -- расскажешь обязательно. Когда закончится дождь.

Я снова покосилась на окно (высокая фигура уже скрылась из поля зрения) и слегка покраснела.

-- Ой, твой Алелор промокнет, как нехорошо... Я не нарочно, просто очень уж обозлилась. Из-за этой Идринн. И... чувства долга. Откуда ему знать... -- закусив губу, я повернулась к Одрину и шепнула: -- Прости.

Он улыбнулся в ответ и поцеловал мою руку.

-- Не извиняйся. Ничего с ним не случится. А если даже и промокнет -- ему следует научиться держать себя в руках. Как взрослому мужчине и, тем более, мевретту. Вот женится на Идринн, остепенится... -- Мадре мечтательно вздохнул и, обняв, притянул меня к себе. Я уткнулась ему в грудь и пробормотала:

-- А если он... не любит ее? Сианн начал говорить о человеческой девушке, чтобы как ты...

Потом мне стало смешно и, подняв голову, я внимательно вгляделась в лицо Мадре и ухмыльнулась.

-- И ты... ты остепенишься, когда женишься? Я вот сомневаюсь!..

Внезапно для самой себя я повисла у него на шее и чмокнула в нос, а потом ребром ладони стерла масляное пятно. Опять стало легко и хорошо. Удивительно. Я зажмурилась, шепча:

-- Я счастлива, счастлива... а ты?

-- Ну конечно счастлив, девочка, -- донесся до меня тихий ответ.

Снизу раздалось довольное фырканье -- это Сябик удобно растянулся на половичке у камина и совершенно перестал обращать внимание на нас -- похоже, больше всего на свете его сейчас интересовал капустный лист, изначально играющий роль приправы к мясу. Одрин с опаской глянул на мальчишку и шепнул мне на ухо:

-- А что, я сейчас совсем-совсем не степенный?

Я искоса взглянула на мевретта, наклонив голову к плечу:

-- Не-а... А что, нужно? -- и наклонила голову к другому плечу: -- Когда вот с этой стороны, то чуть-чуть... совсем, но степеннее, -- и засмеялась снова.

Элвилин рассмеялся и легонько щелкнул меня по носу. Потом посерьезнел:

-- Да, я слышал об этой девушке. Но он ведь уже обручен...

Я вздохнула -- ну почему мужчинам нужно всегда все объяснять? -- и терпеливо сказала:

-- Но если Сианн не любит Идринн и она его не любит, то будет нечестно их принуждать жениться, верно? Все равно как тебя с этой... от которой старший сын...

-- С Исой? -- При упоминании о колдунье с Гнилого Болота Одрин помрачнел и передернул плечами. Покосился на меня:

-- Я как-то не смотрел на это с такой точки зрения... Слушай, это же ужасно, -- он растерянно глянул на дверь. -- Интересно, куда же он ушел?

-- Пойдем, поищем? -- я хрустнула последним крылышком, втихаря вытерла руки о штаны -- авось, на темном не заметно, и полезла из-за стола.

-- Пойдем, -- согласился Одрин, вставая следом, -- только капюшон накинь, там дождь усилился.

Я не стала спорить. Что я все еще босиком, но внимания не обратил, уже отлично. Набросила капюшон и открыла входную дверь.

Порыв ветра тут же бросил мне в лицо целую пригоршню воды -- это струя, стекающая с навеса над входной дверью, очень некстати решила изменить свое направление. Я протерла глаза и огляделась. Двор таверны, похоже, постепенно превращался в болото, многочисленные лужи вздувались мутными пузырями, а пышные и высокие кроны Дальнолесья, окружающего "Плясунью" почти исчезли за пеленой дождя. И посреди всего этого великолепия поверх деревянной изгороди, на верхней жерди восседал мевретт Сианн. Мокрый и нахохлившийся, чем-то неуловимо напоминавший воробья, он тяжко вздыхал, периодически отряхивал надвинутый на глаза капюшон и, кажется, что-то декламировал -- то ли продолжал внутренний спор с отцом, то ли сочинял для невесты балладу. Нас он не заметил.

Переглянувшись, мы шагнули под дождь, и я заметила, как Одрин чуть поежился, когда первые капли упали ему на лицо. А мне... мне понравилось -- дождь был теплый, его бисеринки сыпались на разгоряченные щеки, и ветер обдавал свежестью. У Мадре было какое-то странное выражение лица, мне показалось, что он изо всех сил сдерживает смех. Подойдя к сыну, он опустил руку ему на плечо:

-- Алиелор...

Второй мевретт вскочил и коротко поклонился:

-- Мевретт Мадре...

Я засмеялась, старательно прикрывая рот рукой. А все же Сианн ловкий -- не грохнулся с забора... от неожиданности.

Одрин пропустил мимо ушей и почтительное обращение, и наигранный поклон, и руку с плеча не снял:

-- Нам нужно поговорить.

-- Извольте, -- мрачно ответил Сианн, видимо, уже догадываясь, о чем пойдет разговор. Похоже, что больше всего ему хотелось вскочить в седло и умчаться, но он задавил в себе это недостойное желание и кивнул отцу: -- Я готов к вашим услугам.

Я удобно устроилась на жерди, которую только что покинул Алиелор -- только чуть подальше, чтобы не мешать их разговору.

Одрин проводил меня настороженным взглядом, опустил глаза и удивленно поднял брови. Ну вот. Он заметил мои босые ноги. Я постаралась было замаскироваться плащом, но Мадре, не сводя с меня прищуренных глаз, отрывисто бросил сыну:

-- Может, пойдем под навес? Не стоит заводить серьезные разговоры в таком неудобном и, я бы сказал, мокром месте...

Я радостно помахала ему рукой: мол, здесь хорошо и мне нравится. Говорите, мешать не стану... Я счастлива уже тем, что ты рядом. Что я в любой момент могу подойти и ткнуться лицом тебе в плечо.