Книга Кораблей. Чародеи (СИ) - Медянская Наталия - Страница 34

Янниг пожал плечами и, прибавив шагу, обеспокоено бормотнул:

— Понятия не имею, сейчас выясню.

Он поспешил к еще одной железной двери, из-за которой падала на черную площадку лестницы узкая полоска света, и толкнул ее двумя руками. За дверью оказалось широкое караульное помещение с каменными стенами, низким потолком и деревянными балками, потолок этот подпирающими. Вдоль стен стояли деревянные, заправленные рогожей кровати, недалеко от входа возвышалась стойка с мечами, а по углам ютились небольшие жаровни, хоть немного, но согревающие холодную комнату. Стоявший посередине грубо выструганный стол загромождали глиняные тарелки с объедками, потрепанные гусиные перья для письма и обрывки пергамента. Подле сновала женщина, скидывая все это великолепие прямо на пол — очевидно, жена одного из тюремщиков решила навести в караулке чистоту. На стенах чадили и потрескивали факелы, воздух был холодным, спертым и поражал нюх неискушенного воинским бытом гостя резкими специфическими ароматами. Хельга прижала к носу предложенный Лисаем платок и, глянув с благодарностью на юношу, стала с интересом присматриваться к находящимся в кордегардии людям. Пара кроватей была занята спящими прямо в одежде караульными, еще двое, сидя на скамье в углу, тихо болтали, а компания у двери ожесточенно о чем-то спорила. Двое оказались кнехтами Ордена, в серых коттах с белыми серпами, надетых поверх кожаных кирас. Еще на одном, очевидно, из городской охраны, была накидка с гербом Сатвера — тремя рыбинами с яблоками во рту и потягивающимся над ними здоровым гривастым котом. На плечи же стоявшего спиной ко входу высокого темноволосого мужчины был наброшен длинный черный плащ.

— Что здесь происходит? — сварливо и, вместе с тем, взволнованно спросил помощник комтура, и троица обернулась. Мужчина в черном плаще как раз отвел от лица платок, которым так же, как и Хельга, зажимал нос. И, увидев его лицо, советница ощутила себя так, точно лошадь лягнула ее под дых. Леди Блэкмунд ухватилась рукой за стену и скорбно подумала, что насчет спорящих людей она ошиблась. Во всяком случае, этот человеком точно не был — на Лисая Яннига зелеными глазищами с вертикальными щелочками зрачков смотрел легат Его Высокопреосвященства Торус Фенхель эйп Леденваль.

— Что происходит? — сипло завопил он, совершенно не обращая внимания на замершую в дверном проеме советницу. — А вы как думаете? Эти недоумки, — черноволосый обличающе ткнул перстом с массивным кольцом ордальона на пальце в охранников, — мало того, что отказываются пропустить меня допросить одну из элвилин, так еще задают идиотские вопросы по поводу того, из какого коридора я вышел и в какой вошел!

После яростной тирады легат зашелся надсадным кашлем, картинно приложив руку к груди, и снова прижал платок к носу. Хельга, услышав о допросе, подумала, что она, пожалуй, даже готова наплевать на установленную в тюрьме защиту от волшбы и попробовать от души приложить Торуса огненным шаром в лоб.

— Ну, конечно, — едко протянула женщина, входя в караулку и чувствуя, что силы, вместе со способностью здраво рассуждать, почти молниеносно возвращаются. — И как только я не догадалась, каким именно ветром занесло в узилище легендарного менестреля…

Легат дернулся, будто его кинжалом в бок ударили, и надменно посмотрел на советницу:

— Что за намеки, леди? Я никогда не занимался исполнением пошлых песенок, считая это уделом плебеев и недоумков!

— Э… — Хельга, заморгав, изумленно посмотрела на элвилин. — При чем тут ты? Я имею в виду Сандру Тальку. Что, старое знакомство наконец-то переросло в нечто большее, и она теперь следует за тобой по пятам, используя дольмены?

Тут пришла очередь хлопать глазами Торусу. Он замолчал и подозрительно оглядел Хельгу с головы до ног. Потом лицо его озарила внезапная догадка, и легат, отведя руку от лица и старательно улыбнувшись, неуверенно произнес:

— Дорогая?

— Здравствуй, милый, — почти выплюнула советница и скривилась, — а позволь узнать, зачем ты срезал волосы?

— Я? — мужчина на мгновение замялся, а потом захрипел с удвоенной силой: — Я… не обязан отчитываться ни перед кем, даже перед вами, мм… милая.

— Дон Торус, — робко подал голос один из стражей, — может вам того, вина подогреть? Посидите, попьете, а то вон вас как прихватило, да и не мудрено — ливень-то какой всю ночь был… А пока вы лечитесь, глядишь, и Его Преосвященство подоспеют…

— Недоумок! — зашипел на охранника легат, и Хельга со злорадством подумала, что близкие отношения с племянницей гроссмейстера явно не пошли эйп Леденвалю на пользу: ишь, как злобствует.

Дверь позади неожиданно скрипнула, и советница, резко обернувшись, увидела на пороге высокую фигуру Олава Эйнара. Седой, рослый и поджарый комтур окинул караулку внимательным взглядом холодных голубых глаз, от которых, казалось, не укрылась даже такая мелочь, как сплетший в углу сеть паучок. Заметив женщину, епископ сдержанно кивнул и обратился к Яннигу:

— Почему вы все еще не проводили леди Хельгу в камеру? По-моему, сейчас не время выяснять отношения.

— Простите, Ваше Преосвященство, — Лисай нагнулся и, поймав руку епископа, приложился к железной печатке, — но, кажется, здесь какое-то недоразумение. Мы с донной Блэкмунд только что пришли и сами еще толком не разобрались в причинах спора господина легата и вот этих доблестных стражей.

Выпрямившись, студиозус вопросительно посмотрел на охранников.

— Вот именно, что недоразумение, — буркнул элвилин и пленительно улыбнулся советнице: — Хельга, дорогая, скажите же им.

— Что сказать? — удивилась женщина и задумчиво покачала головой. Неужели Торус действительно считает, что Хельга станет помогать ему после того, как он ее бросил? Волшебница подозрительно посмотрела в лицо элвилин. Легат, конечно, был изрядной сволочью, но, стоило отдать ему должное, дураком не был никогда. Размышления ее прервал отец Олав, мягко коснувшись рукой плеча:

— Леди Блэкмунд, я думаю, что наши дрязги не будут вам интересны, а дело, по которому я вызвал вас в Сатвер, отлагательств не терпит. Так что, — он повернулся к Яннигу: — Проводи леди советницу в каземат, и охрану возьми. И смотри, осторожнее, эти девицы только на вид беспомощны …

Комтур хмыкнул, и у Хельги почему-то сложилось впечатление, что Олав Эйнар имел в виду не только пленниц, но и ее саму. Советница гордо вскинула голову и на всякий случай обдала его ледяным взглядом, на что тот мягко улыбнулся и поднял два перста для благословения. Идя по коридору вслед за Яннигом и стражником, прихваченным из караульного помещения, леди Блэкмунд печально размышляла, что в общей череде отвратительных дней настолько поганого у нее не было давно. В пол уха она прислушивалась к удаляющемуся бормотанию допрашиваемого Эйнаром кнехта:

— А мы-то что? Подозрительным нам показалось, что дон Торус один раз вошел, да не вышел, а потом, глядь, и снова он идет. Мы, конечно, спросили, в чем дело? А они кричать начали, да еще голосом не своим, что через другую дверь выходили. Хотя я у той двери лично стоял и могу вот хоть Судией поклясться, что…

Тут советница и помощник комтура миновали поворот, и Лисай остановился возле двери одной из камер. Факел тускло чадил и, пока студиозус в полутьме пытался попасть ключом в замочную скважину, Хельга, приложив ухо к двери, прислушалась. Внутри было тихо, только раз советнице показалось, что она различает тихий стон. Отступив, она нахмурилась и кивнула охраннику. Тот отстранил наконец-то сладившего с замком Лисая и вошел первым.

— Мгла! — донесся его удивленный вопль. — Девки сбёгли, никак!

— Что-о? — Янниг кинулся на крик, чуть не опрокинув Хельгу. — Как? Кто позволил?

Женщина, покачнувшись, все же удержалась на ногах и, нервно хохотнув над дурацким янниговским вопросом, вошла за студиозусом.

Факел в руке Лисая почти прогорел и потрескивал последними язычками пламени, скудно освещавшими пространство у двери. Посреди этого пространства на каменном полу лежал связанный по рукам и ногам полураздетый пришлый, кинув взгляд на которого, Хельга резко остановилась и изумленно приоткрыла рот.