Дракон для жениха (СИ) - Светлана Крушина Викторовна - Страница 20

— Хотите посмотреть на Дюрвишту с высоты? — обратился он к Улле. — Или предпочитаете продолжить знакомство с представителями высшего света? Если так, то…

— Нет, довольно высшего света, — живо перебила его посланница. — Говоря откровенно, было ужасно скучно. И стихи никудышные.

— А у ваших… соплеменников тоже существует литература?

— Вас это удивляет? Существует, но… в несколько иной форме. И у нас сочинительством не занимается кто попало.

— Интересно было бы ознакомиться…

— Попозже. И в обмен на ваши стихи, барон, — хитро улыбнулась Улле. — Мне ведь тоже очень интересно. О вас отзываются как о неплохом поэте. Да, да, это так, — засмеялась она, когда пан Иохан с сомнением покачал головой. — Я не обманываю: о вас действительно так говорят! Почему вы не верите?

— Да кто же говорит такое?

— К чему затевать этот разговор по второму кругу, барон?

— И все-таки…

— Хорошо: некоторые дамы без ума от вашего искусства стихосложения. Что? вы краснеете? О, какой же вы забавный! — и, окончательно развеселившись, Улле расхохоталась в голос. Скрипнув зубами, пан Иохан заставил себя промолчать. А нечего возмущаться, если сам себя дураком выставляешь… Но, однако же, интересно было бы узнать, чего еще наговорили ей «некоторые дамы»…

А вот Улле было совершенно неинтересно говорить на эту тему. Немного успокоившись, она наставила на действительно покрасневшего барона дерзкие смеющиеся глаза и небрежно спросила:

— Кстати, что вы там сказали насчет возможности посмотреть на Дюрвишту с воздуха?

Пан Иохан сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, успокаиваясь, и только после этого объяснил, что можно устроить прогулку на дирижабле над столичными окрестностями. Конечно, их двоих никто не повезет, поэтому придется присоединиться к обществу других экскурсантов. Но, если госпоже посланнице угодно, чтобы никто ей не мешал, можно нанять воздушный шар.

Выслушав, Улле сморщила отнюдь не точеный носик.

— А, вот вы о чем… Нет, на воздушный шар мне лезть не хочется, очень уж ненадежное и неудобное сооружение. Ваши дирижабли, правда, тоже имеют не слишком удачную конструкцию и выглядят, откровенно говоря, просто нелепо, но этот вариант мне нравится больше.

— Может быть, вы просто боитесь высоты? — чуть приподнял брови пан Иохан.

— Если эта попытка подразнить меня, то весьма неудачная, — парировала Улле. — Так что? когда мне готовиться к воздушной прогулке? Впрочем, начиная с послезавтра, я абсолютно свободна.

— Я постараюсь устроить все как можно быстрее. Но как же ваш смотр невест? Разве с ним покончено?

— О да, — с явным удовольствием отозвалась посланница.

— И можно полюбопытствовать, кто стал избранницей?

— Разве вам это не безразлично, барон? Ваша невеста осталась при вас, какое вам дело до остальных.

— Моя невеста… Зачем вам вообще понадобилось устраивать это представление?

Улле, приняв серьезный вид, строго посмотрела на него.

— У нас имеются свои причины, но вам их знать ни к чему.

— Вы обещали объясниться, — напомнил барон.

— Я обещала объяснить кое-что, но не все. Сдержите же свое любопытство! Во время нашей воздушной прогулки — ежели она состоится — я вам кое-что расскажу, так и быть. Не касательно невесты для Великого, нет, не обольщайтесь. Но вам это тоже должно быть небезынтересно. Устроит вас такое обещание?

Пан Иохан молча склонил голову.

Экипаж ровно бежал по улицам, на которых в последние два-три дня стало заметно свободнее — барон понял это только теперь. Наплыв гостей спадал по мере того, как знатные претендентки на роль невесты дракона отсеивались, и родители увозили их по домам. Пан Иохан задумался: что за девица приглянулась посланникам Великого, какая ее ждет судьба? И что она, бедная, почувствовала, узнав вынесенный ей приговор?

* * *

Необходимость справляться без прислуги не то чтобы тяготила пана Иохана, но ему казалось обидным, что никто не приносит ему по утрам в постель кофе и булочки. На следующее же утро после отбытия герцога ему подумалось, что стоило взять с собой в Дюрвишту хотя бы камердинера. «Нужно подыскать какого-нибудь расторопного и честного малого, — решил барон, повязывая перед зеркалом шейный платок. — То есть, конечно, в случае, если я задержусь в столице после глупейшей дуэли».

Итак, никто не позаботился приготовить завтрак, и пану Иохану пришлось спуститься в кафе, которое, по счастью, располагалось тут же поблизости и ежеутренне напоминало о себе ароматом свежих булочек, растекающимся по улице и проникающим через окна в квартиру герцога Иштвана. Бывало, за этими булочками бегала горничная Карина, и приносила их целую корзинку. Увы, теперь бегать за ними было некому.

Завтракать в одиночестве и молчании показалось пану Иохану скучновато, однако утреннюю газету, которую, не спрашивая, положил на его столик услужливый официант, он отодвинул с раздражением. Не хватало еще с утра забивать голову официальными благоглупостями! Он оглядел помещение кафе в надежде увидеть человека, с которым мог бы завести ни к чему не обязывающую беседу длительностью в одну чашку кофе, но зал пустовал. Только в углу торопливо расправлялась с бриошами девица в соломенной шляпке — вероятно, цветочница или продавщица из галантерейной лавки. Пан Иохан решил, что она не слишком подходящий объект для непринужденной беседы, а чего доброго, и вовсе поймет его превратно. Как можно быстрее он покончил с кофе и вернулся в квартиру — ожидать посланника от оскорбленного супруга.

Посланник не заставил себя ждать, явился в самый ранний час, дозволенный приличиями. Этого господина барон знал, хотя и не близко, но достаточно, чтобы раскланиваться при встрече. Пан Иохан предложил ему присесть и взять сигару (хотя сам не курил), но тот отказался и заявил, что задерживаться надолго не собирается:

— Я только хотел узнать имя вашего секунданта, барон. С ним мы будем обсуждать детали.

— Разумеется. Пан Александр Даймие, вероятно, вам знаком?

На длинном лице гостя мелькнуло удивление.

— Пан Даймие будет вашим секундантом?

— Именно так.

— Хорошо, — сдержанно кивнул гость и, помедлив, вздохнул. — Очень неприятное дело, барон. Признаться, сначала я не хотел соглашаться участвовать в нем, но мой друг очень просил…

— Вы опасаетесь неприятностей?

— Говоря откровенно, да. Разумеется, не для себя, барон — для друга. Даже если не принимать во внимание, что кто-то может оказаться убитым или раненым, — (ничего себе, «не принимать во внимание»! — подумал пан Иохан), — вы знаете, как Церковь смотрит на поединки…

— Знаю.

— Если бы согласились решить дело миром…

— Каким же образом? — полюбопытствовал пан Иохан.

— Если бы вы извинились перед моим другом… — продолжал гнуть свою линию посланник.

— Извиниться? Мне? А впрочем… отчего же нет? Я готов извиниться, но только при одном условии.

— Слушаю вас.

— Ваш друг тоже принесет мне свои извинения.

Секундант взглянул на пана Иохана с таким возмущением, словно тот заявил, будто у Великого Дракона не одна, а три головы.

— Это невозможно!

— Нет — так нет, — покладисто согласился барон. — В таком случае, вам следует незамедлительно встретиться с паном Даймие. Всего хорошего.

Избавившись, таким образом, от нудного гостя, пан Иохан вздохнул с облегчением и смог приступить к обдумыванию более насущных дел.

В первую голову стоило бы написать письмо Ядвиге, дабы подготовить ее к возможным неприятностям — пан Иохан не исключал, что может уже не вернуться в родное поместье живым-здоровым. Но рука не желала браться за перо. Сидя за письменным столом в квартире его светлости, некоторое время барон размышлял, не написать ли лучше герцогу Иштвану, обратившись с просьбой позаботиться о Ядвиге в случае, если с ним, паном Иоханом, произойдет несчастье, — но отверг и эту мысль. Просьба показалась преждевременной; к чему беспокоить людей заранее? В конце концов он решил, что попросит пана Даймие послать весть его близким в случае его гибели (что, впрочем, он все-таки полагал маловероятным). Успокоившись на этом, барон с чистой совестью отодвинул письменные принадлежности и отправился на взлетное поле, чтобы договориться со знакомым пилотом о воздушной прогулке.