Красавица в бегах (СИ) - Фэй Макси - Страница 21

Он мерзко расхохотался, а девушки, как по команде, отошли в тень своих камер. Со всех сторон раздавались сдавленные всхлипы, кто-то даже плакал.

– Нет желающих? Как грустно! – издевательски продолжил карлик, а потом кивнул слугам: – Приводите по очереди, как только закончу с одной – тут же другую, а первую выносите наверх. Начнём с самой шумной.

Несколько слуг направились к одной из камер и вывели оттуда рыдающую девушку. С замирающим от ужаса сердцем, Катерина следила за тем, как её распяли на кресте, привязав руки и ноги, и отошли в сторону. Граф повернулся к столу и взял с него нож.

И тут в подземелье погас свет. Весь, кроме небольшого фонарика по центру, чуть правее от карлика и его жертвы, которые теперь находились в тени. Невозможно было подробно разглядеть, что там происходило. Кажется, граф махал руками, жертва кричала, а потом всё стихло.

– Следующую, – жёстким голосом сказал Квакус.

В свете небольших фонарей, что были в руках у слуг, можно было видеть, как бесчувственное тело отвязали и унесли. Привели вторую – и всё повторилось: теперь в руках карлика был топор, девушка умоляла не трогать её, но потом тоже затихла. С третьей граф возился гораздо дольше, щёлкал в полутьме, девушка вскрикивала испуганным голосом, но, кажется, не рыдала.

– Да заплачь ты уже! – с каким-то злым отчаяньем воскликнул граф, и снова громко просвистел хлыст.

И тут в голове Катеньки что-то щёлкнуло: Квакус же говорил ей, что ему нужны только слёзы! Так что же тогда он творит??? Она подскочила к решётке и стала пристально вглядываться в полумрак. Её догадка подтвердилась: тёмная ниточка хлыста взлетала и опускалась как будто в стороне от девушки, а прислушавшись к звуку, можно было понять, что опускается он на гулкий пол, а вовсе не на нежную кожу жертвы.

– Вот же придурок недоразвитый! – захлёбываясь от возмущения, прокричала Катерина, и пытка тут же прекратилась. – Совсем ополоумел, что ли? Ну-ка, заканчивай этот цирк! Я тут от страху чуть не обделалась, а он развлекается, блин!

– Закрой рот, Катри! Я возьму то, что мне нужно, любой ценой!

– Так возьми, идиот ты недорослый! Есть же цивилизованные способы! Попросить, в конце концов. Да даже заставить нарезать целый тазик лука и то гуманнее будет! Получишь ты свои слёзы, хоть целую бочку! Зачем так издеваться над бедными девушками? И так продержал их целую вечность полуголодными в этом тёмном подвале! Да что ж ты за изверг-то такой!

Катенька выдохлась и замолчала. Похоже, её гневная речь возымела действие, тень графа застыла с опущенным хлыстом, а девушки молча переваривали полученную информацию и не решались даже пикнуть.

– Чёртова девка! Не могла раньше сказать, – пробурчал граф, откинул в сторону хлыст и пулей вылетел из подземелья.

Арчибальд чувствовал себя идиотом. Полным и абсолютно непроходимым идиотом, который не смог додуматься до такой простой вещи.

И ведь устроил там целое представление! Продумал освещение, декорации, речь. Всё должно было медленно, но верно приводить девушек в ужас и вызывать безутешные рыдания. Там, в полутьме, он просто угрожал им, а когда их щёки становились мокрыми от слёз, просто собирал влагу алым шёлковым платком, а девушке давал понюхать дурман-травы, чтобы потеряла сознание на несколько минут. И слуги относили её наверх, в гостиную, чтобы не мешала представлению и не раскрыла его остальным. Он чувствовал себя клоуном, который играл роль маньяка, но был готов продержаться до конца ради своей великой цели. Если бы не произошла эта заминка: третья девушка замерла от ужаса и не смогла заплакать, как бы он не запугивал её хлыстом. Он уже даже собрался причинить ей боль по-настоящему, как влезла это взбалмошная последняя красавица. И ведь сказала совершенно правильные вещи! И как он сам не догадался!

Но время шло, и нужно было продолжать ритуал. Арчибальд поджал губы и влетел на кухню:

– Мура, отнеси полную корзину лука в подвал, пару ножей и разделочных досок. Живо!

И сам ринулся туда же. Снова включил яркое освещение и поморщился, увидев крест со всё ещё привязанной к нему девушкой.

– Отвязать, лишнее убрать, оставить зеркало и стол, – коротко приказал слугам, а сам обратился к оставшимся узницам.

– Я совершил ошибку и признаю это. Катри права, есть и другие способы, до которых я не додумался. Всё увиденное вами было лишь постановкой, чтобы вызвать реки слёз. Никто из девушек не пострадал, верно ведь? – обратился он к отвязанной уже блондике, и та согласно закивала.

– Мне всё ещё нужны ваши слёзы. Получив их, я смогу отправить вас домой. Сейчас темницы откроют, и я прошу вас добровольно подойти сюда.

Дальше всё было как-то быстро и просто. Девушки подходили к столу попарно и резали обычный лук, потом со слезами поворачивались к Квакусу, и он вытирал их тем же алым платочком. Процессом заправляла Катри, быстро организовав очередь: отправляла одних к столу, других – к графу, третьих подталкивала к выходу из подвала, чтобы не мешали. Мура стояла в сторонке и никак не могла понять, что здесь происходит. Ей казалось, что её любимый граф сошёл с ума, вместе со всеми своими красавицами–верши.

Платочек был уже мокрым насквозь и, подхватив напоследок слёзы улыбающейся Катри, Арчибальд вытер этим платком своё магическое зеркало и сразу же повернулся к нему спиной. В подземелье остались лишь он, Мура, замершая у стены, и Катерина, выглядывающая из-за двери. Она собиралась подняться наверх, вслед за остальными, но любопытство пересилило.

Арчибальд что-то зашептал и провёл руками по голове, словно из ниоткуда появился белый туман, окутал его полностью и в тот же миг рассеялся. К зеркалу обернулся высокий и статный жеребчик в чёрном бархатном камзоле, он довольно ухмыльнулся и низким голосом запел какую-то непонятную песню, выводя пассы руками и пристально глядя в своё отражение. На последнем громко выкрикнутом слове зеркало взорвалось лиловым светом, и девушки зажмурились. Когда они открыли глаза, красавец-мужчина стоял у стола и держал в руках нож, недоумённо глядя на него. Всё получилось, этот облик больше не иллюзия, раз он может держать в руках предметы. Квакус облегчённо улыбнулся и обернулся к служанке:

– Мура, ты всё видела своими глазами. Теперь я, наконец, стал таким, каким и должен был быть с самого рождения. Скажи же мне сейчас правду, от которой будет зависеть вся твоя дальнейшая жизнь. Там, у пруда, ты сказала мне правду? Будешь ли ты любить меня вот таким? И согласна ли ты отдать всё, чтобы быть со мной рядом теперь?

– Я уже люблю вас, ваше вершество, – покачала головой Мура, – и это не изменится, даже если вы превратитесь в лохматое чудище. И да, я готова отдать всё, чтобы просто быть с вами рядом.

– Тогда иди сюда, Мура, – протянул ей руку Арчибальд, и девушка подошла к нему.

Он поставил её спиной к зеркалу и снова что-то зашептал, водя руками по её волосам. А когда белый туман рассеялся, на месте служанки–нижней Катерина увидела высокую и стройную брюнетку в лёгком полупрозрачном пеньюаре. На что Катенька только усмехнулась, ну конечно, не мог же он вообразить себе девушку в красивом платье, только так, чтобы сразу убедиться в отличном состоянии всех прелестей. В это время Квакус развернул Муру к зеркалу и отошёл в сторону. И пока изумлённая девушка осматривала своё новое тело, на котором даже был характерный рисунок верхних, Арчибальд снова запел своё заклинание. И снова вспыхнул лиловый свет, от которого Катенька отвернулась и зашагала наверх по лестнице.

Девушка решила, что влюблённых пришла пора оставить одних. Она шла и улыбалась от того, что у этого обиженного жизнью парня всё получилось, что казавшаяся безответной любовь получила шанс на развитие, и что теперь все узницы Квакающего замка смогут вернуться домой.

А в подземелье тем временем слились в радостном и страстном поцелуе широкоплечий красавец–мужчина и брюнетка невероятной красоты. А впереди у них было долгое путешествие за бессмертием к Белой Горе, пышная свадьба и очень-очень долгая и счастливая жизнь в наследном замке графов Квакусов.