Жюльетта. Том I - де Сад Маркиз Донасье?н Альфонс Франсуа - Страница 16

• Предыдущая
• 16/157
• Следующая

Я вся была во власти похоти, и эти откровенные замечания, признаться, совсем не тронули меня.

– О, небо! – воскликнула я с изумлением. – И чем же мы будем заниматься в этих подземельях?

– Преступлениями, – спокойно ответила Дельбена. – Мы предадимся преступлениям на твоих глазах, мы заставим тебя делать то же, что будем делать мы. Уж не передумала ли ты ненароком? Или я в тебе ошиблась? А я, между прочим, уже предупредила наших друзей, что на тебя можно положиться.

– И вы еще сомневаетесь, – с упреком, решительно заявила я. – Клянусь, что бы здесь ни происходило, во мне не будет ни капельки страха.

После чего Дельбена приказала Вольмар раздеть меня.

– У нее красивейший в мире зад, – восхищенно заметил викарий, увидев меня обнаженной.

Тут же на мои ягодицы обрушились поцелуи, похлопывания и пощипывания, затем, поглаживая одной рукой мое едва оперившееся влагалище, божий человек достал свой член и начал тереться им в ложбинке между моими задними полушариями; вначале он лишь слегка касался сжавшейся от испуга маленькой норки, потом проник внутрь, как мне показалось, без видимого усилия, и в следующий миг горячий орган Телема проскользнул в мою вагину.

Извержение наступило одновременно у обоих. Почти сразу я ответила тем же.

– Жюльетта, – сказала наставница, когда двойное совокупление окончилось к удовольствию всех троих, – мы доставили тебе два самых острых наслаждения, какие может испытать женщина, теперь ты должна сказать нам со всей откровенностью, какое из них было приятнее.

– По правде говоря, мадам, – ответила я, – каждое доставило мне величайшую радость, и я даже не могу сказать, какое было больше. Меня до сих пор пробирает такая сладостная дрожь, что мне трудно определить, от чего она происходит,

– Тогда надо повторить все сначала, – предложил обрадованный Телем. – Мы с аббатом поменяемся местами, и после этого милая наша Жюльетта окажет нам любезность ответить на наши вопросы,

– Охотно, – подхватила я. – Совершенно согласна с вами, что только повторение поможет мне разобраться в своих ощущениях

– Прелесть, не правда ли? – удивленно заметила настоятельница. – Для первого раза было более, чем достаточно, и вот мы видим перед собой самую очаровательную сучку, какие только у нас были. Однако сделаем так, чтобы наслаждение испытала не только Жюльетта, но чтобы и мы приняли участие в этом празднике.

Телем, который только что развлекался с моей куночкой, пристроился сзади; его член был несколько толще, чем у его собрата, но, хотя я была новичком в таких делах, Природа столь удачно вылепила меня, что я приняла его целиком с удивившей меня легкостью. Мой клитор упирался прямо в губы настоятельницы, и неутомимая искусница, блаженно распростершись прямо на твердом каменном полу, обсасывала его усердно, как младенец сосет материнскую грудь; ее немного раздвинутые бедра сжимали голову Лоретты, и, рыча и мурлыкая от удовольствия, великая блудница неистово работала руками, помогая мастурбировать, с одной стороны, Вольмар, с другой – Флавии. А над Лореттой стоял на коленях Дюкроз и терся своим органом о ее ягодицы, однако внутрь не проникал – это был вопрос чести, и право лишить девочку девственности принадлежало только мне.

Всему этому разгулу предшествовал недолгий момент затишья, затаившегося перед бурей покоя, как будто участники спектакля желали в спокойном созерцании и в полной мере вкусить предощущение сладострастной похоти, как будто боялись неосторожным словом спугнуть это чувство. От меня требовалось сконцентрировать все внимание и мысленно разложить процесс наслаждения на атомы, ибо после я должна подробно рассказать о своих впечатлениях. Я погрузилась в неописуемый экстаз: почти невозможное на свете удовольствие, которое производили во мне глубокие и размеренные толчки монашеского члена, сладостная агония, в которую, как в водоворот, увлекал меня язык настоятельницы, обкалывающий тысячью иголок мой хоботок, роскошно-похотливые сцены, будоражившие мой мозг, – весь этот праздник сладострастия доводил все мое существо до исступления, до бреда, и в этом бреду я хотела остаться навсегда.

Первым обрел дар речи Телем, но его заикающийся, его непослушный язык гораздо лучше передавал его чувства, нежели его мысли. Мы ничего не смогли разобрать в этом бормотании, кроме невнятных богохульств, хотя, по-моему, он прилагал все усилия, чтобы сказать, в какое состояние привели его жаркие и судорожные объятия моего ануса.

Наконец, придя в себя, он поведал нам, что готов хоть сейчас еще раз излить свои чувства в прекраснейшую из всех задниц.

– Не знаю, что было приятнее для Жюльетты: принимать мою плоть в свои потроха или в вагину, но со своей стороны я могу поклясться, что содомия для меня была в тысячу раз приятнее.

– Это дело вкуса, – заметила Дельбена, продолжая все сильнее массировать зад Лоретты и умудряясь целовать при этом ягодицы Флавии.

– Все зависит от философии человека, – согласилась Вольмар, которая была на седьмом небе от неистовых ласк Дельбены и сама, языком, ласкала Дюкроза. – Хотя я и женщина, но совершенно с тобой согласна, и будь я мужчиной, я бы совокуплялась только в задний проход.

Не успев договорить свои непристойные речи, это ненасытное существо задергалось от внезапно наступившего оргазма. За ней настал черед Телема: он пришел в неистовство и, повернув к себе мою голову, сунул мне в рот огромный, величиной с ладонь язык; следом за ним Дельбена яростно задвигала языком и, как мне показалось, высосала из меня все, что там еще оставалось. Я обмякла и погрузилась в истому. Я хотела стоном выразить свой восторг, но дергающийся язык Телема помешал мне, и монах проглотил мои вздохи. А в это время где-то внизу, у меня между ног, нектар, который я исторгла в изобилии, залил лицо моей наставницы, заполнил ей рот, и она сама исторгла поток семени в глотку Лоретты; Флавия присоединилась к нам в следующий момент, изрыгая ругательства как матерый солдат.

– Теперь сделаем по-другому, – произнесла Дельбена, поднимаясь на ноги. – Жюльетта ляжет на Дюкроза и будет принимать его спереди. Вольмар будет обсасывать заднюю норку Жюльетты. Я хочу лизать нижние губки Вольмар, а Телем займется моим влагалищем и влагалищем Лоретты. Ну, а Флавия может делать все, что ей вздумается, с анусом Телема.

Новые извержения в честь Киприды[22] завершили второй эксперимент, затем меня вновь подвергли допросу.

– Ах, мадам, – отвечала я Дельбене, которая первой задала вопрос, – раз уж я должна быть искренней и откровенной, скажу, что член, что ласкал меня сзади, доставил мне наслаждение более сильное и, я бы сказала, более нежное, чем тот, что был в моей куночке. Мне, возможно, недостает возраста и опыта, я, наверное, застенчива и не привыкла к удовольствиям, которыми вы меня одарили сегодня, так что могу и ошибаться на счет их приятности, но вы хотели знать, и я вам ответила.

– Подойди поцелуй меня, мой ангел, – заговорила мадам Дельбена. – Ты чудная девочка, и ты попала в хорошую компанию. И нет сомнений, – воодушевлялась она, – абсолютно никаких сомнений в том, что ни одно удовольствие не может сравниться с тем, какое мы получаем сзади, и как несчастны те недалекие, малодушные девицы, которые, не имея никакого воображения, боятся испробовать этот волнующий акт. Бедняжки, они не достойны того, чтобы посвятить себя Венере, и никогда Пафосская Богиня[23] не вознаградит их своими милостями[24].

Так пусть же и мой зад испытает то же блаженство! – вскричала вдруг Дельбена, становясь на колени на краешек дивана. – Вольмар, черт тебя побери! Где ты, Вольмар? Флавия! Жюльетта! Хватайте скорее инструмент, а вы, Дюкроз и Телем, готовьте свои беспощадные копья и без жалости вонзайте их между ягодиц этим сучкам! А вот вам моя собственная попа, вот моя потаенная норка. Не щадите ее! Ложись рядом со мной, Лоретта, – я потом придумаю, что с тобой делать.

• Предыдущая
• 16/157
• Следующая