1972. Родина (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 23

Пятнадцать. Бегаем!

Дышат тяжело, потные, береты свои блинообразные в карманы посовали. И правильно. Вот потому мы банданы и носим – и голову прикрывает, и не сваливается с нее головной убор.

А я ничего – как огурчик! Немного взопрел, но не так, чтобы критично. Легкие работают легко, как на пробежке трусцой, сердце стучит ровно – я молодец! Годы тренировок дали о себе знать. Ну и мой молодой теперь организм, «испорченный» Гомеостазом. Хорошо быть молодым, здоровым и богатым! И плохо быть больным, бедным и старым. Просто-таки выколоть золотыми иглами в уголках глаз! Чеканный афоризм! И самое главное – новейший, ага…

Дальше все продолжалось в том же духе – я бегал по кругу, менял направление, проскакивал через группы, отделившиеся от основной толпы, и валил их, как кегли. Что они могли противопоставить мне, кроме жалких попыток схватить и повалить? В конце концов, когда их осталось семь человек, бойцы встали в центре площадки, ощетинившись оружием и не тронулись с место – семь запуганных, загнанных в угол крыс. Тогда я пошел к ним, остановился шагах в пяти, и предложил:

– Сейчас ляжете на землю лицом вниз, положите руки на затылок – тогда я не буду вас бить. Не сдадитесь – измордую до полусмерти, что-нибудь сломаю или вообще покалечу. Хотите быть инвалидами? Сдавайтесь!

Один все-таки лег. Наплевал на честь, и лег.

– Спецназ не сдается! Парни, вперед! – крикнул крепыш, невысокий, квадратный как шкаф и ринулся на меня атакующим буйволом. Я пропустил его мимо, сбив подножкой, сбил с ног его соратника справа, засадив приклад ему в живот, увернулся от третьего и пнул его в голень. Четвертого сбил автоматом, использовав силу его же замаха – через три или четыре секунды на ногах не осталось ни одного бойца. И тогда я подошел к тому, что лежал, заложив руки за голову, руки его отвел назад, пропустил через них ремень и надел ему на голову. Приказал встать и повел так, держа руку на скобе, прикрывающей спусковой крючок, время от времени изображая, будто стреляю из автомата, прикрываясь телом пленника.

Довел до нашей группы, и серьезно, бросив руку к виску, доложил:

– Товарищ генерал! Группа диверсантов в количестве двадцати девяти человек уничтожена! Взят один пленный! В процессе эспресс-допроса пленный назвал номер части, ее местоположение, имена командиров. Что делать с языком?

– Что делать…зарезать его, не тащить же с собой? – серьезно ответил Аносов – Язык больше не нужен. Вали его!

Я изобразил, что достаю нож и чиркаю по горлу несчастного парня. Тот утробно завыл, и я увидел, как по его штанам расползлось темное пятно.

– Черт подери… – только и сказал командир батальона хриплым, как после похмелья – какой позор… До чего я дожил!

Я отпихнул бойца, удостоверился, что не испачкался в его моче и уже нормальным голосом тихо сказал:

– Не все так плохо, товарищ полковник. Энтузиазма у них хватает, спортивной подготовки тоже…умения им бы еще – цены бы не было. Я предлагаю вот что сделать: составлю подробный план тренировок, соберем ваших командиров рот – я им расскажу, что нужно делать. Мы вместе потренируемся – наша группа, и ваши офицеры. Что успею им показать за время тренировок – они выучат сами и передадут своим починенным. Те уже будут учить солдат. Пока что вы отличаетесь от общевойсковой части только лучшей спортивной подготовкой, не более того.

– Вы же видели только штыковой бой! – холодно заметил комбат – не видели ни стрелковой подготовки, ни боя без оружия! Ни один общевойсковой боец не сладит один на один в рукопашной с нашим бойцом! И стреляют они гораздо лучше пехотинцев – огневая подготовка у нас на высоте, патронов не жалеем. Так что напрасно вы так пренебрежительно отзываетесь о нашей части, капитан! И вообще – я считаю, что в будущей войне – если она будет, конечно – штыковой бой это анахронизм. И если мы его изучаем, то это только потому, что бойцу спецназа положено его знать! Главное – огневая подготовка! Точная стрельба, вот залог успеха! Пробежал, точным выстрелом убил врага – и дальше!

Ооо…как все запущено! Вот тебе и хрен…комбат спецназа!

– Товарищ полковник…вообще-то это не стрелковый батальон, а спецназ – не выдержал я – А если у бойца закончатся патроны, или же у него не будет времени перезарядиться, и на него уже бежит противник? Спецназ – всегда воюет на короткой дистанции – если, конечно, боец не штатный снайпер. И спецназовцы должны уметь все для ближнего боя. Когда перейдете в подчинение Комитета, вы будете выполнять в основном не армейские, а специальные задачи: борьба с терроризмом, разведка и…в том числе – захват особо охраняемых объектов противника. На мой взгляд, сейчас ваш батальон представляет собой улучшенную копию любого стрелкового батальона. А это неправильно.

– Кстати, комбат – вмешался Аносов – Поговаривают, что хотят ввести контрактную службу. И вот эти самые контрактники – тоже будут пополнять ряды частей спецназа.

– То есть? – удивился полковник, глядя на то, как хромающие и охающие бойцы с помощью товарищей потянулись в сторону медпункта – И как это все будет выглядеть?

– Можно, я поясню, товарищ генерал? – попросил я – Это будет выглядеть так: например кто-то из ваших дембелей пожелал остаться в армии и послужить родине – за оклад и положенное довольствие. Хороший оклад! Высокий! И он служит, и не только где-то на складе, или инструктором – как сверхсрочник, а по-настоящему служит. В случае надобности – участвует и в боевых действиях. Это будут сержанты, старшины, прапорщики. Ну или просто рядовые. Ведь на самом деле что получается – вы учили этих бойцов, два года делали из них боеспособную часть. А они…рраз! И на гражданку! И вам заново учить, и часть снова потеряла в боеспособности. Уверен, когда вы в Чехословакии душили мятежников, у вас под началом были НЕ ЭТИ бойцы! ТЕ бойцы дело знали! Так вот очень дельно было бы, если бы у вас служило много контрактников. И неплохо было бы, если бы замполиты уже провели беседы с бойцами на тему: «Не хочешь ли ты остаться служить по контракту». В ближайшие дни вопрос с контрактной службой должен решиться.

– Интересно – задумался комбат – Подумаем! А вам…Маугли, спасибо за демонстрацию вашего великолепного умения. Честное скажу – такого еще не видел и не ожидал увидеть. Наверное вы правы насчет штыкового боя. Но что все-таки скажете насчет огневой подготовки? Как думаете, на что нужно сделать упор?

– На все – честно ответил я – Спецназовец должен уметь стрелять из любого оружия. Любого! И непросто стрелять, а еще и попадать. Нажать спуск и пальнуть в белый свет и обезьяна сможет. А вот попасть… У каждого бойца должен быть автомат и пистолет. И нож. Не штык-нож, вернее – не только штык-нож, но еще и полноценный боевой нож. А что касается рукопашного боя…

И я рассказал комбату и присутствующим старую-престарую байку о спецназовце, который потерял все – начиная от огнестрельного оружия, и заканчивая ножом и саперной лопаткой. Потом нашел поляну с ровной поверхностью, где стоял и ждал его такой же раздолбай, потерявший все свое снаряжение, и вступил с ним в смертельную рукопашную схватку.

Да, приятно рассказывать байки, которые для тебя уже древние-окаменевшие, как дерьмо мамонта, а для людей – настоящее откровение. Наградой тебе – дружный хохот толпы народа, для которого ты просто-таки фонтан искрометного юмора. Ну да, я тоже человек…иногда рассказываю древние анекдоты. Главное – они его никогда не слышали.

И кстати – теперь не дознаться, кто же все-таки эту байку придумал. И когда. На мой взгляд она появилась уже в девяностые годы. По крайней мере я услышал ее впервые именно тогда. Ну и с появлением интернета эта шутка расползлась уже по всей нашей великой стране.

– Ну что, товарищи… – громко заявил комбат – нам сегодня показали, что уровень подготовки бойцов еще слишком низок, чтобы мы успокоились на достигнутом. Спасибо товарищам из комиссии, а вам, бойцы – продолжать боевую учебу.

И уже вполголоса добавил:

– Жду вас вечером на банкет по случаю прибытия. Поговорим, обсудим, обдумаем. Ну и просто посидим, лучше узнаем друг друга. И наметим план на ближайшие дни. Что проверять, где проверять, ну и все такое.