Зов Лавкрафта (сборник) (СИ) - Кабир Максим - Страница 50

Про себя Грех решил, что нужно искать дорогу. Идти через лес не хотелось совсем. После того, что он видел на опушке.

Трасса нашлась быстро, тоже затопленная. Паводок набирал силу. Вода здесь доходила до середины икры и Греху казалось, что уровень ее чуть-чуть поднимается с каждым шагом. Зато под водой здесь был твердый асфальт, идти было гораздо легче.

Вавил то приходил в себя, то проваливался в беспамятство. Горел так, что Греху было жарко находится рядом. Он то вел друга рядом с собой, то подставлял ему плечо. Иногда приходилось перевешивать вещмешок на грудь и взваливать Вавила на спину. Каждый шаг давался со все большим трудом, а отдых, привал и сухой участок земли пока не предвиделся.

Дорога делала резкий поворот. Там, еще невидимое за деревьями, что-то ярко горело. Подойдя ближе, Грех увидел пылающую автозаправку. Огонь вырывался прямо из-под земли, из-под слоя воды, которым было укрыто все. С шипением и паром рвался наружу. Топливо растекалось по водной ряби горящими кляксами расползалось в стороны. Тут и там плавали бутылки с водой, пачки чипсов и орешков. Грех машинально подобрал несколько, сунул в вещмешок на груди. Поудобнее встряхнул Вавила на спине, пошел дальше, оставляя позади охваченную огнем заправку.

Дальше дорога шла почти в кромешной тьме. Стоящие с двух сторон деревья образовывали сплошной коридор, тоннель, по которому вилась затопленная дорога. Неба не было видно, оно сливалось с окружающим миром. Немного очухавшийся Вавил попросился идти сам. Грех с облегчением опустил его на землю, выловил из воды длинную крепкую палку вместо костыля и только поддерживал за плечо. Шли они медленно, Вавил часто останавливался, подолгу отдыхал и отдувался, но так гораздо легче, чем тащить его на себе.

Шли молча. Если и переговаривались, то короткими фразами и только шепотом, не отдавая в этом отчета самим себе. Казалось, что их могут услышать. Грех был почти уверен, что тени вернулись, хоть он и не мог их рассмотреть. Теперь их было много. Тех самых, высоких, с большими желтыми глазами и блестящей кожей. Они шли рядом, тихо, выдавали себя только короткими всплесками воды между деревьями.

Принялась подниматься с горки на горку. Вода то поднималась до пояса и выше, то опускалась по щиколотку. Иногда даже показывался чистый сухой асфальт, но таких участков было мало. Каждый раз приходилось снова заходить в холодную темную воду.

Они зашли в низменную болотистую местность. С двух сторон дороги из воды поднимались уродливые кривые стволы берез. Сухие и мертвые они белели в темноте, как кости умершего здесь гигантского животного. Между берез светились огоньки, как маленькие звездочки. Глаза. Стояли неподвижно, но уже не прятались. Не видели смысла. Грех взял автомат на изготовку, нащупал гранату в кармане разгрузки. Несколько минут они с Вавилом молча стояли и смотрели по сторонам, ждали чего-то. Никто не двинулся с места. Ни они, ни огоньки между деревьями.

Грех огляделся. К привычной уже тревоге добавилось что-то еще. В темноте казалось, что они забрели в какой-то параллельный мир. Все здесь было не так, непривычно. Вода, деревья, даже воздух казались какими-то чужими, неправильными.

— Мне кажется, мы где-то не здесь, — Вавил шепотом озвучил на ухо его мысль.

Грех кивнул. Не здесь. Они пошли дальше.

От холода и сырости Грех уже не чувствовал ног. Ниже колен как будто ничего не было, только подошвы тяжелых промокших ботинок ступали по скрытому под водой асфальту. В горле першило, заложило нос, голова кружилась и бросало в пот. Если он отсюда выберется, наверняка свалится с воспалением легких.

На обочине, съехав одни бортом в кювет и наполовину скрывшись под водой, стоял подбитый танк. Башня свернута набок, дуло пушки опущено в воду. Внутри машины глухо плескалось, было слышно, как внутри кто-то стонет и гулко стучит по броне чем-то тяжелым. Грех с Вавилом прошли мимо, не оглядываясь.

Дорога снова пошла в гору, они с облегчением выползли из воды на сухой асфальт. Мокрые, продрогшие, тряслись от холода и страха. Вавил опустился на четвереньки и принялся надрывно кашлять, рискуя выплюнуть собственные легкие. Отхаркнул темный сгусток, перевернулся и сел, вытянув перед собой больную ногу. Было заметно, как та раздулась внутри штанины, раза в три толще обычного. Вавил мелко трясся и смотрел туда, откуда они пришли. Там между деревьев все еще блуждали огни.

— Ты когда-нибудь видел такое наводнение?

— Нет, — ответил Грех.

Он стянул с ног тяжелые, как кандалы ботинки, вылил из них воду. Как смог отжал носки и штанины, снова обулся. Мокрая одежда хлопала, неприятно липла к телу. Зубы стучали так, что Грех сильнее стиснул челюсти, боясь прикусить язык. Он помог подняться Вавилу и они двинулись дальше.

— Куда мы идем? — спросил тот.

— Не знаю, — честно ответил Грех.

Впереди белел покосившийся указатель. Проржавевший и помятый, в темноте невозможно было разобрать буквы, но он явно извещал о начале населенного пункта. Дорога здесь снова спускалась вниз, однако через десяток метров по обе стороны показались деревенские дома.

Тишина оглушала, давила, света в окнах не было, огни не горели. Даже те, среди деревьев.

— Пусто, — разочарованно прошептал Вавил, они по-прежнему боялись разговаривать громко, — никого…

Грех промолчал.

Здесь вода вернулась, пришлось опять шлепать по ней, тяжело переставляя ноги.

Грех усадил запыхавшегося Вавила на скамейку возле одного из домов, а сам постучал в двери.

— Ты чего? — спросил Вавил.

— Может есть кто. Откроют.

Ожидаемо никто не ответил. Грех потянул дверь на себя, открыто. Шагнул в темные сени. Под ногами хлюпало. Дом был затоплен, как и все вокруг. Вода внутри доходила почти до колен. На поверхности дрейфовала домашняя утварь — пустые бутылки, книги, бумага, мусор. Кораблем деловито проплыла мимо намокшая подушка.

Он прошел в помещение, похоже кухню. Большая белая печь размокшая и осыпающаяся. Газовая плита, стол возле окна. За столом сидел человек. Опустил голову на руки, будто уснул. Грех осторожно, держа автомат перед собой подошел к нему.

— Эй, — тихо позвал он, — хозяин…

Молчание. Человек не двигался. Темная фигура осталась сидеть на месте, как статуя. Грех протянул руку, потряс за плечо. Мокрая одежда, холодная кожа под ней. Он зачем-то тряхнул сильнее. Под столом что-то мерзко чавкнуло, плюхнулось в воду. Тело дернулось, испустило газы, завалилось на бок и с плеском рухнуло со стула.

Грех зажал нос, по комнате расползался невыносимый трупный запах. Смрад смерти и разложения. Он попятился от стола, пошел в другую комнату. Наощупь пошарил рукой по стене, по мокрым вздувшимся обоям. Нащупал выключатель, ничего, света нет. И не будет, зачем-то сказал сам себе. Закончился свет. Даже за окнами кромешная тьма.

В комнате угадывались очертания дивана, большой шкаф у стены, широкий плоский телевизор на столике. Грех шагнул вперед и тут же отпрянул. В темноте наступил на что-то мягкое. Наклонился — в воде лицом вниз лежал труп. Раздувшийся, но маленький, как кукла. Ребенок. Дулом автомата Грех зачем-то оттолкнул от себя маленькое тельце. То легко скользнуло по воде. Остатки одежды на нем развивались, как водоросли. Мертвые совсем не мертвые, всплыл в голове бред Вавила.

Что-то тревожило, не давало сосредоточится, только не понять, что именно. Когда Грех осознал это, задрожали руки, а сердце на миг остановилось. По спине побежали неприятные мурашки. Тишина. За последние часы он привык к тишине — ни ветра, ни птиц, только плеск шагов и собственное дыхание. Сейчас тишина нарушилась и причиной этого был не он. Кто-то громко дышал за перегородкой, совсем рядом. Там, куда вел проем без двери. В темноте кто-то дышал и ворочался. Как спящий, сон которого потревожили. Грех медленно-медленно, стараясь не шуметь, попятился назад. Скорее обратно на кухню, в сени и наружу. Взять в охапку Вавила и прочь из этой деревни. Не успел он об этом подумать, как с улицы раздался выстрел. Оглушительный в тишине. Громогласный даже здесь, за стенами дома. Показалось, что даже стекла в рамах задрожали. Потом еще один. Несколько секунд тишины и короткая очередь. Вавил отстреливался от кого-то.