Зов Лавкрафта (сборник) (СИ) - Кабир Максим - Страница 40

И он даже не удивился, когда дело приняло дурной оборот. Удивительное началось позже.

Хосе ворвался в темное помещение последним и захлопнул за собой тяжелую дверь.

— Нужно подпереть! Нужно чем-то подпереть!

— Заколотить!..

Странно, что среди укрывшихся в доме наибольшее спокойствие сохранял инквизитор Иньиго — ведь только он здесь не был военным.

— О Матерь Господа! Что это было?!

— Не, ну ты это видел? Ты это видел???

Крепкий каменный дом, явно древний (даже по сравнению с теми, что встретились прежде), стоял на самом отшибе — с противоположной стороны от места, где отряд вошел в городок. Одному Господу ведомо, как Руису, Алаве, Иньиго, Дженкину, Хосе и нескольким солдатам удалось пробиться сюда. Если бы кто-то попросил Пабло описать пережитое, он сказал бы одно: пробиваться пришлось через настоящий ад. Или даже Ад.

Городок ему сразу не понравился. Он, наверное, не понравился никому — разве что мрачный и почти лишенный эмоций инквизитор не подал виду, да Дженкин сохранил веселое настроение. Местечко ничем не напоминало селения подле Сугаррамурди, как и прочие испанские городишки, а если уж совсем начистоту — вообще что-либо, виданное Руисом прежде. Эти дома строили те, чьи архитектурные традиции не имели ничего общего с христианским или исламским миром. Даже трудно было внятно описать впечатление: искривленные формы и косые углы складывались в откровенно безумную картину.

Жителей отряд не встретил, хотя они не покидали городок: двери и ставни на пути испанцев резко захлопывались. Из щелей тут и там сочился свет, который иногда напоминал обычный свечной, но чаще имел тревожные оттенки красного, зеленого и фиолетового. Последний цвет встречался особенно часто.

А потом стал легко различим звук многочисленных барабанов, идущий невесть откуда. После чего и началась настоящая вакханалия.

— Что это за твари?

Вряд ли кто-то из уцелевших мог ответить.

Пока в живых оставались не только добравшиеся до дома: из центра города до сих пор слышались крики и выстрелы, однако помочь тем солдатам уже не было никакой возможности. Руис даже не понял, причиняли ли пули какой-то вред летающим тварям, рассмотреть которых во тьме он толком не сумел.

— По крайней мере, кровь из нанесенных нами противнику ран течет, что весьма убеждает в реальной природе существ, с которыми мы вынуждены иметь дело. — заключил Алава.

— Это не очень-то похоже на кровь.

Действительно: на клинках и доспехах хватало вязкой, липкой жидкости. Однако она явно была не красного цвета — точно определить его в тьме возможным не представлялось, но Руис прекрасно знал, как выглядит в ночи кровь. Насмотрелся в энкамисадах… нет, она смотрится иначе. К тому же сия жидкость была значительно более густой, навроде нефти.

— Демоны! Это сами демоны из Преисподней, говорю вам!

— Вряд ли из демонов вытекает хоть что-то. — рассудил более-менее успокоившийся Руис, хотя знатоком демонологии точно не являлся. — Интересно другое. Где мы?

Поначалу немногие поняли смысл вопроса. Однако он был не риторическим и не обращенным ко всем испанцам: Руис пристально смотрел лишь на одного из них. На инквизитора. И тому имелась веская причина, только что капитаном осознанная.

— Это вы мне, сеньор Руис?

Голос Иньиго звучал совершенно ровно: будто не случилось ни явления ужасающих существ, ни гибели большей части отряда в бою с ними, ни погони.

— Именно.

— И почему вы спрашиваете об этом меня?

— Потому что вы знали, куда бежать.

Все взгляды скрестились на Иньиго. Наверное, прежде никто не задумался — но ведь и правда: убегая от страшных тварей, военные следовали за инквизитором. Прямо до дверей дома.

Прежде, чем эта неприятная беседа получила развитие, Руис заметил еще кое-что. Да и остальные тоже заметили.

Снаружи дом выглядел столь же странно, как все остальные в городишке, но еще более необычным он оказался изнутри. Во-первых, здесь почти не было нормальных прямых углов и ровных поверхностей: пол, стены, потолок — косые, наклонные, создающие вкупе абсолютно ненормальную геометрию пространства. Трудно было даже вообразить, чтобы человек в здравом уме построил подобное.

А свет единственного сохранившегося факела выхватывал из темноты рисунки на стенах. Капитан не удивился бы сатанинским символам, но здесь речь шла об ином. Повсюду были начертаны разнообразные геометрические фигуры, причем не отдельные, а как-то связанные между собой. Они составляли то ли причудливые орнаменты, то ли безумные чертежи.

Несмотря на весь ужас ситуации, солдаты уже пришли в себя и спешно баррикадировали дверь попавшейся под руку мебелью.

— Что это за чертовщина?! Потрудитесь-ка объяснить! — Руис сильно поднял голос, почти выкрикнул это, и даже угрожающе шагнул в сторону инквизитора.

— Вы всерьез полагаете, что я могу это объяснить?

Иньиго ни капли не стушевался, хотя гнев Пабло Руиса мог напугать кого угодно — тем паче что в его руке оставалась обильно запачканная черной жидкостью эспада. Сдерживать капитана никто не пытался. Большинство не решилось бы, а Алава взглядом дал понять: нажать на инквизитора сейчас самое время.

Иньиго так и не ответил: он просто стоял в совершенно спокойной позе, вытянувшись во весь свой огромный рост, свободно опустив руки. И взгляда от Руиса не отводил. Ответ прозвучал не из его уст — он донесся снизу, с лестницы в подвал.

— О, поверьте: он может объяснить. Еще как может, сволочь!

Голос явно принадлежал старику. Рассмотреть его вот тьме было нельзя, но затем незнакомец шагнул вперед. Лицо стало легко различимым, и два плюс два капитан сложил моментально.

Старик был невысок, худощав, носил пышную седую бороду и длинные волосы. Но главное — он совершенно очевидно был евреем, в этом не возникало ни малейших сомнений. Самый типичный сефард: иудейское происхождение на лице читалось еще ярче, чем берберское — в образе Хосе.

Старик навел крючковатый палец на Иньиго так, будто держал в руке пистолет.

— Ты все-таки приперся ко мне? Шельмец! Этого стоило ожидать… рано или поздно. Что ты наплел людям, которых привел на погибель? Каким именем ты им, скотина, представился? Хуаном, Педро, Энрике… может быть, Иньиго? О, готов поклясться, что именно так!

Иньиго раскрыл рот, но так ничего и не произнес прежде, чем еврей продолжил тираду.

— Я знаю настоящее имя этого человека. И знаю, чем он на самом деле занимается. Знаю, зачем он привел вас, глупцов, в мой дом! А вы все не знаете, верно? Ха-ха-ха! Эта скотина одурачила вас, потому что боялась идти ко мне в одиночку. Подлец знал, как это опасно! Ха!..

— Замолчи, Симон. Ни одному твоему лживому слову тут…

— О, речи о лжи! Многим ли из своих людей ты поведал обо мне? О том, что хочешь найти в моих бумагах? Бьюсь об заклад, ты наплел им сказок о еретиках, о ведьмах… точно не о законах геометрии!

— Именем Господа, немедленно схватите этого человека! — закричал инквизитор.

И солдаты бросились исполнять, но замерли на полушаге: ведь Алава и Руис даже пальцем не пошевелили.

— Я приказываю!..

— При всем уважении, приказы здесь все-таки отдаете не вы. Я считаю уместным разобраться в ситуации и абсолютно убежден, что мой друг разделяет данное мнение в полной мере.

Руис возразил бы инквизитору гораздо грубее, чем это сделал Алава — высокородный, а потому куда более утонченный и дипломатичный.

Еврей широко улыбнулся. Зубы у него были на удивление ровными и белыми.

— Как твои изыскания в геометрии и формулах, сучий потрох?..

— Успокойтесь оба! — гаркнул Алава. — Сеньор Симон, сеньор Иньиго: кто-то из вас желает толком объяснить нам, что здесь происходит? Я полагаю весьма своевременным перевести нашу беседу именно в такое русло! Незамедлительно!

— Я ничего не поясню, пока вы не схватите этого человека!

— Да поздно объяснять… глупцы!

Снаружи послышалось хлопанье крыльев, что-то тяжелое врезалось в дверь. Крепкое дерево и баррикада за ним выдержали, но сразу стало ясно — абсолютной защитой дом никак не является. Не является даже надежной: жуткие твари очень скоро окажутся внутри.