Награда для Регьярда (СИ) - Глинина Оксана - Страница 35

‒ Ах, эта… ‒ но потом хингаец спохватился. ‒ Мой господин, эта сумасшедшая поила людей какими-то помоями, которые еще и на раны прикладывала. Где это видано, чтобы так лечили?

‒ Где это видано, чтобы обычный лекарь приказывал воинам и распоряжался охраной в лагере под носом у двух командующих.

Толстяк побледнел.

‒ Владетель, не гневайся, молю! ‒ и снова земле пришлось выдержать очередное челобитье. ‒ Это всего лишь бродяжка, которая незнамо откуда приходит. Блаженная…

Злость и отчаяние захлестнули меня с головой.

Шаманка.

Кто бы мог подумать?!

Еще первое время казалось ‒ это больное воображение Унбара. Но, чем больше я опрашивал людей, тем становилось яснее ‒ слышащие вернулись в наш мир. А еще в сердце от чего-то родилась малая надежда…

Но думать о таких вещах я себе не позволял, чтобы разочарование не обожгло душу. Пусть этои не истинная слышащая, она смогла помочь людям.

Однако, жители твердили одно и то же ‒ хингайский лекарь увидел в ней конкурентку и испугался, что ему перестанут платить, еще и к смотрителю решил подобраться в надежде заполучить побольше денег. Неужели монеты стали важнее человеческой жизни?

И как теперь найти шаманку? Как помочь людям? Все это было похоже на сон. Тот самый безумный сон, где я не могу спасти Вилию и каждый раз вынужден смотреть, как она летит в пропасть.

‒ Признайся честно, Ульга, когда ты успела стать такой тварью? ‒ Илвар сам не ожидал, что произнесет эти слова вслух. Но яд мыслей переполнял его разум, требуя выхода.

Мужчина внимательно всматривался в лицо, бывшее для него светочем многие годы, но теперь открывшееся образиной жадной ведьмы.

‒ А что я такого совершила, что впала к тебе в немилость, дорогой брат? ‒ она зашла ему за спину и опустила руку на плечо ‒ лживая и фальшивая Ульга. Напускная ласка не грела и не утешала, но горечь обмана холодной волной расползлась по жилам.

‒ Зачем убедила Хельдога отправить Унбара смотрителем в лагерь?

‒ Я?! ‒ большие синие глаза сделались еще больше, а пухлый ротик сложился в возмущенную букву «о». ‒ Илвар, побойся богов! Я к военным вашим штукам не имею никакого отношения. Ты думаешь, Хельдог прислушиваться ко мне? Я умоляла его не отпускать Унбара, валялась у него в ногах, просила, чтобы отправили тебя, но муж мой твердолоб, как дубовый столб, даже слушать ничего не хотел. Я, конечно же, не невинная лань, но не обвиняй меня в том, в чем я, действительно, не виновата.

Хотелось верить ей даже сейчас, да и слова были похожи на правду. Только вот, если бы она и правда валялась в ногах у мужа, тот, точно бы, уступил ей в просьбе. Он сбросил её, навязчиво поглаживающую, ладонь со своей шеи, как ядовитую змею.

‒ За что ты так со мной? ‒ по щекам кузины покатились слезы. ‒ В чем я перед тобою провинилась?

‒ Заканчивай переводить на меня свою драгоценную влагу, по чем зря, Ульга.

В синих глазах с поволокой блеснула ненависть ‒ вот тебе и слезы.

‒ Я не могу простить тебе лжи, в которой ты утопила все самое лучшее, что между нами было.

‒ А что между нами было? ‒ молодая женщина вздернула подбородок.

‒ Дружба и одинокое сиротливое детство. Но, таким как ты, этих ценностей не понять. Для тебя ‒ все забавная игра.

‒ Похоже смерть девчонки самым пагубным образом сказалась на тебе! ‒ усмехнулась Ульга. ‒ Не уж то наш Илвар пал жертвой чар безликой девицы, которую в толпе не то что рассмотреть, не увидеть даже.

‒ Владетель Гримхайла рассмотрел! ‒ неожиданно вырвалось у Илвара.

‒ Потому что владетелю Гримхайла надоели его горные чумазые девки, вот его и потянуло на более изысканные блюда. Всего-то совпадение, не больше. Случайно выбрал первую встречную ‒ ему давно пора жениться ‒ чтобы не потакать своим кланам, он выбрал чужестранку. Прихоть обстоятельств ‒ не более.

‒ Тебе ли не знать, дорогая сестра, что случайностей в этом мире не бывает. Тем более, сама говорила ‒ тот, кто владеет Вилией, владеет половиной мира. А не понял ли этого горный владетель, увидев девчонку, а?

Илвар отошел от монаршей кузины к заваленному верительными грамотами столу, Ульга так и осталась стоять там, где стояла, только во взгляде мелькнул страх и немножко ненависти.

‒ Не такой уж дурак этот Регьярд…

‒ Конечно не дурак! ‒ скривила пухлые губы правительница. ‒ Подобрал неизвестную девку в ущелье, притащил в свой дом, потом бросил все и поволокся за ней через свои горные тропы, когда та сбежала. Да он просто гениальный владетель, не зря его предали «верные» вожди пресловутого Совета старейшин!

Просторную залу приемного покоя правителя огласил заливистый женский хохот.

Илвару же было не до смеха. Он помнил тот бой с Регьярдом, когда его жизнь оказалась во власти горца. Казалось, владетель знал о каждом намеченном ударе, все просчитывал наперед. Впервые стало страшно за свою жизнь, ведь до этого Илвару в бою не было равных. Горец же был неумолим, как сама судьба. Тем страшнее и удивительнее стало поражение Регьярда. По глупому упущению или из-за излишней самонадеянности, владетель оставил спину открытой ‒ туда и угодила первая стрела. Кто бы мог подумать, что настоящим слабым местом этого воина окажется сероглазая невзрачная девчонка. И только весть о том, что Регьярд вышел живым из смертельного клубка интриг вокруг своего престола, заставил Илвара увериться в одной единственной мысли, которую он поспешил поведать самоуверенной правительнице.

‒ Смейся, Ульга, смейся. Но я видел Регьярда, дрался с ним, на моих глазах в него выпустили столько стрел, что нормальному человеку не выжить. А он еще и убил того, кто приказал это сделать. Смейя, Ульга! Но Регьярд ‒ сам дьявол, ему помогает неведанная сила.

Эффект возымел действие, и кузина, отшатнувшись, ловила каждое его слово, а Илвар продолжил, ибо слишком много смуты и сомнений томилось в душе последнее время:

‒ Не пора ли прекратить любимому дядюшке поползновения в сторону Гримхайла? Не потянуть ему той вершины, где есть уже хозяин столь великий, что даже горы склоняются перед ним!

С этими словами Илвар ушел, оставив кузину в растерянности.

‒ Он не возглавит войско, которое должно выступить в Гримхайл?

Ульга дернулась от неожиданности и освободилась из объятий Хельдога, который успел обнять ее, пока женщина была погружена в раздумья.

‒ Нет! ‒ ее раздражал требовательный тон мужа, как, собственно, и сам муж, который был маразматичным стариком с всепожирающей жаждой власти и богатств, но еще далекий от смертного ложа. А она так надеялась, что Хельдог помрет на радостях, узнав о рождении сына.

Не тут-то было!

Ульга получила все, о чем могла только мечтать женщина ее происхождения, но вот что-то она потеряла, что именно, молодая женщина не могла понять. Только чувство неудовлетворенности постоянно преследовало ее и не давало покоя. Изводило удушливой тоской в бессонном мраке ночи.

А теперь, после того, как Илвар покинул её, чувство усилилось.

Братья.

Пусть и не связанные прямыми кровными узами, но когда-то они все трое были невероятно близки, особенно с Илваром. Унбар долго болел, за ним маленьким они ухаживали вдвоем и верили, что младший обязательно встанет на ноги. И вот, казалось бы, мечта сбылась. У них всё есть! А тоска ходила за ней по пятам, немилосердно жгла холодеющие ладони. Не было больше их самих ‒ Ульги и её братьев. Она добилась всего, но назначенная цена казалась непосильной.

Стоит ли правительнице, сын которой станет самым могущественным человеком в стране, печалиться об утраченном? Наверное, не стоит. В конце концов, Ульга достигла всего, чего хотела, положение сына теперь в приоритете, а неблагодарные братья пусть катятся ко всем чертям. Видите ли, смерть Вилии так повлияла на обоих, что они не могут смириться. Больше всего удивил Илвар, раскисший под ударами меча Регьярда, да так, что проникся уважением к владетелю Гримхайла и теперь, видимо, готов целовать камни, по которым тот усердно топчется.