Другая половина могилы (ЛП) - Фрост Джанин - Страница 21

Из-за внезапно наступившей тишины она перестала переодеваться в вечернее платье. Через несколько мгновений она распахнула ширму в гардеробной, оставшись в одних трусиках и лифчике.

— Деньги, — резко ответила она. — Вот почему ты охотишься на вампиров. Ты наемный убийца!

Он рассматривал каждый дюйм ее кремовой, безупречной кожи, игнорируя хмурый взгляд, который смотрел на него. Если она показывала, то он восхищался.

— Да, именно этим я и занимаюсь. Но не волнуйся. Можно также сказать, что я охотник за головами. Иногда мои клиенты хотят вернуть их живыми.

— Вау, — сказала она в задумчивости. — Я просто думала, что мы охотимся за людьми, которые тебя разозлили.

У него вырвалось фырканье.

— И этого тебе достаточно, чтобы убивать? Кто-то, кто мог бы посмотреть на меня косо? Черт побери, но ты не слишком разборчива. Что, если я гоняюсь за какой-нибудь милой штучкой, которая и мухи не обидит? Значит, все будет в порядке?

Она закрыла экран с большей силой, чем требовалось.

— Никто из вас не может быть милой штучкой. Вы все убийцы. Вот почему это не имело значения. Укажи мне на вампира, и я попытаюсь убить его, потому что в свое время они сделали что-то, чтобы заслужить это.

Если бы она ударила его ножом, это было бы менее болезненно. Хуже того, у него не было никакой защиты, так как он никогда раньше никого не впускал в свое сердце. Он вообще редко позволял кому-либо приблизиться к себе. Потеря всех, кто был ему дорог, когда он был мальчиком, ожесточила его в юном возрасте. Пребывание в тюрьме без надежды на освобождение ожесточило его еще больше. К тому времени, как Ян превратил его в вампира, сердце Кости было практически каменным. Теперь оно стало мягким…и ранимым.

Неужели он лгал себе все это время? Неужели между ними ничего не изменилось? Неужели она все еще видит в нем только чудовище? Неужели она…неужели она все еще хочет убить его?

Она приоткрыла экран достаточно, чтобы показать свое лицо. Что бы она ни увидела в выражении его лица, это заставило ее почти сразу же закрыть его. Кости сжал кулаки, пытаясь восстановить контроль, в то время как напоминал себе, что у нее почти не было благоприятных сравнений вампиров. По ее мнению, он был единственным вампиром, который не пытался убить ее.

— Не каждый вампир похож на тех, кто убил тех девушек, о которых тебе рассказывал Уинстон. Просто тебе не повезло, что ты живешь в Огайо именно в это время. Есть вещи, о которых ты не знаешь.

— Кстати, Уинстон ошибся, — сказала она из-за ширмы. — Я просмотрела имена этих девушек на следующий день, и ни одна из них не была мертва. Они даже не пропали без вести. Одна из них, Сьюзи Кеглер, жила в соседнем городке, но ее родители сказали, что она уехала учиться актерскому мастерству. Чего я не знаю, так это зачем Уинстон выдумал это, но мне далеко до понимания умственной работы призрака….

— Черт возьми! — Крикнул Кости, его самообладание улетучилось. — С кем ты разговаривала, кроме родителей Сьюзи Кеглер? Полиция? Другие семьи?

Какой опасности она себя подвергла?

— Ни с кем. — Ее голос звучал отчасти вызывающе, отчасти неуверенно. — Я ввела их имена в компьютер библиотеки через интернет. Когда ничего не вышло, я просмотрела несколько местных газет, а затем позвонила родителям Сьюзи, сказав, что я телемаркетолог. Вот как было.

Часть его подпитываемой страхом ярости улетучилась. Она была осторожна в своем безрассудстве, если такое сочетание было возможно. Ему придется немедленно стереть записи с камер наблюдения в библиотеке, если они вообще есть. Тогда ни Хеннесси, ни его солдаты не смогут отследить ее, если они запрограммировали оповещения на имена пропавших девушек.

— Не вздумай делать не то, что я тебе говорю, — сказал он, когда смог говорить без крика.

Она высунула голову, гнев заострил ее черты.

— А чего ты ожидал? Чтобы я забыла о более чем дюжине девушек, убитых вампирами, потому что ты сказал мне это? Видишь, вот о чем я говорю! — сказала она, словно отвечая на спор, который вела сама с собой. — Человек не стал бы так себя вести. Только вампир может быть таким безразличным.

Как бы не так. Он видел, как его друзья детства висели на виселице за «преступление» — кражу еды, когда они умирали от голода, и это было сделано людьми. Люди также довели его практически до смерти в исправительной колонии, и он никогда не забудет ужасы, которые совершали работорговцы-люди. Все это делало его тон язвительным.

— Вампиры существуют тысячелетиями, и хотя среди нас есть свои злодеи, большинство из нас выпивает глоток здесь и там, но все уходят. Кроме того, не похоже, что люди не оставили свой болезненный след в мире. Гитлер ведь не был вампиром, верно? Люди могут быть такими же мерзкими, как и мы, и не забывай об этом.

— Да ладно тебе, Кости! — Она отдернула занавеску, показывая, что теперь одета в облегающее зеленое с серебром платье. Затем она принялась накручивать на волосы горячие бигуди. — Не вешай мне лапшу на уши. Ты хочешь сказать, что никогда не убивал невинных людей? Никогда не пил жизнь из кого-то, когда был голоден? Никогда не принуждал женщину, которая сказала «нет»? Черт, единственная причина, по которой ты не убил меня в ту ночь, когда мы встретились, была в том, что ты видел, как светятся мои глаза, так что скажи это тому, кто не знает…

Он поймал бигуди, которые она уронила во время своей тирады. Она увидела, как шевельнулась его рука, и вздрогнула, словно готовясь к удару. Еще один невидимый клинок пронзил его сердце, но на этот раз ярость залечила рану.

— Думаешь, я тебя ударю? — спросил он язвительным тоном. — Ты действительно не знаешь так много, как утверждаешь. Кроме того, что я научил тебя драться, я никогда не подниму на тебя руку. Что касается той ночи, когда мы встретились, ты сделала все возможное, чтобы убить меня. Я думал, что тебя кто-то послал, так что да, я ударил тебя и угрожал тебе, но я не собирался убивать тебя. Нет, я бы пил из твоей шеи и смотрел на тебя зелеными глазами, пока ты не сказал бы мне, кто они такие. Потом я отправил бы тебя обратно со сломанными ногами в качестве предупреждения, но я обещаю тебе — ни в коем случае я не стал бы навязываться тебе. Прости, Котенок. Каждая женщина, с которой я был, хотела, чтобы я был рядом.

Черт побери, в молодости они ему платили!

— Убивал ли я в свое время невинных людей? Да, это так. Когда ты живешь так долго, как я, ты совершаешь ошибки. Ты пытаешься учиться на них. И тебе не следует так быстро судить меня по этому поводу. Без сомнения, ты убивала и невинных.

Стыд, смущение и сомнение промелькнули на ее лице, но тут же ожесточились.

— Единственные люди, которых я убила, были вампиры, которые пытались убить меня первыми.

— Да? Не будь так уверена. Те парни, которых ты убила, ты ждала, что они сначала попытаются тебя укусить? Или ты просто решила, что раз они вампиры и застали тебя в одиночестве, то намереваются убить? Игнорируя очень реальную вероятность того, что они были там, потому что думали, что красивая девушка была горячей, чтобы трахнуть их. — Он понизил голос. — Скажи мне, скольких из них ты убила еще до того, как они показали тебе свои клыки?

Она открыла рот, но ничего не сказала. На ее лице отразилось замешательство, за которым последовали упрямство, отрицание и, наконец, то глубокое отчаяние, которое заставило ее начать охоту на вампиров.

— Показали они свои клыки или нет, это не меняет того факта, что вампиры-зло, и мне этого достаточно.

Он знал, что это говорила ее мать, а не она сама. И все же вышел из себя.

— Чертова женщина с головой мула! Если все вампиры такие мерзкие, как ты утверждаешь, то почему бы мне просто не раздвинуть тебе ноги и не выместить на тебе часть своего зла?

Она взглянула на свои серебряные колья и напряглась, готовая броситься на них, если он пошевелится. Недоверие обожгло его. Он сказал это, чтобы подчеркнуть абсурдность ее аргументации, и она поверила? И думала, что должна защитить себя от этого?