Услышь меня (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" - Страница 3

А маму заставили выйти замуж за арча, который был сильнее её. Я видела, как ей было противно, больно. Но она сопротивлялась. Тайком принимала лекарства, чтобы не зачать дитя. Навязанный муж ломал её каждый раз, пока она не выдержала. Со слезами на глазах она мне рассказывала, как скрываться, как прятаться, чтобы меня не постигла та же участь. Она сделала всё, чтобы спасти меня.

А через шесть лет началась война. Отец не вернулся с рейда. Маме прислали похоронку, и это стало последней каплей для неё. Меня уже не было рядом. Я узнала о смерти отца сама, по отголоскам родственных связей. Словно оборвалась струна, больно порезав кожу. Мать умерла от горя. Просто угасла как свеча. Она надеялась, что как только родит, от неё отстанут, и она вернётся к отцу. А возвращаться стало не к кому. Через два месяца в моей душе оборвалась ещё одна струна, обжигая такой болью, что мне казалось — жить незачем. Это было во время боя. Я выпала из реальности и не видела ничего вокруг.

Звёздное пространство освещалось сполохами горящих кораблей, а я безучастно наблюдала за этим, погружённая в вакуум. Мимо крейсера проносились истребители, а в наушниках орали благим матом, требуя прикрытия. Но я не слышала их, у меня слёзы стояли на глазах. Я видела перед собой образ мамы, очень печальной и несчастной. Она умерла беременной. Она ушла не одна.

В себя меня привела пощёчина от капитана Лаврова. Понятливый мужик наорал на меня, требуя работать, даже если очень страшно. Физическая боль заставила абстрагироваться от душевной. Война не прощает ошибок. Капитан кричал, что бы все работали быстро и слаженно. Мой напарник Джорджия кидала на меня осуждающие взгляды, но молчала. Она понимала, что я неопытная. Мне просто нужно было время, чтобы привыкнуть к такому бешеному темпу при нападениях.

Тот бой мы выиграли. Я получила свой первый выговор и была вызвана на ковёр к адмиралу. Он молча сверлил меня взглядом, читая мои испуганные мысли, и грустным голосом произнёс:

— Ничего, привыкнешь.

Я и привыкла ко всему: и к одиночеству, и к войне, и к пылающему космосу, и к агонии умирающих. Привыкла следить за собой, оглядываться назад, не доверять никому. Я не хочу судьбы мамы. Я хочу влюбиться и жить с любимым. И война не повод отказываться от этой мечты. Многие девчонки живут надеждой, что война скоро закончится. Уже больше пяти лет она тянется, должен же быть и ей конец.

Ромео пожелал нам хорошей смены и отправился восвояси, а мы переглянулись с Владом и заняли свои места. Я же задумалась о том, как долго будет длиться моя смена. Положенные восемь часов я уже отработала и не успела даже толком поесть, как снова сижу здесь. Не стоило думать о еде: желудок заворчал на нерадивую хозяйку. Я погладила живот рукой, предлагая ему потерпеть. Чтобы не думать о голоде, стала слушать песни космоса и переговоры между радистами нашей флотилии. Мы шифровались. Старинная как мир азбука Морзе, интерпретированная под общий язык, как нельзя лучше спасала от «прослушки» эйлоров. Мы посылали друг другу коды, которые менялись каждый час. Последние двое суток были на удивление тихими, хотя эйлоры постоянно пытались прорвать оборону именно в нашем секторе.

Через полчаса я уже мысленно стенала от голода. Я не могла попросить Влада прикрыть меня и смотаться до столовой. Тот ещё слизняк, выдаст, как пить дать. Я согнулась, закрыв глаза, умоляя живот не урчать так громко. Опёрлась лбом о панель, представляя, что я сытая и довольная. Что я съела сочный кусок мяса с белым ароматным хлебом и запила всё это кофе с молоком. В животе неверяще булькнуло. Да я бы и сама себе не поверила, но запах кофе так соблазнительно манил. Вдруг надо мной раздалось деликатное покашливание, и я резко выпрямилась, поднимая голову. Кашляющим оказался капитан Мурр, протягивающий мне поднос с бутербродом и стаканом с кофе. У меня даже руки затряслись.

— Спасибо, — поблагодарила его.

Есть на посту нельзя, но…

— Ешь, не бойся, — подгонял меня капитан.

Я сглотнула и послушалась. Взяла поднос, поставила его на колени и плевала я на присутствующих мужчин. Ела быстро, запивая бутерброд кофе, разве что не мычала от удовольствия. Аж слёзы на глаза выступили. Этот мужчина прочитал мои мысли, не иначе. И стоило мне подумать об этом, как я чуть не подавилась хлебом, выпучив глаза на арча.

— Ты очень громко мечтала поесть, так что не один я тебя слышал. Ты помешала совещанию адмирала.

Я сглотнула. Теперь осталось выяснить, может ли просто землянин без способностей так громко мыслить. Правда, по загадочной улыбке Мурра поняла, что нет. Хотя, может, он просто на меня запал. Послала ему эту мысль, зарделась от смущения. Стала усиленно представлять нас целующимися. Кажется, арчу эта перспектива понравилась, так как улыбка стала ещё шире. Я демонстративно вспомнила, что он нравится моей подруге, а я, как приличная девушка, не должна уводить парней у подруг. Мурр улыбаться перестал, а я отвернулась и продолжила поглощать бутерброд. Странно всё это! Не верю, что влюбился. Он же не юнец какой. Или я слишком подозрительная? Допив кофе, протянула поднос капитану.

— Спасибо, вы спасли меня от голода.

Тот кивнул, забрал поднос и, кажется, чего-то ждал от меня ещё.

«Надеюсь, не поцелуй. Обслюнявит, потом губы потрескаются», — посланная мысль подействовала. Капитан странно дёрнулся, вроде как посмеиваясь, и, кивнув, убрался из рубки.

Я с облегчением выдохнула. Ой, как мне не нравится его внимание ко мне. Я понимаю, что не уродина, но у такого красавца, как Мурр, нет проблем с выбором. Он многим нравится и даже очень. Почесала нос и вдруг заметила краем глаза, что Влад наблюдает за мной. Я обернулась к нему со словами:

— Чего тебе?

— Да так, — пожал он плечами, а сам подумал, что во мне нет ничего привлекательного.

Он тоже не понимал, чем я зацепила капитана. Приплыли! И что мне теперь делать? Наверное, подключать Нелли. Больше спасти меня никто не сможет.

Итак, вывод! Капитан Мурр слышит мысли! Это я доказала, он сам признался. Я также слышала, что у арчей работа в Пси-корпусе была приравнена к военной обязанности. Все сильные телепаты проходили сначала службу в нём, а затем им открывались дороги в высший эшелон власти. Некоторые предпочитали оставаться в корпусе, как это в своё время сделал Мурр. Адмирал же выбрал путь военного, став командующим патрульной флотилии Талского фронта. Странно, что ко мне не прибежал инспектор Шаер, раз я так громко думала. Или меня услышали именно адмирал и капитан, так как рубка прилегает к капитанскому мостику, а над нами располагался кабинет адмирала?

Буду надеяться на лучшее. На то, что я не спалилась.

Обещанная комиссия прибыла через шесть часов, когда я благополучно спала в своей каюте, объевшись от пуза. Эта пытка голодом, наверное, надоела адмиралу. Так как через два часа, как только я снова захотела есть, меня, наконец, сменила Джорджия. Той хоть дали нормально поесть и поспать.

А меня разбудили! Сонная, рассеянная, я предстала перед комиссией, в которую был включён многоуважаемый инспектор Шаер и ещё трое инспекторов из Пси-корпуса. Капитан Мурр тоже изъявил желание присутствовать наряду с капитаном Лавровым. Тот посылал мне знаки не болтать лишнего. Мысленно моля не распространяться о звуке-убийце. Телепаты кидали на него взгляды, а он словно сам не понимал, что выдал тайну. Я пыталась так же выразительными взглядами вызнать у него, что он мне пытается сказать. Тот закатил глаза и протяжно вздохнул. Я насупилась, понимая, что передо мной враги. И надо отмазывать начальника. Правда, не знала от чего, но лучше молчать обо всём.

Телепаты общались на своём уровне, читая как мои послания им, так и мысли капитана Лаврова. Им даже вопросы не надо было задавать, так как я усиленно думала. Мысли мои вращались вокруг инцидента и таинственного звука, а также о сговоре радистов, желающих узнать, что это за явление. Я старалась рассказать как можно больше, чтобы эти случаи расследовались на высшем уровне, но, кажется, всё было впустую.