Я знаю — ты мой! - Любимка Настя - Страница 7

— Ты забываешь о том, что ты ведьма с даром к магии крови, Алиса. И они об этом почему-то забывают. Посмотри на рецепты, какого они спектра действия?

Включила ночник и послушно склонилась над записями. Я перелистывала страницы и с каждой мрачнела все сильнее. Декокт, зелье, духи, амулеты — все они были направлены на одно — убийство, когда мгновенного действия, а когда и отсроченного.

— А знаешь, что самое любопытное? Половина из этого — секретные знания других ведьм.

— Ты шутишь? — хрипло спросила я. — Я теперь что, еще и воришка?

— Воришка или нет, тут как посмотреть. Ты маг крови! И ведьма, пусть и не вошедшая в полную силу.

— И как это относится к появившимся рецептам?

— Напрямую. После того как ты покинула прежние покои, только и делала, что думала об убийстве и мести. Ты злилась так сильно, что магия крови откликнулась на твое желание. Но вот проблема, одного желания маловато, нужна информация… Я твой помощник — и во мне появились знания.

— Звучит невероятно.

— Не скажи, — проворчал гримуар, — это еще хорошо, что ты в Нижнем Мире и тут не так много ведьмочек, а то… ты меня и на руки взять не смогла бы.

— Подожди, — я не на шутку испугалась, — я своровала чужую информацию у тех ведьм, что сейчас находятся поблизости? И в моменты сильных эмоций продолжу это делать?!

— Алиска, ты ведьма или где? А ну прекрати сопли собирать! Да за такую возможность половина ведьм себе руку бы отгрызла! И да, пока не научишься силу контролировать, будешь воровать.

— Какой ужас. Что же делать?

— Инициировать тебя, конечно же, но…

— Мне в этом отказали. — У меня невольно сжались кулаки. И тут в голову пришла светлая мысль. — А есть ли способ как-то иначе…

— Нет.

— Я даже не договорила.

— Я и так тебя понял. Нет такого способа, кроме близости с мужчиной. Есть два варианта: подойдет избранник, то есть любимый человек, или очень сильный маг.

— Но ведь…

— Алиса, даже если ты сама себя пальцем проткнешь, от этого ничего не изменится!

Кажется, покраснела я вся, от пяток до макушки. Мысль в голове еще оформиться не успела, как гримуар вставил свое веское слово.

— Ты пойми, девочка, инициация — это высвобождение внутренней энергии. Сильнейший всплеск, смесь доверия и страха, возбуждения и страсти, предвкушения и любопытства. Это сплетение нежности и ощущений, которых ты никогда не испытывала. Состояние эйфории, что буквально на грани реальности.

Я затаила дыхание. А ведь он прав, именно в таком ключе и виделась мне близость, но…

— А это, Алиса, рождение черной ведьмы, — очень грустно произнес гримуар. — Если неинициированную ведьму изнасилуют, она получит высвобождение негативной энергии: смесь ненависти, страха, стыда, горя и боли. И не быть такой ведьме доброй, не творить добро. Все, что она будет делать, будет направлено на уничтожение. Такова их судьба. Потому и берегут ведьмочек.

— Полагаешь, что в мире нет ничего другого, что сравнилось бы с первой близостью девушки с мужчиной? Такого же по степени выброса энергии? Как насчет смерти?

— Даже не вздумай!

А я вдруг вспомнила слова брата о нашем родовом источнике. Когда маг на грани жизни и смерти, вся магическая энергия, что была накоплена семьей за века, передается ему. И даже если я сделаю с собой что ни будь, не умру. Ибо меня до краев заполнят живительной силой.

— Фух, — гримуар дернулся в моих руках, — ну слава тебе, разум!

— Что?

— Разум, говорю, слава ему! Жаль только, не часто он к тебе приходит.

Я сузила глаза и сжала кулак. Нет, ну вы посмотрите на это ведьминское чудо! Язвит, обзывается и ни капли не боится, что я могу отправить тетрадь прямиком в зелье, чтобы она растворилась без следа! А себе новый гримуар сделать. Были случаи, знаю!

— Злая ты, Алиса. Злая и безжалостная. Я к тебе всей своей душой сво…

— Сволочной?

— Свободной душой!

— Оно и видно, — вяло огрызнулась, меня вдруг начало клонить ко сну.

Хотя чему удивляться — поднялись мы с ведьмочками рано, целый день провели за разговорами и в сильном волнении, а вечер у меня, как и ночь, — не удался.

— Надо спать, — вздохнула я и потащила гримуар обратно на тумбу. — Сон длиною в три дня, — осенило меня.

Никто же не побеспокоит ведьму, которая вроде как инициироваться должна. Никто из девушек не придет, потому как сами заняты — кто демонами, кто женихом. А значит…

— А значит, Алиса, практика, практика и еще раз практика! — скрипуче отозвался на мои мысли гримуар. — Так и быть, до обеда будить не буду, но никаких трех дней на сон! Ишь чего удумала! Ты вон сколько рецептов из учить должна!

Я лишь накрылась одеялом с головой.

Ну его, гримуар этот, с его вечными пререканиями.

Увы, отоспаться за весь предыдущий месяц не вышло. Как мне и было торжественно обещано гримуаром, до обеда меня никто не будил, но стоило служанкам робко напомнить об обеде, как зловредная тетрадка начала свое издевательство.

— А та-а-ам за рекой, ой! — выводила она фальцетом. — Па-а-рень ходит молодой! Ой!

Подушка полетела в сторону тумбочки. Не попала.

— А за ним из окна, а-на-на! — Секундная пауза, за которой последовал настолько противный скрипучий и высокий голос, что я не на шутку испугалась за свой слух. — Наблюдала она: Алиска, Алиска, маленькая крыска!

— Убью! — взревела я, подскочив в кровати.

— Крыска-Алиска, бе-бе-бе!

И не было ничего удивительного в том, что я в итоге запуталась в одеяле и полетела на пол. Ударилась прилично. Жажда прибить одно говорливое магическое существо сменилась жалостью к себе и ушибленной конечности.

— Ты там как? — уже нормальным голосом вопросил гримуар. — Пять секунд, полет нормальный? Приземление — огонь?

— Я тебя сейчас в этом самом огне сожгу, — рявкнула.

— Не посмеешь, — фыркнула тетрадка, — я тебе еще пригожусь.

— Новый создам.

— Алиса, да ты ежесекундно будешь меня оплакивать!

— От радости плакать буду! От того, что в моей жизни стало на одну ехидну меньше!

— Дура! Я, между прочим, уникален! И самое лучшее, что случилось в твоей жизни. Вот!

— И чем же ты уникален? — скептически уточнила, потирая лодыжку.

— Всем! — безапелляционно заявил гримуар и все же пояснил: — Я разумен, красив, в меру болтлив и…

Тут, видимо, нужна была барабанная дробь, пауза получилась слишком уж торжественной.

— Я не ем и не гажу!

— Еще как гадишь, — рассмеялась я. — У тебя с прицельным плевком в душу проблем нет.

— Весь в тебя, можешь гордиться!

Гордиться почему-то не получалось.

А осознание того, что этот пакостник — отражение меня, моих мыслей, характера, приводило к неутешительным выводам: всю свою жизнь я носила маску благочестивой леди. Или старалась ею быть. Потому что гримуар в отличие от меня не был скован внешними рамками, какими то моральными принципами и уж точно не имел запретов.

Что ему? Ну структурирует рецепты, подсказывает, какой ингредиент стоит заменить в случае, если нет основного, помогает с формулами…

— Алиска, я слышу все твои мысли, а потому — обиделся!

— С обиженными знаешь, как поступают? — вкрадчиво спросила.

— Конечно, — охотно ответил нахал. — Их задабривают. Начинай!

Я опять рассмеялась. Казалось бы, пробуждение было нелегким и не очень приятным, но при этом нельзя сказать, что настроение отвратное. Наоборот, в ванну я шла пусть и немного прихрамывая, но зато хохоча от души!

А кто б не смеялся, если гримуар, прочитав мои мысли, вдруг встрепенулся и жалобным голоском вымаливал преклонение.

— Ну, Алис, ну чего тебе стоит? Ну самую малость… — канючил он. — Просто скажи, что я самый лучший… Ну хорошо, не самый, но лучший же мужчина в твоей жизни, да?

Ответом послужил хлопок двери ванной комнаты.

Буквально скрючившись от смеха, сползла по этой самой двери, только с противоположной от гримуара стороны.