Милосердие спецназа (СИ) - Соколов Вячеслав Иванович - Страница 53

— Ну что ты такое говоришь? — фальшиво возмущается этот жулик. — Но давай сделаем так, — батя хитро подмигивает мне. — Короче, полоса припятствий за тобой, здесь ничья, хоть и с нюансами, — вздыхает. — Так что давай так: победишь нашего бойца — всё как договаривались, ну, а если проиграешь — куплю машину, но и охрану приставлю. По рукам?

— Мухлюешь, — возмущённо смотрю на отца. Ну, кто бы сомневался, что попытается всё повернуть к своей выгоде.

— Как скажешь, сын, — пожимает плечами. — Проиграешь это ничья. А значит, договор обнуляется. Но ты ведь так уверен в себе. Так чего боишься тогда? — давит на слабо, ехидно при этом улыбаясь.

— Стоп, — поднимаю руки, — вот не надо здесь устраивать детский сад. Хочешь внести новые условия, мотивируй.

Присутствующие зрители и участники состязания одобрительно зашумели. Кажется, меня начинают потихоньку уважать…

Да уж, умеет батя мотивировать. И ведь не придраться. Нет, конечно, мухлюет он, я бы даже сказал, делает это в наглую. Но против лома, нет приёма. Хотя с другой стороны, знаю пару десятков приёмчиков, как вырвать этот самый лом и запихнуть в зад. Последнее в боевых навыках не предусмотрено, но это не значит, что нельзя этого делать. Конечно это метафора, если вы не поняли.

— Ну что ж, — неодобрительно хмурится на зрителей, те мгновенно умолкают. — Как пожелаешь, сын. Согласно букве договора, ты должен доказать, что не нуждаешься в охране, а в случае, ничьей… Ты не выиграл, а, значит, ничего не доказал. Хотел пойти тебе на встречу, но ты же самый умный, — ухмыляется. — Так что охрану приставлю, ты можешь возражать, конечно, — разводит руками. — Но и машину покупать тоже не обязан, ты же её не выиграл, — Цыкнув зубом, указывает на меня пальцем: — Не всегда стоит настаивать на своём, сынок.

Отвернувшись, неторопливо отправился в тренажёрный зал. Вот и поговорил с сыночком. А чтоб тот берега не путал, ткнул носом, в это самое. Ладно, папочка. Я не злопамятный, но память у меня хорошая.

По дороге в зал, к нам присоединились Палыч с семейством. Мила тут же подскочила ко мне и пристроилась сбоку, обдав лёгким ароматом дорогого парфюма и запахом разгорячённого тела. Похоже, её уже просветили о происходящем. А может причина в жарких взглядах, бросаемых на её прелестные ножки и другие оголённые части тела, огромным количеством молодых самцов. Ведь уже успела переодеться, стянув с себя джинсы и нацепив то, что она называет юбкой. В общем, выставила на показ всё, что можно, при этом не переходя какую-то ведомую только женщинам черту. До, которой, они вроде как, ещё одеты. Хорошо хоть денёк тёплый.

— Егор, Егор, а, правда, что вы сейчас драться будете? А, правда... Бла-бла-бла... — иду и киваю, думая о своём.

В спортзале, Вова тут же оттеснил Милу и принялся продувать мне уши:

— Анатолич, ты главное не спеши! Андрюха парень сильный и резкий, но надолго его не хватит...

— Какой Андрюха, Вова? Ты чего лопочешь?

— Блин! Ты вообще, где был? Против тебя Андрюху ставят, вон того, — показывает пальцем на одного из «амбалов». — Он парень серьёзный, чуть зевнёшь, заломает!

— С чего бы? — с сомнением смотрю на оппонента. — Факт, не здоровей меня! Ну, может на пару килограмм тяжелее. Что тоже не факт!

— Анатолич, ты слушай, а! Если вцепится, пиши пропало. Держи дистанцию, в ближний бой не лезь!

— Вова, отстань! Не дуй в уши!

— Ну, Анатолич, — с тоской в голосе продолжает вещать, — с ним же эффект неожиданности, как со мной, не сработает...

— Ах вот как мы заговорили! Типа если бы ты знал, что я могу дать сдачи, то ты бы меня урыл? Да?

— Анато-о-олич!

Вовка, когда теряется, такой забавный. Хи-хи-хи... Сделав серьёзное лицо, говорю:

— Уйди противный! — и манерно отталкиваю его рукой.

Удивлённо смотрит на меня. Расплывается в улыбке и начинает хихикать:

— Не злишься?

— Злюсь, — киваю с серьёзной миной.

— Ну, извини, глупость ляпнул, — покаянно склоняет голову.

— Э нет, брат! После боя извинишься!

Тяжело вздыхает:

— Значит, злишься?

— Нет, — трясу головой, — но после боя извинишься, — подмигиваю.

— Тьфу! Ну что за человек?! — хватается за голову.

А это что такое? Шлем, перчатки... ну, я так не играю! На мои попытки возмутиться, получил отлуп от бати:

— Что тебе не нравится?

— Да вот это всё, — тыкаю пальцем в реквизит.

— Угу, чтоб тебе мозги стряхнули? Или зубы выбили? — качает головой.

Мля-я-ять! Как это меня всё достало! Детский сад. Ну, держитесь, кто не спрятался, я не виноват. Даже если выиграю, мне это ничего не даст. Папа как относился ко мне, как к ребёнку, так и будет. Значит надо удивить, а ещё лучше напугать. Хотя нет! Парней жалко. Они-то не виноваты, что у папы включился режим: «Наседка кудахтающая, боящаяся за своего цыплёнка и рискующая задавить его своим телом, зажав в углу». Так что будем удивлять. Хорошо хоть перчатки не боксёрские! А то и так лишили большинства приёмов, а в полуоткрытых перчатках хоть захват можно сделать. Хотя нафига мне это?

Короче, пришлось ретироваться и готовиться к бою. Вова начал бинтовать мне руки. Ну, не умею я, Рогожин всегда говорил, что в перчатках не научишься контролировать удар, а самое главное, нет боли — нет навыка!

Скосив глаза, смотрю на Милу, которая тут же радостно улыбается и показывает большой палец и, подмигнув мне, вздыхает полной грудью. Видимо, чтоб не забывал, какая награда ждет героя. Эх, хороша, чертовка! Э, стоп! Что-то я возбуждаться начал. А это совсем не к месту. Хорош я буду на ринге со стояком.

Первым делом самолёты, точнее мордобой. Радует только одно, в случае ошибки, есть кому исправлять, вон аж три медика с чемоданами и каталкой. Что в принципе правильно — подстраховка не помешает!

Вышли на татами. Дядя Петя, решивший поиграть в рефери, встал между мной и Андреем.

— Ну что, готовы?

Киваем — с каппой во рту не слишком-то поговоришь.

— Начали!

Поднимаю руки перед собой, жду. Андрей, усмехнувшись, слегка подпрыгивает, и делает переворот через себя. Красуется! Смотри-ка, и от Милки есть польза. Хрясь! А вот не надо выпускать противника из виду. Или он думал, что два метра между нами это много? Но меня же достали. Вот и прописал ему ногой по тыковке. И повернувшись к отцу, говорю:

— Давайте следующего!

— А нужно? — недовольный отец чешет затылок. — Ты выиграл.

— Надо, папа, надо! Ты ведь думаешь, что это парень облажался? А это не так!

В это время медики уже осмотрели Андрея и аккуратно погрузили на каталку.

— Что с ним? — обеспокоился дядя Петя.

— Нокаут! Полежит чуток и в себя придёт!

Дядя Петя задумчиво покачал головой:

— Так ребята, экипируйтесь и вчетвером на татами! — и махнул рукой моим противникам. — В режиме нон-стоп.

— Петя, ты что охренел? — взвился батя.

— Спокойно, Толя, — дядь Петя берёт отца за плечо, — глаза разуй и прекрати дурить. В конце концов, Егор правильно всё сказал.

Папа нахмурившись задумался, потом хмыкнув, посмотрел на меня:

— В этом что-то есть, — и, хлопнув в ладоши, скомандовал: — Так, вы четверо вперёд, все разом, — и уже мне. — Ну давай, сынок, покажи мастерство.

Ого, что такое? Против меня выходят четверо крепких ребят. Отец неожиданно поверил в меня? До такой степени? Скорее, решил в очередной раз смухлевать. Человек скотинка живучая, да и противники не дети. Ну, помнут меня немного. Достаточно сбить с ног да пнуть пару раз и всё, можно останавливать бой, и охать о том что: «Ну как же так. Вот видишь, а если к тебе вот так же четверо подойдут, а ты без охраны».

А ведь это идиотизм! Кто-нибудь может пострадать. Если с одним противником можно не напрягаться, то четверо крутых бойцов это перебор. Рефлексы-то никуда не денешь, а значит, ребята могут серьёзно пострадать. И, чтоб этого избежать, придётся сдерживаться, а это половина дороги к проигрышу.