Сталки. Зима (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич - Страница 11

Что они и делали. Все были разного происхождения, с различными родными языками, однако прекрасно понимали друг друга на английском.

— …Смотрите, какой тут кратер, — заметил Джордж Каспер, сидя у правого переднего иллюминатора и указывая пальцем на коричневую проплешину в Северном полушарии планеты. — Сюда явно что-то свалилось. Что-то серьёзное…

— И не просто свалилось, — сказал Матвей Туманов, неформальный лидер группы, расположившийся у панели ручного управления, и вывел на высветившийся голографический экран увеличенное изображение многокилометровой воронки. — Видишь, в центре не горка вторичной пыли, как было бы при обычном падении астероида, а оплавленное углубление, свидетельствующее о произошедшем здесь мощном взрыве — скорее всего, ядерном или термоядерном. Наверное, сюда и упал тот первый прилетевший сюда корабль… А вот это, — эколог включил ещё более мощное увеличение и навёл «прицел» камеры на какую-то огромную трубу, торчащую в лесу четырьмя сотнями километров южнее, — судя по всему, реактор второго судна. А вокруг по лесу разбросаны его обломки… А здесь, — на дисплее показался вид ещё одного участка поверхности планеты, — кажется, та деревня, которая и попала почти в эпицентр второго падения…

— Чувствую, нам придётся потрудиться, — проговорила Астрид Линдстрём, сидевшая с левой стороны салона катера по ходу движения и рассматривавшая планету в свой иллюминатор. — По имеющимся сведениям, там хороший такой уровень радиации…

— Ничего, у нас в грузовом отсеке столько всего, что нам надолго хватит, — рассмеялся Матвей и выключил голопроектор. — Главное, чтобы нам не пришлось там сидеть всю жизнь…

Внезапно кораблик потащило вперёд и вбок, перегрузка подскочила на пару единиц; на приборной панели замигали красные лампочки, а бортовой компьютер выдал сведения о гравитационной аномалии. По счастью, все экологи (а было их пятеро: русский, американец, шведка, африканец и японка) были пристёгнуты ремнями безопасности, а потому при нештатной ситуации с ними в первый момент ничего не случилось.

Матвей не растерялся: повернулся вместе с креслом к панели управления, отключил автопилот, схватил штурвал и надавил на педаль газа, выводя аннигиляционный двигатель на повышенный режим мощности. Перегрузка резко усилилась, но затем стала понемногу ослабевать: Матвей постепенно уводил судно прочь от опасного участка пространства.

— Что… это было? — прошептала Астрид.

— Аномалия, — процедил Матвей, стабилизируя полёт катера и стараясь затормозить, чтобы не сильно промахнуться мимо расчётной точки приземления. — Да ещё в такой близости от планеты… Теперь я понимаю, отчего те две экспедиции не могли без проблем зайти на посадку…

Взаимодействие с аномалией изменило вектор и скорость движения космокатера; теперь он снижался по более крутой траектории, чем планировалось и, казалось, готовился разделить судьбу предшественников. Бортовой компьютер подумал и выдал скорректированный курс для посадки в расчётной точке. Матвей старался выйти на оптимальную траекторию, но скорость снижения всё ещё была достаточна высока, как и поступательная.

Катер нёсся навстречу планете, словно брошенный мячик. Но, в отличие от мячика, у него была кое-какая силовая установка. Поэтому ситуация безнадёжной не была. Нештатной, конечно, — но отнюдь не безнадёжной.

— Ну как там? — крикнул Джордж, перекрывая шум двигателя, режим которого Матвей начал понемногу снижать.

— Пока неважно, — скрипнул зубами русский. — Скоро войдём в плотные слои атмосферы, а там нам придётся вообще несладко… Ладно, топлива хватит, а там посмотрим…

Вскоре к гулу мотора добавился тихий, но постепенно усиливающийся свист, издаваемый молекулами воздуха, которые ударялись об обшивку. Перегрузка намного усилилась; экологов вдавило в их специальные кресла. Матвей ругался, выправляя курс катера в соответствии с подсказками компьютера, не решавшегося предлагать совсем уж кардинальные варианты.

Кораблик вошёл в атмосферу планеты.

Следующие полчаса ничего особенного не происходило. Катер преодолел ионосферу, спустился в местную стратосферу. Матвею удалось более-менее стабилизировать снижение, всё больше приближаясь к расчётной траектории. Перегрузка понемногу снижалась, и экологи имели основания считать, что всё уже позади.

Ну, основная часть трудностей полёта действительно осталась позади. Но оставалось ещё кое-что, характерное именно для нижних слоёв атмосферы.

Когда поверхность планеты была всего в десятке с лишним километров под днищем катера, когда последний достаточно замедлился, а группа вздохнула было уже с облегчением, — началась вибрация корпуса, перешедшая затем в лёгкую тряску.

— Турбулентные потоки… — прокомментировала это Мики Ямато, занимавшая место у переборки между салоном и грузовым отсеком. — Не думала, что они здесь настолько сильные, чтобы так нас встряхнуть…

— Ничего, выдержим, — ухмыльнулся Матвей и, ещё немного подержав машину на ручном управлении, снова включил автопилот. Вытер пот со лба и проговорил: — До посадки осталось пятнадцать минут. Всем пристегнуть ремни и сохранять спокойствие.

Катер чуть потрясло, но этим всё и ограничилось. В иллюминаторах цвет неба был уже не чёрный, а представлял собой причудливую смесь зеленоватого, ярко-синего и фиолетового оттенков; леса континента, над которым пролетало судно, становились видны во всё больших подробностях. И где-то там, впереди, маячило место предстоящей посадки…

— …вот здесь, — сказал Рауль Мванза, сидевший в задней части салона рядом с Мики, рассматривая выведенное на проектор личного браслета увеличенное изображение с бортовой камеры, смотрящей прямо по ходу движения — на восток — и вниз. — Хм, а ничего получше не нашлось?..

— Да тут и военным пришлось подстраиваться под местные условия — вон, видишь, база в горах?.. — ответил Джордж, переключая со своего устройства оптику на другое направление — южное. — А для нас, наверное, здесь место специально расчищали, как могли…

— Как бы то ни было, мы почти у цели, — сказал Матвей, следя за автоматическим моделированием ситуации на бортовом компьютере. — И теперь ничто не помешает нам тут приземлиться.

Километр высоты, пятьсот метров, триста, двести… Экологи ощутили чувство удовлетворения от приближения к цели путешествия и приготовились к посадке.

Внизу замелькали уже чётко различимые верхушки деревьев, припорошённых снегом; они здорово походили на земные, но всё же видно было в них что-то особенное, инопланетное. Скорость упала ещё сильнее; наконец, автопилот отключил маршевый анни-двигатель, включил маневровый ионный, тут же принялся опускать нос космокатера, чтобы ускорить снижение на финальном отрезке пути. Все притихли, с нетерпением ожидая момента соприкосновения.

Вскоре расчётная точка посадки стала видна невооружённым глазом через передний иллюминатор — поляна пятьдесят на пятьдесят метров в лесу на берегу реки, около другой, в разы побольше, где размещалась деревня и вся её «инфраструктура».

Маневровый движок выровнял полёт; катер медленно пролетел совсем низко рядом с деревней, двигатель отключился, в результате чего кораблик по параболе стал падать на «посадочную площадку».

В последний момент вспомогательная силовая установка резко включилась, скомпенсировав вертикальную скорость, отчего пассажиров опять вдавило в кресла, и через полсекунды отключилась уже окончательно.

А космокатер тяжело шлёпнулся в снег (у экологов в этот миг даже лязгнули зубы) и, пропахав носом по инерции неглубокую короткую борозду, остановился.

Какое-то время все продолжали сидеть молча, приходя в себя после посадки, затем опомнились, и в тесноватом салоне катера раздались дружные жидковатые аплодисменты.

— Ф-фух… — выдохнул Матвей и вместе с креслом развернулся лицом к остальным. — Ну что ж, поздравляю с прибытием. Надеюсь, наша помощь здесь пригодится.

* * *