Аромат счастья - де Рамон Натали - Страница 3

• Предыдущая
• 3/33
• Следующая

— Нет, мсье. Спасибо, мсье. Вы очень любезны, мсье, — отрывисто заговорил доктор медицины. — Я всего лишь проездом в Эдуаре, я узнал в гостинице, в которой живут мои друзья, в которой я тоже. Я зашел сюда, чтобы повидаться и пригласить поучаствовать в моей вечерней легкой закуске... — Да, французский сеньора Мареги оставлял желать много лучшего, впрочем, мой собственный португальский, вероятно, тоже не слишком ласкает слух. — Я жду вас, мадемуазель, доктор, — он по очереди кивнул нам, — в ресторане, который есть в гостинице. Всего доброго, мсье. — Теперь он кивнул архивариусу и торопливо удалился.

На протяжении всей тирады Мареги Эньярош смотрел на него поверх очков, как смотрит учитель физики на ученика, без спроса забравшегося в его кабинет и нашкодившего там. Учитель застал мальчишку на месте преступления, а тот пытается втолковать ему, что изобрел вечный двигатель...

Такой же взгляд был у Игнасио в тот вечер, когда мы познакомились. Нет, конечно, так смотрел он не на меня, а на трех удальцов в гостиничном ресторане, попытавшихся завязать со мной «романтическое», в их представлении, знакомство.

Крошечный Эдуар располагается на самой границе Французской Гвианы и Бразилии. Понятно, что официальный язык Французской Гвианы — французский, но публика на окраинах говорит на дикой смеси моего родного языка и португальского, а то и просто по-португальски. Граница здесь, как повсюду в Южной Америке, достаточно условная, поэтому и не стоило удивляться, что три «мачо» обратились ко мне по-португальски, едва я возникла в их поле зрения. Также не стоило удивляться и тому, что я неизбежно должна была привлечь к себе внимание представителей местного мужского населения, как любая новая женская особь, появившаяся в этой заштатной дыре.

Моя командировка из Кайенны в эдуарский архив имела целью не столько банальную ревизию состояния архивного делопроизводства, сколько подразумевала наведение хоть какого-то порядка, ведь ясно, что состояние любого провинциального архива весьма плачевное. А кого же еще посылать в провинцию на неопределенный срок, как не одинокую молодую специалистку, тем более с университетским парижским образованием? Как еще сбить спесь со «столичной штучки» и «ученой выскочки»?

Собственно говоря, я могла получить место в любом архиве Франции, хоть в Париже. Но я предпочла отправиться во французские владения в Южной Америке. Не только потому, что мечтала собственными глазами увидеть дальние берега, но еще и по вполне материальным причинам: путешествие через океан за государственный счет и повышенное жалованье. И только лишь попав в Кайенну, я поняла, что переоценила свои возможности.

Я была здесь совсем чужой и все было чужим. Отношения с коллегами не складывались категорически, друзья, родственники и знакомые остались в Париже: пустые вечера в душной казенной квартирке и отвращение к жизни по утрам перед уходом на работу. Никогда еще я не чувствовала себя такой одинокой и беспомощной.

Командировку на ревизию я восприняла как своего рода отпуск. Во-первых, я надолго избавлялась от своих коллег: никто не будет шептаться у меня за спиной, никто не будет смеяться над моим научным подходом к архивному делу, потому что люди в провинции добрее и простодушнее. А во-вторых, мне почему-то казалось, что там я обязательно сделаю необыкновенное открытие. Впрочем, столь же честолюбивые мечтания были у меня и перед отъездом в Кайенну...

В Эдуар я добралась к вечеру, грустно ощущая, как, несмотря на роскошь тропической природы и яркие одежды публики, мои иллюзии рассеиваются с каждым километром, а Кайенна начинает казаться родным Парижем по сравнению с живописной, но уж слишком откровенной, средневековой нищетой проплывавших за окном машины редких поселений.

Даже эта взятая напрокат «тойота» доставляла мне массу хлопот, Я сдуру выбрала ее за белый цвет, не подумав о том, что никогда в жизни мне не приходилось ездить на автомобиле, где руль находится справа. К тому же почти сразу в недра машины каким-то образом попал песок, который скрипел и шуршал, если я пыталась хоть немного добавить скорости, когда дорога становилась чуть лучше.

Архив на так называемой «центральной» улице — между кинотеатром и «Отелем» — был уже закрыт. Не раздумывая, я решила сразу поселиться в этой, ближайшей к архиву, гостинице. Я припарковала машину возле столиков, выставленных чуть ли не на проезжую часть, и с сумкой через плечо начала пробираться между ними, чтобы попасть внутрь «Гранд-Отеля», как значилось на облупленной вывеске.

Неожиданно от одного стола вместе со стулом отодвинулся какой-то плечистый парень и многозначительно уставился мне в лицо, откровенно загородив дорогу. Я провела несколько часов за рулем по жуткой дороге и поэтому не имела ни малейшего желания вступать с ним в препирательства. Я шагнула в сторону, но другой парень, сидевший за этим же самым столом, уже проделал на своем стуле аналогичный маневр и дополнительно выпустил сигаретный дым мне в лицо.

— Прошу прощения, сеньорита. — Он нагло ухмыльнулся и, еще раз угостив меня порцией дыма, замахал рукой, как бы разгоняя его. — Не меня ли ищет крошка?

Я промолчала и сделала шаг назад, но прямо мне в ухо раздалось:

— Не, Хулио, сеньорита моя! — И кто-то звонко шлепнул меня пониже спины.

Я обернулась. Надо мной возвышалась туша в несвежей футболке с надписью «Kiss me» и изображением красных губ. Рисунок был точно на уровне моего лица.

Я растерянно обвела глазами публику за соседними столиками. Ну и рожи! Практически одни мужчины разнообразных возрастов, лишь кое-где — отдельные женские физиономии малопристойного вида. Причем абсолютно все с интересом наблюдают за происходящим шоу.

— Не свисти, Педро. — Хулио снова выпустил дым, ловко выдув колечко через нос. — Это невеста Билли!

— Гы! — сказал тот, кто первым загородил мне проход. — Моя невеста! Слыхала, детка, сегодня ты — моя невеста! Отвали от нее, Педро!

— Пошел ты! — пророкотал Педро и обхватил меня за плечи. В следующую секунду он уже дышал чесноком мне в нос. — Поцелуй меня, сеньорита, узнаешь, какой я сильный! — И, навалившись сзади, потерся низом живота.

— Отпустите! — Я почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота, и попыталась высвободиться от его объятий. — Пожалуйста! Отпустите!

— Видишь, Педро, ты не нравишься моей невесте. — Билл не двигался с места. — Иди ко мне, детка, иди скорее! — Он похлопал себя по коленям, будто подзывал собаку, и зачмокал губами.

— Что вам от меня нужно?! Да отпустите же!

— Ишь, какая горячая бабенка! — похвалил Хулио, выпуская новое колечко. — Тебе повезло, Билл, не даст поспать!

— Гы! — гордо сказал Билл, как если бы это было его заслугой. — Точно, не уснешь с такой!

— Оставьте ее в покое!

В дверях гостиницы стоял какой-то мужчина. У него была борода, очки и сигарета.

— Я должен повторять?

Он отбросил сигарету и неторопливо направился в нашу сторону. Педро послушно разжал лапы. Хулио и Билл придвинулись к столу.

— Это невеста Билла, — неуверенно сообщил Хулио.

Бородатый молча посмотрел на него, Хулио поник и опустил глаза. А Билл вдруг начал икать.

— Извините их, сеньорита, — произнес бородатый. — Позвольте, я помогу вам донести вашу сумку.

— Я не знал... — начал Педро, он все еще стоял за моей спиной.

И тут бородатый смерил его взглядом. Великан сразу стал словно меньше ростом, а если бы у него был хвост, то он непременно бы затрясся и поджался! Я никогда и не предполагала, что взгляд может так действовать на людей!

— Я бы с большой натяжкой решился назвать их всех людьми, — по-английски заметил бородатый, словно прочитав мои мысли. — Пойдемте, мисс, все в порядке, не надо бояться. Теперь они не сделают вам ничего плохого.

Я без труда сняла номер. Бородатый донес до его дверей мою сумку, потом великодушно доставил из машины остальные мои вещи и даже перегнал «тойоту» на гостиничную стоянку. В знак благодарности я предложила бородатому поужинать у меня в номере. Спускаться в ресторан я все равно побаивалась. Но он вежливо отказался, сославшись на неотложные дела, и, к моему удивлению, даже не попытался завязать знакомство.

• Предыдущая
• 3/33
• Следующая