Тайна Красного ириса (СИ) - Арсе Доминика - Страница 47

– Не держу, – начала мягко, и вдруг разразились крики за стенами палатки.

– Белозубки!! – Раздалось душераздирающее, что у меня из груди все куда–то обвалилось, да коленки завибрировали сами по себе.

Снаружи за мгновения воцарился хаос, судя по шуму. Стрекот, крики, визг, гам, лязг, звуки падающих конструкций и приземляющихся туш. Земля под ногами заходила! Оскар ко мне ближе с мечом на голо. Дедуля под стул, руками голову накрыл. Милан из палатки выскочил. Вот идиот!

– Защищать графи…вэээ… – это было уже сдавленное за пологом. Судя по топоту, моя тяжелая конница ворвалась в лагерь.

Раздался пронзительный рев кузнечика где–то недалеко. Лошади заржали так отчаянно, я такого еще никогда в жизни не слышала. Животные в ужасе. Звуки перемешались. Надо бы выходить, а страх такой, что к Пилею бы под стул и забиться, переждать.

На палатку сверху прыгает, не иначе, как белозубка. Центральный кол, словно тростинка надламывается и вместе с пологом верхним на нас. Успела отскочить, еще и Оскар дернул за собой. Пару движений и рыцарь впереди с вытянутым клинком. Рывок и через ткани прямо в спину кузнечика втыкается меч двуручный. Я не вижу через ткань, но ощущаю, именно так и произошло. В подтверждение рев и вынутый в слизи клинок. Оскар еще три раза воткнул оба клинка своих, прежде чем тварь утихомирилась. Повезло, что не стала трепыхаться. Ноги–то у него толкательные мощные.

Палатка на глазах сдувается, накрывая нас тканями. Ползком наружу, а там мясо творится, иначе назвать не могу! Десятки кузнечиков, сотни рыцарей, воины лагеря. Неразбериха такая, что глаза разбегаются. Принимаю действительность отдельными кадрами. Кузнечик впился в бок коня и свалил его, всадника придавило, пытается выбраться, и мечом еще размахивает. Десяток других всадников тяжелых клином скачут к нам, снося все на своем пути, и местных крестьян и недоросшее зверье. Топчут всех подряд. Ко мне прорываются. Необычайно огромная туша прыгает на них, первый конь перелетает через кузнечика, остальные врезаются. Разлетается броня монстра и зеленая кровь ручьем и фонтаном расплескивается. Меня Милан хватает. Смотрю, Оскар зарубает еще одну образину, что подобралась близко, под ней куча людей. Руки, ноги, головы, все как–то свалено неестественно. Я будто в мясорубке. В банке с килькой!! Выворачивает наизнанку. Ужас накрывает бетонной плитой, не соображаю!! Глухота, звон в ушах, прорываются через все это тоненькие крики. Несусь туда, куда тянут. Зеленые шары из рук Милана полетели в сторону скопления монстров, которые устроились на пиршество, перебив весь мой отряд, шедший на прорыв! Загорелись бионики, как миленькие, а с ними и люди. Господи… что ж так!?

Рывок, меня за ворот, словно котенка поднимают на коня. Это рыцарь. Но через мгновение конь спотыкается о что–то и летит кубарем. Треск! Бьюсь головой. Звездочки полетели… Смена картинки, все слилось в волновые, волокнистые метаморфозы. Пытаюсь настроить восприятие, всматриваюсь. Тварей все больше!! Они прыгают и прыгают! Давят, насаживаются на колья, ползут по трупам товарищей, попутно прикусывая вопящих крестьян и рыцарей. Скрежет металла и вопли будоражат мою жалкую душонку. Ползу, черные частицы латают тело. Острая боль ничто по сравнению с этим ужасом и зашкаливающих в крови адреналином. Броню ращу. Крылья бы, да солнце в небе!

Тварь раненная ползет ко мне без нескольких лап, в том числе без одной задней, гребет, как солдат в окопе под бомбежкой. Морда страшная, рот уродливый и мерзкий, слюни с него капают, голодная мразь. И так остервенело ко мне рвется! Даже поломанная, неестественно вывернутая лапа и та работает! Пара мгновений и бионик замирает пригвожденный двуручным мечом мощного рыцаря, что едва сам держится на ногах.

Земля сотряслась от удара, будто десятибалльное землетрясение дало о себе знать. Стояла бы, уже бы летела, как на батуте.

Длинный протяжный и мощнейший гул поразил все мое сознание!! Будто труба парохода, прорывается сквозь весь это адский хаос. Приподнимаюсь и вижу любимого. В руках его что–то яркое, белое, будто меч или молния Зевса из греческой мифологии. Этим он ловко разит одну тварь, другую… рубит пополам, пронзает. Зверье, словно взбесилось, летит на него, расправив крылья. Все подряд и детеныши, и взрослые. Владыка ловко уходит от атак и расправляется с белозубками, играючи. Не думала, что Эрей Авель так умеет мечом работать, или что у него за штука?!

Безумие перерастает во всеобщую людскую панику. Даже рыцари перестали сражаться, понимая, что пришел владыка! Все уцелевшие и еще соображающие попадали ниц. И это сквозь стоны раненных и поедаемых… Господи, как же тошно и мерзко. Уже нет страха, только опасения за любимого и назревающее самобичевание. Снежным комом с горы нарастающий. Это все я!! Тварь такая, сколько можно?! Из–за меня столько людей уже умерло!!

– Эрей Авель!! – Кричу. За руку меня цепляет кто–то. Это Милан со взглядом, в котором граничит контроль с сумасшествием.

– Падай, ты что?! Сгоришь, безумная!! – Кричит сипло, задыхаясь. Весь в красно–зеленом месиве. Своя кровь, чужая или монстров. Да все вместе!!

Владыка спешит ко мне.

– Эрей Валерия!! – Кричит так громко, что земля вибрирует.

На него сыплются враги. Зеленая тварь прямо сверху падает и натыкается на его клинок. Не успел владыка вытащить оружие, еще одна лезет. Голыми руками разрывает ее на части. Сам весь уже в зеленой жиже. Вижу, что хромает. Он ведь без крыльев сейчас. Господи, поняла я! Так и падал с высоты на ноги. А если бы крылья расправил, сгорели бы все вокруг. И мои люди в том числе. Ты, мой мужчина, людей моих жалеешь, как же тебе больно…

Стряхнула руку Милана, рвусь навстречу любимому, наращивая внутреннюю мощь. Воодушевилась, боевой дух вскипел в крови. Он меня хочет забрать от сюда. Но я не собираюсь уходить, пока не спасу всех уцелевших!

 Хватаю первый попавшийся меч, попутно укрепляя кисть и усиливая хватку. Осеняет вдруг мысль, нельзя чтобы он просто схватил меня и унес. Ухожу в сторону и начинаю нападать сама на кузнечиков, что уже разгулялись по лагерю, похожему сейчас на помойку из пищевых отходов. Самые мерзкие ассоциации. Давя в себе отголоски паники, набираюсь уверенности и злости.

– Эрей Валерия, нет! – Кричит строго любовь моя, сквозь рев белозубок и другие звуки.

Прыгаю высоко–высоко. Все будто в замедленной съемке. Лагерь подо мной уменьшается, открывая картину нелицеприятную. Побоище. Люди перестали сопротивляться, а кузнечики все идут, рвутся к владыке, врагу своих создателей. Приземляюсь на спину урода, пробивая ее ногами и утопая в вязких органах бионика. Если бы не когти, выращенные вопреки белому дню, не выбралась бы. А так просто раскапываю себе путь через тело уродца. Запах от которого просто не хочется дышать, бодрит сознание. Прогрызаю путь и шествую дальше, зацепив очередной меч, ибо первый потерян в трупе монстра. Отплевываясь горькой зеленой слюной, рублю подоспевшую наглую тварь, а затем вторую и третью… Как же ненавижу вас, роботы–убийцы… И создателей ненавижу. Всех вас презираю!

Эрей Авель раскидывает гигантских кузнечиков, словно это пучки сена. Ох! Сколько же придавило уже. Сердце щемит, дышу прерывисто, рвусь к монстрам, одновременно уходя от объятий и встречи с моим мужчиной. Он просто унесет меня отсюда. А я не могу бросить своих!

Рублю хитиновые тела нещадно, не давая впиться в меня зубами. Скорость на пределе. Я поняла, что это единственно верное решение, дергаться, как белка и постоянно прыгать, дабы не придавили или не прокусили.

Белозубки закончились… Я даже поймала себя на мысли, что слишком быстро. Но судя, по тому, что солнце уже склонилось, побоище длилось не менее часа. В итоге, я просто вышла из лагеря, прихватив с собой двоих раненных. Затем стала возвращаться за другими. Эрей Авель тем временем понял, что я не страну улетать и унесся прочь, взлетев где–то позади меня, подальше от людей.

Ну и достанется же мне, когда вернусь в замок…

Люди опомнились и стали собираться за лагерем. Ужас накрывал меня волнами, когда видела раненных и побитых. Оскар выполз, на себе еще троих раненных тащит. Милан около меня вьется, по сторонам озирается, мощь над ним искрит неимоверная. Запах паленого в воздухе витает, наряду с другими «ароматами». Сколько он хитина поджарил, удивлена, что сохранил самообладание в таком хаотическом аду.