Смерть и девушка, которую он любит (ЛП) - Джонс Даринда - Страница 29

— Ну как, звездочка? — спросил Мак, присев рядом.

— Супер. Никакого давления, да?

Он выдал мне очаровательную и, по всей видимости, фирменную улыбку:

— Ни малейшего. Если не сработает, то ничего страшного, милая.

Глюк подсунул мне альбом:

— Удачи.

Я кивнула.

— Ты справишься, — заверила меня Бруклин и уселась на стул, который бабушка поставила возле раскладушки.

Кэмерон встал в полуметре от меня, а Джаред — у изголовья. Я запрокинула голову, чтобы на него посмотреть. Он подмигнул. Даже вверх тормашками этот парень мог сразить наповал любую девушку одной улыбкой так, что у девушки сердце остановится. Хотя, наверное, он и так мог остановить сердце любой девушки одной лишь улыбкой. В конце концов, это его работа. Ну и сногсшибательную красоту никто не отменял. Вместе с притягательностью. Да уж, Бог над ним хорошенько попотел.

— Мы будем рядом, — сказал Джаред.

Все они собрались здесь не просто так. Если у меня опять, как в прошлый раз, будет припадок, или как там оно называется, бабушка с дедушкой подстраховались, чтобы я не пострадала, и теперь у меня появились вроде как телохранители.

Снова вглядываясь в рисунок, я будто слышала, как звенят нервы. Рисунок действительно был крайне примитивный, и в тысячный раз на меня накатил стыд, пока я не вспомнила, что Кения была права. Давно пора взять себя в руки.

Чтобы сосредоточиться, я втянула воздух носом и выдохнула через рот. На этот раз мне нужно зайти дальше. Я хотела увидеть родителей. А может, и не хотела. Все-таки это был самый болезненный день за всю мою жизнь. День, когда мама с папой исчезли. Неужто я и правда хочу снова это увидеть?

Попасть в рисунок и так будет непросто. На этом и нужно сконцентрировать все силы. Сделать все, что только возможно. Глянув на Мака, который все еще сидел на корточках у раскладушки, я коснулась рисунка. На ощупь он показался мне прохладным, а бумага с нарисованными линиями — шершавой. Я стала вглядываться в рисунок, пока штрихи перед глазами не начали расплываться. На этом я закрыла глаза и стала ждать. Секунды проходили одна за другой. В этот раз не было никакого ветра. Никаких завываний, никаких порывов, поднимающих грязь с земли.

— Похоже, не получается, — сказала я и открыла глаза.

В комнате стало светлее. Видимо, бабушка снова включила весь свет. Я моргнула и поняла, что это вовсе не свет в нашем церковном подвале, а солнце. Я была на улице — в тех же руинах, где исчезли мои родители.

Испугавшись, я подняла голову и снова увидела демона, чьи широченные плечи заслоняли почти все небо. Чтобы не дать страху опять вышвырнуть меня из рисунка, я до боли стиснула зубы. Раз демон здесь, то моих родителей уже нет. На всякий случай я все-таки осмотрелась по сторонам, но увидела только маленькую девочку, которая огромными глазами смотрела на демона. Ее кудрявые рыжие волосы торчали во все стороны, а маленькие ручки сжались в кулаки, пока она глядела на чудовище. На Малак-Тука. Кения и здесь оказалась права. Тогда, совсем еще маленькая, я никуда не собиралась убегать. Я была готова драться с демоном до последнего своего вздоха. Жаль, что я не сумела сохранить храбрость, которую несут в себе лишь невинные.

Демон посмотрел на девочку, то есть на меня, и я разглядела то, чего не заметила в тот день. У него были острые когти, и каждый — длиной с мою ногу. Поддев когтем мой подбородок, он поднял к себе мое лицо. Ей-богу, я такого не помнила. Что это? Проявление… некой человечности?

Однако все, что я помнила — страх и хлещущий по венам адреналин, — все это было и теперь. Я снова ощущала эти эмоции, как тогда. Точно так же, как чувствую все, что чувствуют люди в моих видениях. Вот только сейчас я испытывала свои собственные эмоции, и они были настолько сильны, что я задыхалась. Все это я ощущала, словно впервые, и в то же время заново переживала то, что уже со мной происходило и выжглось клеймом в памяти. Поэтому вся лавина чувств оказалась умноженной на два.

Так я и стояла, сжав кулаки и всем своим видом выражая горючую смесь страха, гнева и решимости. Внезапно второй коготь Малак-Тука прошелся по моей щеке и очертил линию скул. А потом, как я и помнила, демон дематериализовался — превратился в дым, который проник мне в рот, заполнил легкие и свернулся вокруг позвоночника.

Одновременно я и вспомнила, и заново ощутила едкую текстуру того, что вдохнула. Сущность демона опалила мне горло и сдавила легкие, пока я не прекратила бороться за воздух и не приняла чудовище.

Так мы и стали одним целым.

— Нет!

Мы повернулись и увидели, как к нам бежит человек. Дайсон. Тогда я, конечно, не знала, но это был он.

— Нет, черт возьми! — кричал он. — Это я тебя призвал! Я, а не она!

Он упал перед нами на колени. Схватил меня за плечи. Затряс. Подобная наглость ему с рук не сойдет. Он кричал нам в лицо, и нам это не понравилось.

Он кричал нам в лицо.

Я приблизилась к разворачивающейся передо мной сцене, жадно вглядываясь в каждую деталь, в то, как меня трясет человек, открывший врата ада. Тряс он сильно. А мне было всего шесть.

Внезапно я вспомнила, что здесь могу только смотреть, и, подойдя еще ближе, присела рядом с маленькой собой, чтобы получше рассмотреть Дайсона. В это время маленькая я разглядывала землю, и я вспомнила, что мы поднимем палку и пырнем ею человека. Сам виноват. Он кричал нам в лицо.

Вторая я заметила палку — ту самую кривую ветку с обломанным концом, только поднимать ее она не стала, а вдруг замерла и посмотрела прямо на меня.

Вот только такого не было. Я не замирала и ни на кого не смотрела. Я подняла — точнее мы подняли — ту палку и проткнула человека, ни о чем не думая. Мы хотели, чтобы он ушел, вот и все. Но сейчас девочка остановилась, и я заглянула в собственные серые глаза. Рыжие кудряшки упали ей на лицо, мешая видеть, но она все равно смотрела прямо на меня, и в ее глазах сияли знания совсем не шестилетней девочки.

Она коснулась ладошкой моей щеки, и тьма вырвалась наружу. Темным туманом ее окутала сущность Малак-Тука. Раньше я никогда такого не видела. Это было одновременно чарующе и жутко. Однако теперь я увидела и кое-что еще. Видимо, это была аура девочки. То есть моя. Точно такая же, как описывал Джаред. Языки пламени стелились по моей коже, танцевали вокруг, купая меня в мягком свечении.

Возможно, это и привлекло Малак-Тука — огонь, передававшийся от Арабет через поколения женщин-провидиц. Тот самый огонь, в котором она сгорела. Она сумела использовать его, впитать и перед самой смертью превратила в положительную энергию. А потом передала трем своим дочерям, одна из которых стала моей прямой родственницей.

Маленькая я все еще касалась моей щеки и вдруг проговорила:

— У тебя все получится.

— Что?! — рявкнул человек, который все еще нас тряс.

А потом гнев на его лице сменился шоком. Он посмотрел на палку, торчавшую из его живота, и внезапно я вся содрогнулась от чувства узнавания. Я знала этого человека.

— У тебя все получится, Лорелея!

Мощным рывком меня выдернуло обратно в реальность, и я вдохнула воздух всеми легкими.

— У тебя все получится.

Это был голос бабушки. Судя по тому, как он дрожал, она страшно испугалась. К тому же сейчас она сжимала мой локоть. Потом до меня дошло, что я чувствую на себе и другие руки. Меня держали сразу несколько человек. Джаред придерживал голову. Кэмерон — ноги. Мак с дедушкой буквально лежали на мне. И тут я поняла, что меня нечеловечески трясет. Бруклин с огромными от ужаса глазами зажимала мне рот обеими руками.

Класс. И что я опять натворила?

Бабушка попутно пыталась помочь дедушке. Ну, вроде как пыталась.

— Что случилось? — спросила я, но получилось какое-то нечленораздельное мычание. Стыд и позор, ей-богу.

Мышцы так напряглись под кожей, будто хотели прорваться насквозь. Вдруг все так сильно заболело, что я усилием воли попыталась заставить себя расслабиться.

— Она возвращается.