Сны голубого цвета (СИ) - Арсе Доминика - Страница 37

— Ахтунг! Ахтунг! Оружие на землю, руки за голову! Все ценности, лошадей и прочий домашний скот…

— Ты что мелешь? — Взялась за голову Глория.

Палец на курке дрогнул. Мощнейший хлопок ударил по мозгам тут же. Автомат чуть не выскочил из рук. Через мгновение раздался второй, третий! Забарабанила громыхающая трель. Полетели гильзы со звоном. Руки задрожали, пальцы отчаянно сжали за ручки. Оружие, будто живое пыталось выскочить из моих объятий, продолжая выплевывать пламя куда попало, но задираясь почему — то вверх.

Палец выскочил с прыгающего курка и автомат прекратил шуметь. Я открыла глаза, вокруг почему — то никого уже не было. Даже кареты, не говоря о разбойниках и Глории. Все разбежались. На фоне отдаленных звуков удаляющегося топота копыт и шуршания в лесу со скрипучим треском стала заваливаться массивная крона дерева, которому от меня, видимо, хорошо досталось.

Я обернулась, кашляя от едкой пороховой гари. Сквозь рассеивающийся дым разглядела притормозившую карету. Вскоре увидела и валяющиеся луки с оружием. Благо, обошлось без трупов. Забавно, разбойники послушно побросали все, что было в руках, и удрали без оглядки.

Случайно дотронувшись до ствола, вскрикнула. Чертова штука нагрелась, будто от костра. Вот тебе и волосы завивать, автомат нагрелся, как самая настоящая плойка.

— Глория?! — Окликнула перепуганную женщину и двинулась в направлении кареты.

Следователь опомнилась не сразу. Минут десять она молчала, глядя на меня, как на что — то очень плохое, я бы сказала — дьявольское. Потом она решилась спросить:

— Ты меня не сожрешь? Скажи, только честно.

— Ты мне там что — то про детскую впечатлительность втирала? — Усмехнулась я. — А где дедуля?

— Присоединился к банде, — ответила вполне серьезно. — Я кстати тоже подумываю.

— Глория, ты же взрослая, храбрая львица, которую ничем не напугать. Подумаешь, пугающее заклинание применила.

— То есть признаешь, что ведьма и магичка? — Встрепенулась Глория, принимая более уверенный вид.

— Да, — выдохнула я. Пусть будет хоть какое — то объяснение, иначе доверия мне не видать.

— Так ведьма или магичка? — Не унималась следователь.

— Магическая ведьма, эм… Ведьмическая магичка. О! Маг природы. Пойдет?

— Вот же мелешь, — скривилась Глория, глядя недоверчиво. — Маг стихий значит? А какой? Воздухом управляешь или огнем? Что-то я не совсем поняла.

— Да и тем и тем, по чуть — чуть. Я это… учусь еще. Как в старой доброй сказке: «я не волшебник, только учус».

— Адепт значит, — кивнула Глория со знанием дела. — Вот теперь понятно. Что ж, пора бы в путь. С такой и по горам через злобных троллей, саблезубых тигров и диких людоедов путешествовать не страшно.

— Ты верно шутишь? — Осунулась я.

— Пошутишь тут с тобой, — усмехнулась Глория как — то грустно.

Отыскав старичка, свернувшегося клубком в кювете, мы отправились в путь.

Чуть раньше полудня добрались до деревеньки, где перекусили и к позднему обеду прибыли уже к подножью величественного заснеженного хребта. Пути нашему уже никто не препятствовал, невзирая на то, что дикого леса вокруг прибавилось. В конце дорога вообще превратилась в одни сплошные кочки на узкой колее, крыша постоянно цеплялась за свисающие кроны. Несмотря на дремучесть, три всадника пронеслось навстречу и двое обогнало нашу плетущуюся карету, уносясь в том же направлении. Ну, или почти в том же. По дороге пересекли три перекрестка, на последнем повернули.

Когда вышли из экипажа на очередной остановке, я хотела уже заныть, что не полезу в горы на каблуках. Но тут обозначился подъемник!

Вполне адекватный, правда деревянный. С вышками и тянущимися вверх канатами. Рядом с ним стоял немного покосившийся сарай с примыкающей конструкцией, напоминающей гидростанцию с колесом, что как раз крутилось, окунувшись частью своей в бурную речку. Людей вокруг не наблюдалось, что сильно настораживало. Однако шум воды несколько умиротворял.

— Жду до завтрашнего полудня, — бросил кучер с высоты своей повозки. — С вас три серебряника.

Глория расплатилась молча (что весьма странно) и двинулась к сарайчику. Я с автоматом наперевес поковыляла за ней с желанием утопить тяжелую бандуру в речке. Ремень от автомата натер мне плечо, несмотря на то, что таскала его мало. Сыщица с подозрением посматривала на агрегат, но ничего о нем не спрашивала.

Настойчивый стук в дверь заставил обитателей сарая шевелиться. Из низенького прохода вышел широкий чернобородый гном. По сморщенной морде было сложно определить его возраст, но судя по мощным рукам, вполне молодая особь мужского пола.

— Что — то зачастили городские, — проворчал низеньким голосом. — Десять медяков с рыла, больше пятерых за раз не потянет. Канат ослабел, да и опоры не везде починены.

Глория подбросила монету, блеснувшую серебром. Гном ловко поймал и на зубок.

— Грузитесь, — кивнул на агрегат с довольной ухмылкой. — А я пойду ленивую бригаду распинаю.

Я глянула на скамейку, подвешенную на канате, и ахнула.

— Может пешком? Я согласна и через тигров с людоедами.

— Другой дороги до монастыря нет, милочка, — ответила сыщица ехидно и потопала к подъемнику.

Деваться было некуда. Лавка оказалась шаткой и жесткой. Шустрый гном, что, видимо, подрабатывал помощником, обвязал меня с Глорией по поясу за бортики и откланялся. Заскрипели катушки, и мы медленно поехали вверх по склону, с каждым метром становясь все выше над уровнем земли.

Поначалу казалось, что движемся мы медленно. Но стоило мне обернуться на сарай, поняла, что ошибалась.

— Ты бы не вертелась, — раздался напряженный голос Глории. — Что, никогда не пользовалась? Что — то страха в твоих глазах не вижу. Ведьмы, что с метлами обращаются, тоже высоты не страшатся.

— Холодно, — призналась отстраненно, посматривая на приближающуюся вышку, конструкция которой не внушала никакого доверия.

Агрегаты метров под пять напоминали высоковольтные вышки из дерева, на них и крепился канат, по которому нас с рывками и скрипом тянули все выше. Под ногами поредел низкий лес, вскоре появились большие проплешины, валуны и троны между ними. Дальше пошла голая земля с пятнами снега. К моему счастью, пока еще не сплошными заснеженными участками, от которых бы веяло морозом. Я сжалась, обхватив себя руками, пока этого хватало, чтобы не трястись от холода без контроля и не расшатывать нашу лавку.

Глория была слишком напряжена и могла натворить глупостей. Ладно я — человек века небоскребов, а эти — то что видели?

Часа три мы плелись по канату до конечной станции. За последний час я прокляла все. Продрогла до мозга костей. И даже не из — за сплошного снега, надвинувшегося под ногами. А шквального ветра, что вскоре овладел нашей горе — вагонеткой и издевался над пассажирами, как хотел.

Гномы, скукожившиеся и завернутые в серые шубы, встретили наверху и высадили на каменной площадке. Впереди красовались башни монастыря. А дальше поблескивал синий горизонт моря и краешек красного диска, неминуемо уходящего и уступающего власти черной, холодной ночи.

Монастырь оказался самой настоящей крепостью, что правой стороной своих кирпичных конструкций вросла в скалу, и поэтому походила на что — то недостроенное. Хотя все три башни и основная стена выглядели вполне целыми.

Гномы покивали нам и отошли в сторонку. Я хотела поздороваться и улыбнуться, но вышло явно что — то кривое, ибо лицо заболело. Глория без всяких церемоний двинулась вперед по расчищенной от снега тропке, которая переросла в заледенелый мостик. На каблуках я поднялась с усилием, без перил вряд ли бы вышло. Несмотря на вечернее время, зеркальная гладь замерзшей реки отчетливо поблескивала подо мной.

Миновав речку, вышли на расчищенную площадку перед монастырем. Пятиметровые массивные ворота и стена сразу навеяли о доме. Похоже, что этот «Кремль» строили очень давно.

Видимо, чтобы не обольщались, в воротине распахнулась маленькая дверка. Сыщица двинулась туда без приглашения. Я тоже поторопилась, ибо уже стала покрываться инеем. От мороза колотило так, что зуб на зуб не попадал.