Сны голубого цвета (СИ) - Арсе Доминика - Страница 27

На втором круге я поддала, хотя ноги уже теряли чувствительность. Вскоре разрыв между нами сократился вдвое. Я стала нагонять ее! Вот уже последняя стометровка и надо бы поднажать. Но… сил уже не осталось.

Ноги перестали слушаться, работали только бедра и сила воли, на которой меня еще несло вперед. Вероника ускорилась и рванула так быстро, что оставила всякие надежды догнать ее. В итоге я прибежала секунд на десять позже. Для восьми сотен метров дистанции — это огромный разрыв. А для бегуна моего уровня серьезное поражение.

На финише я чуть не рухнула, едва удержавшись. Сердце долбило так, что готово было выпрыгнуть через горло. Что творилось с легкими… будто я трубой открытой дышу и не могу надышаться. Все внутри горело.

Вероника же была бодрой и веселой. Пробежав трусцой еще метров пятьдесят, она спокойно вернулась и откозыряла своим болельщикам.

— Ты к нам, видимо, из школы инвалидов пришла, — бросила едва слышно, проходя мимо меня. — Сопли подотри, выскочка.

В футбол я уже играть не могла. Физрук понимающе отпустил к освобожденным. Однако смотрел с укором, что поддалась на провокацию. Присела подальше от всех. Вкус поражения оказался горьковат.

С середины последнего урока меня пригласила к себе психолог. Вышло некрасиво, когда она заглянула в класс и вытащила меня с занятий на глазах у всех.

Кабинет психолога виделся мне сейчас мрачной, душной пещерой без окон и дверей. А она — одноглазым циклопом, который хочет меня сожрать. Но перед этим выесть мозг своими беседами.

— Мне видится, что тебе стоит перевестись в другой класс, — заявила Елена Викторовна.

— Будет только хуже, — ответила ей, душой не кривя.

— Хорошо, быть может ты и права. Можно спросить тебя о личном?

Кивнула.

— Олеся, я думаю, ты не хотела брать деньги, — выдала психолог. — Может тебя кто

— то вынудил? Это останется между нами, обещаю. Просто я верю в твою честность. Но мне надо знать, что ты не собиралась этого делать.

— Я не брала деньги. Вернее, не знала, что в книге они есть, — ответила. — Если Ирина Григорьевна нашла книгу без них, значит, их взял кто — то. Дальше думайте сами.

Женщина поерзала на кресле, привыкшая к моей краткости, она явно не ожидала такого конструктивного ответа от проблемной девочки.

— Зачем тебе понадобилась книга? Ты чуть весь стол не разобрала по досочкам, чтобы ее достать, — усмехнулась Елена Викторовна. — Я тогда и не поняла, что ты там под столом забыла.

— Вы все равно не поверите.

— Мы можем поговорить о чем угодно, даже об этом, — засияли глаза у женщины.

Понятно ведь, на что она намекает!

— Я не том, о чем вы подумали, — обломала ее.

— А о чем я подумала? — Решила подловить меня психолог.

Я пожала плечами. Женщина хихикнула и вдруг посерьезнела.

— Мне бы тоже было интересно, что за эротику предпочитает наш физрук, — прошептала заговорчески.

Я схватилась за голову. Мысленно.

— Дело не в этом, — выдохнула. Не могла же я повесить на себя ярлык озабоченной?!

Лучше уж озадаченной.

— Тогда в чем?

— Я хотела кое — что проверить.

— Что именно?

— Вы все равно не поверите.

— Поверю, — встрепенулась психолог. — Обещаю.

— Это будет выше ваших сил, подумаете, что я сумасшедшая. Сдадите в психушку.

Женщина рассмеялась.

— Ты в курсе, что все психологи психи? — Выдала она. — Ты меня ничем не удивишь. Сама могу рассказать, что уши завянут.

— Ну, расскажите, — подловила ее.

— Ладно, слушай, — не стала идти на попятную Елена Викторовна и поведала историю из детства, как она подсматривала за мальчишкой в раздевалке. И глупо, и забавно. В тринадцать лет она впервые увидела штуку, с помощью которой делают детей.

Вторая история была уже серьезнее. Психолог рассказала, как у мальчики отбирали деньги ребята со двора и заставляли воровать у одноклассников. Все эти истории были, будто из какой — нибудь сельской школы сороковых годов. Понятно, что женщина выводила меня на откровения, думая, что кто — то давит на меня извне, двигая на те или иные проступки.

— Теперь твоя очередь, — произнесла, предвкушая.

— Вы верите в магию? — Брякнула я, коль пошла такая «пьянка».

— Нет, но в высшие силы верю.

— Ну хотя бы, — улыбнулась уголком рта. — Есть один эксперимент, обещайте, что отнесетесь серьезно.

— Конечно.

Я взяла листочек с ее стола из стопки. Обычно психолог раздает их психам с просьбой нарисовать несуществующее животное. Сложив его уголком, протянула Елене Викторовне.

— Напишите что — нибудь, чтобы я не видела. Желательно побольше текста.

— Ладно, — психолог приняла листочек, но была явно разочарована. Что — то написала и посмотрела вопросительно.

— Теперь сложите и спрячьте в стол. В ближайшее время я скажу вам, что вы написали.

— Интересный фокус, — прокомментировала с сарказмом женщина. — А кабинет закрывать, когда буду уходить?

— Так, — сплеснула руками я. — Если думаете, что попытаюсь подсмотреть. Положите себе в сумочку и оставьте дома.

Сумочку ее я увидела и запомнила. Синяя, аккуратная, под цвет юбки.

— Хорошо, — кивнула психолог. — Тогда и ты так сделай.

— Написать, чтобы вы не видели? — Удивилась я.

— Да. Или ты не веришь, что я тоже могу угадать, что ты напишешь?

Тяжело выдохнув, я взяла листок, сложила уголком, заслонив частью поле для письма, и написала то, что накипело: «Вероника мерзкая овца». Сложив листок, я посмотрела на Елену Викторовну с некоторым удовлетворением.

— Судя по всему, ты написала три слова, — попыталась раскусить психолог.

— У вас будет одна попытка, — я закатила глаза. — Как и у меня. Могу я идти, уже звонок прозвенел?

— Да, конечно.

Я поднялась и направилась к выходу, убрав записку в карман джинсов.

— Олеся? — Окликнула меня психолог. — Ты мне нравишься, и я не верю, что ты могла бы сделать что — то плохое.

— Я и не делала, — брякнула, открывая дверь на выход.

— Прости, я не хотела обидеть.

Ничего не ответив, я вышла. Мне хотелось скорее попасть домой и, сославшись на болезнь, прогулять еще недельку. Когда вышла из школы, поняла, что доказывать тому же психологу ничего не хочу. Мне просто хотелось уйти из этого мира в свои голубые сны. Ведь тот мир реален, черт бы всех побрал! Эта мысль только теперь остро вошла в мою голову. Реален без всяких сомнений!! И знание об этом стало придавать мне сил жить и здесь, в этом гнетущем, жестоком мирке.

На выходе из школьного двора меня ждали. Толпа девочек из класса преградила дорогу. Я сразу и заметила ловушки, ибо ковыляла, глядя себе под ноги.

— Вали из нашего класса, уродка, — вышла вперед всех Вероника, нахмурив нос. Сейчас она казалась мне скукожившимся монстриком, злой ведьмой или дьяволом, вселившимся в тело девушки.

— Пусть из школы лучше валит, воровка, — раздался голос Светы.

Куча диких взглядов стала пугать. Здесь были почти все девочки из 11 «в».

— Пусть лучше из страны валит, бешеная, — бросил еще кто — то.

— Пропустите, — фыркнула я и попыталась пройти, протискиваясь через одноклассниц.

— Хватайте! — Крикнула вдруг Вероника.

Куча цепких рук вцепилась в меня! Я попыталась вырваться, но их было слишком много. Отчаянное бессилие постепенно накрывало. Если бы не утренний бег, смогла бы еще дать сдачи! Но меня обхватили со всех сторон!

— Снимай скорее! — Крикнула Даша и раздвинула мне волосы!

Когда поняла в чем дело, завизжала так громко, как могла. Но было уже поздно, Вероника с циничным видом направила на меня свой смартфон. И не только она!!

Наверняка успев свершить задуманное, с диким хохотом все бросились врассыпную. А я просто рухнула на коленки и бессильно зарыдала от обиды. Теперь фотки с моим уродством разлетятся по всей школе.

Как ни пыталась погрузиться в управляемые сны в день возвращения из школы, ничего не вышло. Спала мертвым сном, пока мама не разбудила, сетуя, что я опаздываю в школу. Сославшись на головную боль, никуда не пошла.