Когда тайное становится явным или секрет закрытой двери (СИ) - Салтыкова Светлана - Страница 6

— Вот и я о том же, — вздохнула женщин, — А как иногда хотелось бы вспомнить молодость. Мы в свое время и одевались с большим вкусом, и вели себя более воспитанно, чем эти, — и дама махнула куда-то в сторону бумаг, разложенных на столе.

— Совершенно с вами согласна, — вздохнула мама, — Но что поделаешь, приходиться работать с такими несовершенствами.

И указала на меня, а потом добавила:

— Запишите мою дочь, будьте так любезны!

Дама застыла на несколько секунд, а потом рассмеялась:

— Ах, простите, я вас не правильно поняла. Значит, конкурсантка — эта девушка?

— Да, — заявила мама.

— Хорошо, заполняйте тогда анкету, — ответила женщина и вручила мне лист бумаги.

Я быстро справилась с заданием, написав свою фамилию, имя, рост, вес, возраст и вручила незнакомке.

— Я конечно же приму ваше заявление, — ответила она маме, — Но вы же понимаете, что с такой внешностью шансы у нее практически нулевые?!

— Не волнуйтесь, я сделаю из нее конфетку, — гордо заявила мама и потянула меня на выход.

Вот так и начался новый этап моей жизни.

Уже вечером у нас состоялся серьезный разговор.

— Если ты действительно не хочешь ударить в грязь лицом на этом самом конкурсе, тебе стоит постараться, — сказала мама, — Я знаю, что ты у меня вполне симпатичная, но прячешь это за сотней ненужных деталей, делающих твою внешность совершенно непримечательной. Я очень прошу тебя не сопротивляться и тогда у нас все получится.

Я тяжело вздохнула. Что ж, если я действительно сделала выбор, то нужно быть готовой к изменениям, да и слова бывшей подруги все еще больно ранили и добавляли решимости. Кстати с Нестой я с того памятного дня больше не виделась, хотя она пару раз и пыталась со мной встретиться, но я всячески избегала этого, не хочу больше быть объектом ее насмешек. Так что как только я ее видела на улице, тут же обходила десятой дорогой. К тому же мне вскоре стало не до этого, потому что моя драгоценная родительница занялась мной вплотную. Во-первых, она посмела выбросить мои любимые очки в тяжелой темной оправе, а вместо них купила у лекаря капли, восстанавливающие зрение, правда, не на долго, но если закапывать каждый день, то эффект будет сохраняться, во-вторых, наконец дорвалась до моего шкафа, в котором одиноко болталось несколько темненьких платьиц, которые я носила. Они тоже безжалостно были выброшены в корзину, вместо них мама купила пару вполне себе симпатичненьких нарядов, довольно строгого покроя, но тем не менее очень элегантно сидящих на моей фигуре, еще десяток она заказала именно для конкурса. «Хочу, чтобы ты выглядела лучше всех», — заявила она, отмечая в каталоге модели, которые ее заинтересовали. Я тоже попыталась отключить свою практичность и желание не выделяться, которые так успешно развивала в себе все последние годы, и у меня даже стало кое-что получаться, оказывается, все не так уж и плохо с моим вкусом, как я себе представляла. И наконец в-третьих, мама повела меня к парикмахеру. Мои волосы, которые я всегда затягивала в тугой хост и прятала под рабочей косынкой, немного завили и уложили в незамысловатую прическу, которая смотрелась на мне очень даже мило. А вот в косметологическом салоне меня даже похвалили. Оказалось, что благодаря кремам и настоям собственного изготовления (а ними я пользовалась регулярно) кожа на лице действительно была без малейших изъянов, гладкой и ровной. В общем все получилось не так страшно, как я думала. Но на фоне всех этих изменений самым удивительным выглядело совершенно не это, больше всего поразило меня то, что мы с мамой наконец стали разговаривать, она больше не отчитывала меня до бесконечности, даже заинтересовалась моей работой и наконец признала ее нужность и полезность, а так же заявила, что у ее дочери просто талант в создании всякого рода косметических средств, которые получаются не хуже, чем те, которые продают в самых знаменитых магазинах. И вот именно тогда я почувствовала, что она в первый раз за последних восемь лет действительно гордится мной, да и на папу она больше не жаловалась. Казалось, что у нее словно выросли крылья, и она порхала вокруг меня без устали.

И вот наступил тот день, когда я должна была отправиться на первый отбор. Именно на нем отсеивалась значительная часть конкурсанток. Оставшихся девушек ждал великолепный особняк и новые задания, финалистка получала все: славу, признание, великолепные перспективы, ну и конечно же ужин с молодым состоятельным магом, мечтой большинства девиц в нашей стране.

Сегодня мы завтракали в торжественной обстановке, родительница разошлась не на шутку и заказала десяток пирожных и сдобных булочек. «Я конечно же на диете, — заявила она, — Но сегодня в нашей семье настолько важное событие, что можно ее немного и нарушить». Особенно в это утро выглядел довольным мой папа, который с удовольствием уминал все эти вкусности. Я же не могла проглотить и кусочка, потому что волновалась не на шутку. Я прекрасно понимала, что конкуренция там будет ужасная. И, знаете, ни сколько бы не расстроилась, все же не попав на этот дурацкий конкурс, но вот стоило только представить, как огорчится мама, да и Неста как позлорадствует, а как же изменения, я ведь собралась вылезать из своей раковины. В общем меня одолевали двойственные ощущения, но я решила для себя одно, ни в коем случае не отступать и попытаться все же попасть в этот особняк.

Через час мы с мамой стояли перед красивым зданием, в котором билось сердце знаменитого концерна по производству одежды и многого-много другого, именно здесь сидели люди, которые разбирались в моде столь досконально, что даже мою дорогую родительницу легко могли за пояс заткнуть.

В огромный холл нас впустил настоящий швейцар. На мгновение я даже растерялась от количества людей. В основном здесь конечно же толпились девушки, и я поразилась тому многообразию лиц и нарядов, которые меня сейчас окружали. Но в холле мы пробыли недолго, вскоре всех пригласили в небольшой зал, в котором нас ожидала регистрация, а затем мы расстались с нашими друзьями, родственниками и всеми теми, кто приходил нас поддержать, и прошли дальше.

— Ну, удачи, — прошептала мама на прощанье.

Я оглянулась на нее и решительно зашагала вместе с остальными.

Нас разместили в нескольких больших комнатах, где мы и должны были дожидаться своей очереди. И начался самый настоящий ужас, вот можете себе представить, если в одном месте сразу же соберутся двадцать юных девушек, а тридцать, а пятьдесят, а сто? Вот именно столько нас и было, даже еще больше, ровно сто двадцать шесть конкурсанток, а выиграет всего одна, вот это я называю самой настоящей конкуренцией. В общем вся эта масса красоты и очарования сейчас сидела, перемывая косточки друг другу, шушукалась, смеялась. Ко мне тоже подсела совсем молоденькая девчонка.

— Ты первый раз на таком конкурсе? — спросила она меня.

Я сдвинула плечами.

— А я вот тоже решила попробовать, — заявила она, так и не дождавшись моего ответа.

Я снова промолчала.

— А у тебя платье красивое, — с легкой завистью проговорила она, — Ты, наверное, местная?

И не дожидаясь ответа продолжила:

— Тебе повезло, в Эсессе богатый выбор одежды, да и эксклюзивное что-нибудь заказать можно, не то что у нас в Сизии. Да, ты, наверное, такого и названия то никогда не слышала?

— А где это? — наконец удосужилась спросить и я.

— Ну, вот так и думала, что не знаешь. Это деревенька к югу от города. У нас там только одна швея приличная имеется, да и то к ней такая очередь, что за полгода заказывать нужно.

— Ну, я смотрю, ты успела. — заметила я, мимо воли рассматривая ее платье, коротенькое, но довольно пышное, с рюшечками и воланчиками.

— Нравиться? — спросила она, заметив мой взгляд, и похвасталась, — Сама пошила.

«А получилось то совсем не плохо», — подумала я.

— Давай вместе держаться, — предложила девушка внезапно.

— Сначала хотя бы первый этап пройти нужно, — хмыкнула я, — А потом видно будет.