Исцеление любовью - Дэр Тесса - Страница 2

Боже мой. Откуда у нее эта слабость к паре поношенных сапог? Ей нестерпимо захотелось узнать, где они побывали.

Ее сердце заколотилось быстрее. Вновь закружилась голова.

– Вы лорд Арчер? – осведомилась она.

– Нет. – Ответ прозвучал негромко и неумолимо.

Зверь у ног незнакомца зарычал.

– Да?.. А лорд Арчер здесь?

– Нет.

– Вы присматриваете за замком? – продолжала расспросы она. – И ждете его?

– Нет. И еще раз нет.

Неужели усмешка в голосе незнакомца ей не почудилась?

Она с трудом сглотнула.

– Я получила письмо. От лорда Арчера. Он просил меня встретиться с ним здесь сегодня, по делу касательно имущества покойного графа Линфорда. По-видимому, граф оставил мне наследство. – Она протянула дрожащую руку с письмом. – Вот. Хотите прочитать сами?

Один угол широкого рта дрогнул.

– Нет.

Со всем спокойствием, на какое она была способна, Иззи убрала письмо в карман.

Незнакомец небрежно привалился плечом к стене арки.

– Что же, продолжения не будет?

– Продолжения чего?

– Игры. – Его голос был таким низким, что словно подкрадывался к ней по каменным плитам двора, вызывая дрожь в ногах. – Не русский ли я князь? Нет. Мой любимый цвет – желтый? Нет. Стану ли я возражать, если вы войдете в дом и снимете с себя промокшую всю до последней нитки одежду? – Его голос зазвучал еще ниже. – Нет.

Он просто потешался над ней.

Иззи прижала к груди саквояж. Не хватало еще, чтобы Белоснежка промокла.

– Вы так обращаетесь со всеми гостями?

Тупица! Она мысленно выругала себя, готовясь услышать еще одно низкое, насмешливое «нет».

Но он ответил:

– Только с хорошенькими.

Господи, как она сразу не догадалась? Усталость и голод подействовали на ее рассудок. Потому она готова поверить и в замок, и в ворона, и во внезапное появление рослого и смуглого красавца. И даже в то, что он еще и флиртует с ней!

Видимо, она бредит.

Дождевые струи ударяли в землю, торопясь излиться из облаков. Иззи смотрела, как капли отскакивают от каменных плит. И каждая словно отнимала еще толику сил у ее дрожащих ног.

Стены замка пришли в движение и закружились. Перед глазами начала сгущаться темнота.

– Я… прошу прощения, я…

Саквояж вывалился из ее рук на землю.

Зарычал зверь.

Незнакомец вышел из тени.

И в тот же миг Иззи лишилась чувств.

С глухим стуком девушка рухнула на каменные плиты.

Ирония происходящего заставила Рэнсома поморщиться. Несмотря ни на что, он по-прежнему кружит дамам голову. Тем или иным образом.

Отдав приглушенный приказ, он спустил Магнуса. Как только пес обнюхал гостью, Рэнсом отозвал его и занялся ею сам.

Он провел ладонями по безвольным конечностям, лежащим перед ним. Мокрый от дождя муслин, поношенные ботинки. Миниатюрные кисти рук, хрупкие запястья. Будто и не человек вовсе – так, ворох юбок и волос.

Но каких волос! Густых, пышных, вьющихся.

Ее теплое дыхание овеяло ладонь Рэнсома. Он сдвинул руку ниже, пытаясь нащупать пульс.

И задел полную округлую грудь.

Волна непрошеных ощущений прошла по его телу. Не вожделение, просто мужское осознание. Пожалуй, не стоит мысленно называть незнакомку «эта девушка». Она определенно «эта женщина».

Рэнсом чертыхнулся. Гости ему не нужны. Особенно гостьи. Хватит с него и мисс Пелэм, дочери местного викария. Раз в неделю она являлась в замок с предложением послушать душеспасительные проповеди или еще какую-нибудь чушь. Но когда мисс Пелэм отправлялась в свой крестовый поход вверх по склону холма с корзинкой добрых дел в руке, она, по крайней мере, ожидала увидеть его покрытым шрамами и небритым. И была слишком благоразумна, чтобы падать в обморок от такого зрелища.

А женщина, лежащая сейчас без чувств на плитах двора, не ожидала встречи с Рэнсомом.

Что там она лепетала про лорда Арчера? Кажется, у нее есть письмо, которое все объясняет… Но с объяснениями можно повременить. Первым делом – внести ее в дом, согреть, дать глоток виски и чаю с молоком.

Чем раньше она придет в себя, тем скорее уйдет отсюда.

Он подхватил ее на руки, бесчувственную и мокрую, и поднялся. Перехватил поудобнее, нашел центр тяжести между бедрами и плечами, затем двинулся вверх по лестнице в дом.

Шагая, он считал ступеньки. Пять… шесть… семь…

На восьмой ступеньке она пошевелилась у него на руках. Он замер, готовясь к неприятной сцене. Едва увидев его, она лишилась чувств. Если же она, очнувшись, обнаружит, что он несет ее на руках, то может с перепугу испустить дух. Или завизжать так, что у него лопнут барабанные перепонки. А потеря слуха ему совсем ни к чему.

Она что-то слабо пробормотала, но не открыла глаза. Зато сделала кое-что похуже.

Прильнула к нему.

Сдвинулась вбок, уютно свернулась у него в руках и с удовольствием потерлась щекой о его теплую грудь. Постанывая негромко и хрипловато.

По телу Рэнсома распространилась волна тех же ощущений, что и прежде. Он постоял мгновение, переживая неожиданную напасть, затем продолжил свой путь.

Проклятье! Что нужно ему сейчас еще меньше, чем бесчувственная женщина? Женщина, способная уютно устроиться у него на груди. С тех пор как он был ранен, он не терпел близкого присутствия других людей. И уж конечно, не хотел, чтобы к нему прижимались. С него хватит и собаки.

Следуя за своим псом, Рэнсом поднялся на верхнюю ступеньку лестницы и повернул в большой зал замка. Зал служил ему чем-то вроде временного пристанища. Здесь Рэнсом спал, ел и пил, здесь же бранился и сидел, погрузившись в мрачное молчание. Его слуга Дункан то и дело порывался отпереть другие помещения замка, но Рэнсом не видел в этом смысла.

Он уложил девушку – нет, женщину – на ветхий диван, набитый конским волосом, и придвинул его ближе к огню. Ножки дивана скрипнули по каменному полу. Рэнсом замер, ожидая, что незнакомка пошевелится и очнется.

Но не дождался.

Тогда он осторожно встряхнул ее, взяв за плечо.

Никакой реакции не последовало.

– Проснитесь! – громко произнес он. – Смотрите, здесь лорд Арчер.

Все без толку.

Рэнсом придвинул стул и сел неподалеку. Но, не просидев и пяти секунд, вскочил и принялся вышагивать из угла в угол. Двадцать три шага до крайнего левого окна, затем обратно. У Рэнсома имелись свои сильные стороны, но терпение не входило в их число. Бездействие превращало его в рычащего раздраженного зверя.

Когда вернется Дункан, можно послать его за врачом. Но Дункан вернется лишь через несколько часов.

Магнус заскулил и ткнулся носом ему в сапоги.

Рэнсом отправил его на место у огня. Затем присел у дивана и приложил ладонь к шее незнакомки. Провел по гладкой нежной коже, пока не нашел жилку, бьющуюся под его пальцами. Сердце стучало слабее, чем ему хотелось бы. Черт.

Незнакомка повернула голову, и ее мягкая щека коснулась его ладони. Она вновь пыталась прильнуть к нему. От этого движения вокруг нее словно распространился аромат женственности.

– Искусительница… – с горечью пробормотал Рэнсом.

Если уж женщине, склонной к обморокам и имеющей привычку льнуть к кому попало, вздумалось падать без чувств у него на пороге, почему от нее пахнет не уксусом и перезрелым сыром? От незнакомки веяло розмарином, нежной кожей и пудрой.

Он приложил палец к ее щеке в дождевых каплях.

– Бога ради, как вас там, очнитесь.

А вдруг она ударилась о каменные плиты головой? Он запустил пальцы в ее разметавшиеся волосы, выбирая из них шпильки. Их было множество, не один десяток, и с каждой новой извлеченной шпилькой волосы словно разрастались. И злились. Тугие завитки путались между пальцами, сплетались в узлы, затрудняя поиски. К тому времени, как Рэнсом убедился, что череп незнакомки цел, он был готов поверить, что ее локоны – живые существа. И вдобавок голодные.

Тем не менее ее голова была цела, никаких шишек и ран он не нащупал. А незнакомка по-прежнему не издавала ни звука.