В круге страха (СИ) - Хаимович Ханна - Страница 20

— Что ты хочешь этим сказать — что поддерживаешь Сигетнара?!

— О нет. Ни в коем случае. Я вызвался быть вашим проводником и доведу дело до конца. Просто предлагаю подумать, во что это выльется…

Он принялся ссыпать готовые кусочки в тарелку.

Местная рыба мало отличалась от хадратской. Можно не бояться отравления. Да и мясо подстреленных птиц, и бутерброды, которыми потчевал гостей Беспутник в хижине на дне оврага, тоже не причинили вреда. Одним поводом для беспокойства меньше… От усталости, сытной пищи и горячего напитка, похожего на разведенный и несладкий звидт, Леферию потянуло в сон. Фелд тоже подозрительно помалкивал.

— Здесь достаточно комнат, — сказал Беспутник. — Когда проснетесь, меня, скорее всего, не будет. Вернусь к обеду. Обживайтесь пока. Не выходите на улицу ни в коем случае.

— А, облава, — Леферия встрепенулась. — Они точно нас здесь не найдут? Нет?

— Не найдут, если будете правильно себя вести, — буркнул Беспутник. — Увидите. Я оставлю на двери и окнах антитриггеры и закрою вас снаружи. Не покидайте квартиру, что бы вам ни померещилось.

— Проклятье, — вырвалось у Леферии. — И надолго это?

— Кого угодно поймали бы сразу. Но только не мотхов. Да, надолго. Свари какое-нибудь зелье храбрости, если сможешь.

И Беспутник зашагал в комнаты. Донесся шорох и стук раздвигаемых кроватей. Кровати здесь тоже были какие-то несуразные, без водных матрацев — твердые громоздкие лежаки. И комнатушки тесные, что твоя тюремная камера…

Но даже такое ложе было удобнее, чем импровизированная постель из листьев. Леферия не могла этого не признать. И, кое-как раздевшись и забравшись под одеяло, она тут же уснула.

Воздух загустел, как старая патока. Ветер тянулся липкими прядями за невидимой ложкой, которой кто-то мерно помешивал в котле. Раскидистое дерево за окном качалось, не шурша листьями.

Леферия проснулась от непонятной тревоги. Хотелось спать дальше, но она не могла — трудно расслабиться, когда противно и тонко сосет под ложечкой и кажется, что вот-вот что-то случится. Хотелось встать — но и выбираться из-под одеяла было боязно, а необходимость что-то делать, шевелиться, думать, поддерживать свое тело в вертикальном положении давила почти материальным монолитом.

В конце концов Леферия поднялась, натянула одежду и шагнула к окну. Взгляд упал на мелкий узор из кривых семиконечных звезд по раме, точно в жилище алхимика. И тотчас беспокойство немного унялось, дав перевести дух.

Значит, это и есть облава? И незваных гостей, у которых нет крыши над головой, власти выкуривают из укрытий таким способом? Проклятье, да что же это за мирок! В нем ведь невозможно сохранить человеческий облик. Какой-то десяток дней — и ты превратишься в слизняка, дрожащего, как желе, от малейшей встряски. Неважно, реальной или воображаемой. От воображаемой даже сильнее. И кто-то еще ухитряется здесь жить, работать, обустраивать дома и рожать детей… Леферия начала проникаться уважением к таондарцам. Подумалось даже, что можно и позволить им тянуть хадратскую магию. Им нужнее. В Таондаре чарам найдут лучшее применение, чем при дворе Анаката…

Она отвернулась от окна и побрела на кухню. У стола кто-то сидел — неподвижная высокая фигура. Леферия дернулась, прежде чем сообразила, что это всего лишь Фелд.

— Ты что делаешь? — спросила она почему-то шепотом.

— Не знаю… — пробормотал Фелд. — Ничего не пойму. Пытаюсь разобраться, какое место Эфирные Судии занимают в этом мире. Нащупать их. Если мы чувствуем их, потому что Хадрат рядом — это одно, а если они есть и здесь, но не проявляют себя…

Леферия кивнула.

— И как? — рассеянно спросила она. Где здесь включается печка? Горяченького бы… Из-за нервного озноба и постоянного беспокойства она с трудом соображала.

— Их присутствие заметно, только когда я к ним обращаюсь. Значит, Хадрат… — голос Фелда, обычно ясный и уверенный, тоже звучал как-то потерянно. — Печка включается вон той кнопкой сбоку. Не трогай поверхность, обожжешься…

Оставшееся до обеда время Леферия посвятила тому, чтобы взять себя в руки. Кажется, Беспутник что-то говорил о существовании ментальных техник для преодоления страха, но в конечном итоге все они сводились к одному: борьбе с собой.

Она прошлась по квартире и изучила все пять крохотных комнатушек. Разобралась в устройстве примитивного душа и помылась. Разглядела вид из всех окон: заросли зелени, крупные желтые цветки, рыжевато-коричневый камень дома и узкий проулок, прячущийся меж такими же рыжеватыми приземистыми домами. Небо по-прежнему хмурилось, клубились иссиня-черные тучи, но дождь не долетал до земли. Как будто Оньяр прятался под невидимым куполом. Проулок и заросший кустами двор были безлюдны, но в окнах соседних домов горели ободряющие огоньки, подсказывая, что кто-то живой там все же есть.

Беспутник вернулся, когда все стрелки часов собрались у верхнего деления. Он принес бутылку некой янтарной жидкости и ворох бумаг, при ближайшем рассмотрении оказавшихся газетами.

Леферия принялась с любопытством их рассматривать. Надо же, огромные листы, сложенные вдвое, потом еще вдвое… В Хадрате газеты выходили в виде маленьких треугольных «ключей» для эфирного проектора. Вставляешь ключ в прорезь, и содержимое очередного номера, заботливо скомпонованное и подкрепленное изображениями, появляется в твоем личном эфирном сеансе. Эфир был доступен хадратцам с незапамятных времен, и они никогда не знали необходимости записывать информацию на бумаге. Разве что для детей, обучая их грамоте.

— Пора действовать, — говорил между тем Беспутник. — Это «Оньярида», главный новостной листок, — он выхватил из кипы одну из газет. — Здесь новый отчет о работе отдела по переработке магии. Хотел показать тебе фотографии тех, кто в нем занят. Я не знаю, как к ним подобраться, попробуем выследить. И язык тоже удобно изучать по газетам, хотя мы не можем себе позволить тратить на это время. Я буду вас учить, но преподаватель из меня… — он с непонятной тоской посмотрел на бутылку. — Достаточно будет, если вы сможете примерно понимать, о чем речь, и произносить несколько фраз на все случаи жизни. «Простите, я спешу». Да, это лучше всего. Натаскаю вас говорить это без акцента, и вам не придется ни с кем разговаривать…

Он был странно оживлен, глаза блестели, слова лились потоком. Леферия забеспокоилась. И из-за его состояния, и из-за того, что он говорил.

— С тобой все в порядке?

— Со мной-то? — удивился Беспутник. — Да… Само собой… Хлебнул слегка для расслабления. Облава эта всю душу выматывает…

— Успокоительный эликсир? — не поняла Леферия.

— Ага. Эликсир для успокоения, смелости и веселья, и все в одном флаконе! — Он хохотнул. — Да ты что, вина никогда не пробовала? Или цуниллу, или биртисс, на худой конец?

— Нет, у нас другие эликсиры, если ты, конечно, об эликсирах, а то я уже сомневаюсь. Мы прямо сегодня начнем, ну…

— Искать? — усмехнулся Беспутник. — Да, можно и сегодня… Новая облава будет теперь через пару дней. Городская полиция и армия пока разбирается с теми мотхами, кого смогли найти. Вечером пойдем к Управлению безопасности.

Леферия поежилась. По-видимому, в этом Управлении безопасности трудились переработчики магии, но по доброй воле идти туда… Да еще сейчас, когда все начеку из-за вторжения мотхов. Она порадовалась, что захватила эликсир удачи.

Беспутник плюхнулся на стул и разложил на столешнице газеты. Леферия и Фелд с любопытством всматривались в лица на картинках. В эфире были не картинки, в эфире были образы людей — точные копии, протяни руку и потрогай. Просто эфир не давал забыть, что это лишь изображение. А тут…

— Это называется фотография, — с легким раздражением буркнул Беспутник. — Вот это, — он ткнул пальцем в одно из лиц — усатый мужчина с нависшими над веками бровями глядел так, словно знал что-то скрытое, — Моур Дасарман. Глава технической части проекта. Это он руководит разработкой всех механизмов по превращению магии в энергию и лекарственные вещества. Это Лонс Маддар, это Троус Арнаф…