Везунчик из Пекла или в поисках золотой жемчужины (СИ) - Шатров Дмитрий - Страница 27

События накладывались одно на другое, нагнетая обстановку. Творилось явно что-то из ряда вон выходящее. Вертушки не прилетели, несмотря на то, что назначенное время уже вышло. Радист не прекращал попыток наладить связь, но эфир молчал, выдавая лишь шорох помех. Высиживать дальше было нечего, и капитан принял решение. Короткое время для фото-видео-фиксацию произошедшего, и подразделение получило приказ выдвигаться в обратную дорогу к пункту временной дислокации. Там есть отцы-командиры с большими звездами на погонах и умными головами на плечах, вот они пускай и разбираются.

Рота вытянулась в походное построение, ощетинившись стволами автоматов. Передовое охранение скрылось из вида. Фланговые отряды цепко осматривали горные склоны на предмет новых неожиданностей. Установленный порядок никто не отменял. Бойцы, немного пришибленные видом необычных чудовищ, удвоили внимание. Даже видавшему виды капитану было не по себе. Давала знать о себе непонятная жажда, не особо реагирующая ни на питье воды, ни на мятные леденцы. Несколько бойцов чувствовали себя откровенно плохо. Пока это состояние списывали на горячку минувшего боя. Главное сейчас — дойти до своих, а там медсанбат есть, медики помогут. Не далеко уже, часа полтора ходу осталось, должны дотерпеть.

Через полтора часа вопросов прибавилось. Колонна вышла из леса и уперлась в спины бойцов передового дозора. Те столбами стояли на опушке и озадаченно чесали затылки. Капитан выдвинулся вперед и тоже остановился в недоумении. С этой точки должен был открываться вид на светлые кубики временных сооружений их расположения, стоящие на отшибе районного центра за сеткой металлической ограды. Но Игорь ничего не увидел. То есть сам поселок был, а вот войсковой части не было. Участки домов на окраине упирались своими заборами в заросший пустырь, безо всяких следов каких бы то ни было построек. Да и сам поселок был какой-то не такой. Капитан, пожалуй, не смог бы объяснить свои ощущения, но не такой и все, хоть ты тресни.

Все страньше и страньше, пришли в голову слова Алисы, попавшую в страну невиданных чудес. Вот только такие чудеса ей и в страшном сне не приснились бы. В задних рядах колонны возникла нездоровая активность, послышались крики. Причиной стали два бойца из тех, которые первыми пожаловались на плохое самочувствие. Эти двое навалились на впередистоящего сослуживца, пытаясь впиться ему в шею зубами. И одному из них это удалось. Брызнула кровь, раненый боец рванулся из цепкого захвата, пытаясь зажать рукой рваную рану, и тут же обмяк. Видимо порвали сонную артерию. Построение рассыпалось, люди старались держаться от поехавших головой соратников подальше. Ну не стрелять же в них, в самом деле. Ситуацию взял под контроль матерый, прошедший горнило многих войн, прапорщик. Неуловимо быстрое движение, два мощных удара прикладом и помешавшихся вояк скрутили по рукам и ногам.

Этот этап событий Игорь постарался потом забыть и не вспоминать больше никогда. Безумный марш-бросок в никуда. В поселке напоролись на монстра, похожего на тех, что были в ущелье. Понесли первые потери. Тварь неожиданно напала из засады — прыгнула с крыши одного из домов. Пока ее удалось успокоить, она успела порвать пятерых бойцов насмерть. Редкие местные жители бездумно лезли под автоматы, кидаясь в атаку с голыми руками. Личный состав редел на глазах, превращаясь в сошедших с ума созданий, когда по одному, а когда и по нескольку человек сразу. Их обездвиживали и оставляли в надежде вернуться, когда появится хоть какое-то объяснение происходящему. Боекомплект постепенно показывал дно. Безумно хотелось пить. Здоровье ухудшалось с каждым часом.

К случайной деревне вышло всего трое из всей роты. Капитан Мельников, матерый прапорщик Егорыч, тот самый, который успокаивал первых людоедов и молодой командир третьего взвода Трифонов, не совладавший с собой в ущелье. Три человека из ста. Таких потерь даже в самых ожесточенных боях не бывало. Двигаться вперед заставляла лишь сила воли, так было нехорошо. Лейтенант вдруг оживился и рванул без оглядки, перебегая улицу по диагонали. Увидел голубую колонку сквозь штакетник забора, и жажда задавила осторожность. Прапорщик лишь удрученно покачал головой и подобрался, как бойцовый пес, готовящийся к драке. Словно не желая разочаровывать ожидания Егорыча, треснул одиночный выстрел. Эхо заметалось между домами. Вскрикнул лейтенант, оседая на дорогу. Издали донеслось довольное ржание.

— Э, военный. Ты что забыл на нашей земле? За воду надо платить, — раздался самодовольный пронзительно-противный голос.

Прапорщик метнулся через дорогу, прикрываясь углом дома. Капитан прижался к забору, вдоль которого они шли в тот момент и, пригибаясь, двинулся вдоль него. Узнаваемо зафырчал двигатель, в поле зрения выехала вездесущая «буханка». Унитарный цвет «хаки», внедорожная резина, мощный кенгурятник. Жесткие сетчатые конструкции защищали окна. Смотрелась она в таком постапокалиптическом тюнинге несколько необычно. Характерно протрещал ручной тормоз, из машины вышло четыре человека. Все молодые, смуглые, бородатые, похожие друг на друга как яйца в инкубаторе. Кожаные куртки поверх камуфлированной пары, на ногах — кирзовые берцы военного образца. Головы охвачены черными платками с вязью арабского письма. Трое вооружены автоматами Калашникова, разобрать модель капитан не смог, мешали ветки палисадника. У одного в руках была снайперская винтовка Драгунова. Он, по всей видимости, и стрелял. Со всей вальяжностью мира они подошли к лейтенанту, обступая его со всех сторон. Тот, который был с винтовкой, пнул молодого офицера, стараясь попасть сапогом в раненую ногу. Трифонова скрючило от пронзительной боли.

— Ты знаешь, где ты? Что, не слышу? — новый удар заставил раненого взвыть, — ты не знаешь? Я тебе сейчас объясню!

Бородатый снайпер сказал что-то своим товарищам на гортанном наречии. Те снова зареготали, и жестокое избиение продолжилось.

Жгучая ярость захлестнула капитана, смывая слабость и недомогание последних часов. Глаза застелила кровавая пелена. Челюсти сжались до зубовного скрежета.

— Перевидал я таких объясняльщиков. Я тебе, сука, сейчас сам все объясню, козел драный, — Игорь коснулся гарнитуры рации, — Егорыч, одного живым.

В руках рослого капитана «Печенег» не смотрелся таким уж внушительным оружием. Бандиты успели лишь округлить от удивления глаза, заметив еще одного военного. Больше они сделать ничего не успели, пулемет лягнул в плечо. Раз, другой, третий. Три выстрела, три трупа осели наземь. Как в тире. Бородатый снайпер извернулся ужом, ринулся бежать, но тут уж не подкачал Егорыч. Еще один выстрел и беглец завертелся в дорожной пыли, зажимая руками простреленную голень. А вот теперь можно и поговорить.

Убедившись, что прапорщик начал хлопотать над потерявшим сознание лейтенантом, Игорь ринулся к воющему от боли врагу. Носок подкованного сапога сорок пятого размера сходу въехал бородатому под ребра. Еще раз. И еще, без перерыва. По наглой чванливой морде, выбивая зубы. По рукам, ломая пальцы, спускавшие курок. Методы полевого экспресс-допроса разрабатывались далеко не дилетантами.

— Что ты там объяснить хотел, черт рогатый? Мне объясни! — капитан сдерживал себя, изо всех сил дозируя силу ударов. Так велико было желание забить урода в асфальт, потом откопать и снова забить.

— Ай, ай, ай, командир, я все скажу, не бей только! — снайпер елозил на жопе, выставив руки в попытках закрыться от ударов. Потеки слез оставляли влажные дорожки на пыльных щеках. Кровавые сопли испачкали бороду, — что хочешь знать, скажи? Ай, больно, только не бей.

Сбивчивый рассказ пленного подтвердил самые кошмарные предположения капитана, которые он загонял в самые глубинные закоулки разума, отмахиваясь от подобной возможности до последнего момента. Каждое слово гвоздем вбивалось в мозг, ухудшая и без того не праздничное настроение. Дошлый Егорыч, едва только услышал про живец, тут же раздобыл полную флягу, сняв ее с пояса одного из убитых. Придирчиво понюхал содержимое, затем хорошо отхлебнул и передал емкость капитану. Ну вот и первая практическая польза. Недомогание отступило моментально. В голове прояснилось, можно слушать дальше. Допрашиваемый говорил почти час без перерыва. Короткие наводящие вопросы не в счет. Информация усваивалась откровенно тяжело. Все эти непривычные названия, термины и классификации, новые опасности и угрозы. Но теперь хоть есть ответы на многие вопросы. И есть понимание дальнейших телодвижений. Задумчивость Игоря сбил закономерный вопрос прапорщика.