Хозяин Острова (СИ) - "Элтэнно" - Страница 50

— Но я так же не понимаю, — как и собеседник, девушка приглушила голос. Однако одна из жриц пристально посмотрела в их сторону и… снова опустила взгляд. — Они разве не видят нас?

— Не видят. Немного чувствуют, но не более того. Сейчас всё их внимание сосредоточено на другом.

— И что они делают?… Не вообще. А именно сейчас.

— Просят меня вернуться.

— Куда?

— В небытие. Просят раствориться и перестать существовать как живое существо.

— Разве это возможно? Жить так?

— Жить — нет, — Хозяин грустно вздохнул. — А мне этого очень хочется. И поэтому Остров ныне и существует… А жрицы поют всё чаще и чаще.

— Разве их пение может действовать? Ведь если тебе так хочется жить на Острове, то как оно может останавливать?

— Может, — за спиной послышался очередной печальный вздох. — Прежде всего потому, что я знаю, что должен уснуть.

— Но не только эта причина? — уловила, что должно быть и некое продолжение, девушка.

Она развернулась в сторону собеседника, чтобы посмотреть тому в глаза. В блёклом освещении зала они стали совсем тёмными, но всё равно в них светился мягкий нежный свет печали. А ещё отражалась невероятная мудрость, горький опыт и нечеловеческая вселенская усталость.

— Нет. Мне больно, когда они поступают так, как сейчас.

Чёрная фигурка жрицы поднялась на бортик и прошла к центру пруда, как если бы внутри была не жидкость, а твёрдая поверхность. Лица женщины Инге не было видно, но от фигурки исходила некая жёсткая непоколебимая уверенность. Медленно та достала из складок одежды кинжал-коготь и поднесла к горлу. Никаких сомнений в том, что должно произойти дальше не возникало.

— Нет! — жёстко и упрямо сказал мужчина.

На лице того проскользнула тень крайнего недовольства. Раскосые бирюзовые глаза сузились до щёлочек, придавая ему хищное звериное выражение. Губы снова превратились в узкую тонкую линию.

— Мы уходим, Лисичка.

Фраза словно послужила сигналом. Девушка вновь пережила ощущение падения, только теперь оно не было мягким и спокойным. Скорее стремительным и жёстким, как если бы пришлось упасть со скалы. Да и «приземление» оказалось соответствующим. Она вроде ровно стояла на ногах, но её резко зашатало от непонятной скручивающей и режущей, но кратковременной боли во всём теле. Зрение тоже вернулось далеко не сразу. Пелена сходила медленно и неторопливо.

— Я здесь уже была, — узнала помещение из гробницы Инга, как только глаза более-менее пришли в норму и снова смогли различать предметы.

— Да, — согласился мужчина.

Вид у него был очень усталый и сосредоточенный на чём-то. Даже светлая, почти белая кожа стала ещё светлее, но он стоял возле девушки и внимательно смотрел на неё, как если бы его в ней что-то крайне беспокоило.

— Тебе плохо? — тоже заволновалась Инга.

Она то уже пришла в себя, а вот Хозяин начинал походить на умирающего!

— Мне здесь всегда очень плохо. Но так нужно. Это хорошее напоминание о том, что спать стоит крепко, — мужчина, пошатываясь, заковылял к пьедесталу.

Его движения были медленны и совершались с трудом, так что девушка не выдержала и, приобняв его, постаралась помочь. Тело Хозяина тряслось от мелкой противной дрожи, как если бы его лихорадило.

— И что теперь? — спросила она, когда тот лёг на каменное ложе.

Он чуть повернул к ней голову и ответил, едва разжимая посиневшие губы:

— Теперь остаётся дождаться удара меча. В таком, почти проснувшемся состоянии, боль испытывается особенно отчётливо. И смертельная — стремительно уносит сознание вновь в небытие.

— Угрозой жертвы жрицы вынуждают тебя вернуться сюда?

— Иногда я не успеваю, и они всё-таки умирают, — в уголках широко раскрытых зеленовато-бирюзовых глаз заблестела предательская слезинка, но ни одна капля так и не скатилась по щекам.

— И здесь ты ждёшь смерти? — вспомнила девушка отряд, с которым путешествовала по гробнице.

Инга начинала немного понимать. Пусть не саму суть, но то, что должно происходить. Логические связи, ещё такие размытые и непонятные, уже возникали. Позже, она обязательно сумела бы сделать их чёткими. А пока достаточно было и этого.

— Да.

— А как же те твари, что нападают из стен?

— Всего лишь тени тех, в ком не достаёт силы сдерживать моё пробуждение. Они та часть меня, что неосознанно противится необходимому. Поэтому мешают жрицам и Владыкам — орудиям избранного пути.

— Совсем запуталась…

— Позже я покажу тебе. Обязательно. Проведу до истоков. Но не в этот раз. Не сейчас, — он уже едва шептал, собирая все свои силы для этого. Инге приходилось прислушиваться, чтобы различить слова. И когда тот прикрыл глаза, становясь похожим на труп, она подошла ближе и прошептала:

— Хорошо. Я буду ждать.

Хозяин Острова был прекрасен. Тонкие неземные черты лица выглядели чужими, но не вызывали отвращения. Да и сейчас, беспомощный и хрупкий, он выглядел как ребёнок, требующий успокоения. Повинуясь некоему внутреннему чувству нежного трепета, Инга поправила белоснежные пряди его длинных волос, осознавая, что её совсем не беспокоил вопрос, как она стала бы выбираться из мрачного склепа. А, между тем, входная дверь, покрытая тонким слоем паутины и пыли, неожиданно резко отворилась, заставляя вздрогнуть и прервать созерцание. Она вынужденно отошла на шаг назад от Хозяина.

В комнату вошёл Остор с невероятно свирепым выражением на лице. Его левая рука была неаккуратно, видимо наспех, перебинтована каким-то подручным материалом, насквозь пропитанным кровью. С ткани алые капли падали на каменный пол. Ей отчего-то стало стыдно от вида раны, а потому она с беспокойством спросила:

— Как вы так, Владыка Остор? Серьёзно?

Он не ответил на её вопрос. Просто застыл в смятении, как будто призрака увидел. По его лицу проскользнуло невероятное удивление. А, меж тем, за ним в помещение вошли и другие мужчины. Среди островитян Инга узнала Риэвира. Девушка слабо улыбнулась ему.

— Инга? — сумел озвучить изумление брата Риэвир. — Как? Как ты здесь оказалась?!

— После, — резко прервал его Остор, морщась от боли в руке. После чего невозмутимо подошёл к пьедесталу и обыденно приставил остриё серебристого меча к груди Хозяина Острова. — Усни сном вечным по велению Судьбы!

С этими словами он резко надавил на эфес, и лезвие беспрепятственно проткнуло безвольную плоть насквозь. Тело Хозяина Острова из последних сил выгнулось. Зелёно-бирюзовые глаза округлились, зрачки расширились, но губы так и остались плотно сжатыми. Ни единого стона не вырвалось наружу. Алое пятно стремительно расползалось по белоснежной ткани воздушного одеяния.

— А теперь поговорим и с тобой, — обратился к Инге Владыка угрожающим тоном, хладнокровно проворачивая лезвие, прежде чем вытащить из трупа меч.

Ангелоподобное тело тут же обмякло, и девушка ощутила небывалый приступ дурноты. Нет, желудок был спокоен, но голова резко заболела и закружилась. Она почувствовала, что её затрясло. Инга осознала, что садилась на корточки и, сдавливая ладонями виски, что есть силы пронзительно закричала, закрывая глаза. После чего боль разом оборвалась…

Как будто ничего и не было.

Недоверчиво девушка опустила руки, касаясь травы, и открыла глаза. Никакой гробницы. Никого из людей вокруг! Она снова находилась возле роскошного куста на полянке у озера с арочными мостиками. В абсолютном одиночестве. Вокруг было только темнота. Лишь на безоблачном небе мерцали яркие звёзды, в свете которых виднелся привязанный за ремень, покачивающийся на веточке фотоаппарат. Никого живого вокруг.

— Бред какой-то. Это всё просто бред, — постаралась вслух убедить себя Инга, хотя продолжала дрожать. То ли от нервов, то ли от ночной прохлады. После чего всё-таки включила камеру, навела на себя объектив и постаралась лечь как можно удобнее. Затем раздражённо встала и выключила.

— Мне всего лишь снова приснился отвратительный кошмар, — постаралась убедить она саму себя, вновь устраиваясь на ночлег. Убеждение вышло крайне слабым, потому что реальность вокруг оказалась зыбкой и непрочной. Если бы не трава, на которой она сейчас лежала, то Инга бы сомневалась вообще в том, что пребывала на небесных островах. Что видела нечто непонятное в Храме.