Хозяин Острова (СИ) - "Элтэнно" - Страница 41

— В смысле кто-то откажется? — деланно надулся Риэвир.

— Я пытаюсь сказать, что кто-то сделал опрос и успокоился. Разве стал бы он учитывать социотипы? Или жизненный опыт? Уровень образования? Настроение? Хобби этих женщин?

— Вряд ли.

— Тогда что даёт эта информация? Что какому-то исследователю повезло наткнуться на женщин, обожающих танцевать? Потому что если сменить исполнителя, то цифры станут иными. И поэтому я и считаю, что статистика — не более чем псевдознание.

— Это я понял… Но неужели и правда восемьдесят процентов женщин вальсировать предпочитают? — задал свой вопрос собеседник по этой тираде с максимальной заинтересованностью в голосе.

Девушка лишь горько вздохнула и замолчала. Ноги гудели. Похоже, это стало для них уже привычным состоянием. Так что следовать напутствию Риэвира и ценить красоту момента именно соприкосновением ступней к каменистой почве — не получалось. В остальном же островитянин вполне казался правым. Ласковый лёгкий ветерок, приносящий вместе с дуновением нежный аромат цветов, обволакивал и кружил голову воздушным счастьем, несмотря на надетые фильтры. Терпкая кора деревьев, эластичная и шершавая одновременно, оставляла крошечные кусочки пыли и трухи на перчатках. Бархатные лепестки подаренного простенького (и по уверениям безопасного) цветка между пальцев дарили ощущение восторга, как и его переливающаяся серебристо-голубая пыльца, осевшая на платье.

Можно делать фотографии. Можно изумляться красоте картинок. Но неподдельный восторг и восхищение остались бы именно с тобой, а не достались кому-то. Только ты сам, глядя на цветное изображение, смог бы унестись мыслями в это загадочное где-то и вновь, опираясь уже не на зрение, а на память всего тела, перенестись. Вернуться. Пройтись по знакомым тропам. А, открыв глаза, восхищённо и взволнованно прошептать собеседнику: «Это было настолько прекрасно, что невозможно описать человеческими словами». И действительно. Некоторые моменты нельзя передать. Как объяснить восторг, охватывающий тебя, когда ты радуешься под проливным дождём и подставляешь лицо ниспадающим тяжёлым каплям? Или, обжигая руки, перекидываешь почерневшую печёную картошку из ладони в ладонь, а потом ешь с крупной солью, пачкая углём и лицо, и одежду?

— Задумалась? — спросил Риэвир, попутно делая тайком ещё одну её фотографию.

— Немного.

— И о чём думы?

— О жизни. Памяти. Ощущениях… Сложно объяснить всё, что пронеслось у меня сейчас в голове.

— Достаточно тяжёлая тема, судя по всему. Пожалуй, надо тебя как-то растормошить.

— И что ты для этого намерен предпринять?

— Могу указать на цель. Мы почти у Храма. Видишь? — он указал ладонью в сторону. — Там строение на холме.

— Вижу, — ответила Инга.

На самом деле, «строение на холме» было не вполне точным определением. Скорее — внутри холма. Части Храма Судьбы порой словно вырывались на поверхность, чтобы возвыситься. А местами скрывались под валунами, да зеленью трав и кустарников. Казалось, здание в какой-то момент решило само по себе вырасти из-под земли, образуя некий болезненный нарыв на поверхности, но до конца так и не смогло выйти наружу.

Инга даже удивилась собственному сравнению, но величие невысокой постройки из огромных тёмных влажных глыб камня, покрытых мхом, вызывало ассоциации только с некой кровоточащей язвой на теле больного.

Она встряхнула головой…

И откуда только такие мысли?

Это же словно обитель Гайи! Кладка смешивалась с перевитыми стволами деревьев, на коре которых, как стало видно вблизи, проступали непонятные узоры и символы. Небольшое озеро, расположенное по правую руку, искрилось божьей благодатью под ярким солнцем. Блики воды были схожи с алмазами, и их свет отражался в серебристой траве и изумрудной листве, делая последнюю почти прозрачной, как тонкое стекло. Казалось, стоило взять такой хрупкий хрустальный листочек и посмотреть чрез него, как стало бы возможно увидеть таинственный и загадочный Изумрудный Город…

— Мы войдём внутрь?

От перехватившего дыхание восторга Инга едва оторвала взор, чтобы посмотреть на спутника. Тот выглядел как-то заворожённо. Словно бы он чувствовал тоже, что и она, хотя, наверняка, видел Храм тысячи раз. Ей даже пришлось дотронуться до его предплечья, чтобы обратить на себя внимание. Риэвир, с трудом переводя взгляд своих светлых серых глаз на девушку, вопросительно улыбнулся.

— Так мы войдём внутрь?

— Конечно. Разве не для этого мы здесь?

Первым испытываемым чувством, когда они прошли притвор, стало незабываемое волнение от вида огромного пространства овального зала, в центре которого бил фонтанчик в низкой каменной чаше, покрытой синеватым мхом. Хрустальная вода, против обыкновения, при этом, по всей видимости, не циркулировала, ибо уходила по узким каменным желобам, образующим замысловатый рисунок на полу. Потолка не было. Его заменяла бурная переплетающаяся растительность. В результате солнце проникало сквозь пушистую листву, давая естественное освещение, и, при этом, внутри царили лёгкие сумерки и приятная нежданная прохлада. По краям, видимо чтобы избежать непогоды, располагались неглубокие уютные ниши, чем-то схожие с каменными беседками. Стены украшали древние мозаичные картины пастельных оттенков. На них изображались величественные строения и множество небесных островов. Как если бы существующие оказались лишь скромным осколком некоего иного величественного целого. Никакого алтаря не наблюдалось, хотя Инга предвкушала увидеть именно его. Но, собственно, зал вообще никак не походил на тот, что представлялся её воображению. Здесь не было высоких мраморных колонн, вычурной позолоты отделки, сводчатых разукрашенных потолков или иных типичных для такого помещения помпезных украшений. Лишь невысокий подиум напротив входа намекал на то, что здесь могли происходить какие-либо службы, и это здание Храма.

— Ни статуй. Ни ликов на мозаике, — удивлённо прошептала девушка и произнесла уже громче. — Странная какая-то у вас религия.

— Разве у Судьбы и Времени есть какое-либо лицо? Это у вас непонятно почему поклоняются людям.

— Не людям. У богов просто облик такой. Но иногда они имеют сходство и с животными. Например, как боги в Египте или Ганеша в Индии. Главное, что они великие. Имеющие силу творца. Они создали мир.

— Нашла благодетелей! — фыркнул Риэвир и кисло поморщился, как если бы Инга наступила на его «любимую» мозоль.

— А что не так-то?

— Да мало ли какая цель изначально стояла перед таким творцом? Что с того, что у него вообще мир получился? — голос парня прозвучал даже сердито. — Я вот создам замок из песка и закину туда муравьев. Понаслаждаюсь получившимся, а потом возьму — и растопчу ногой! Просто так. И что? Такому безрассудному творцу поклоняться только потому, что у него сила есть? Что он пять минут пожить дал?

— А почему ты решил, что всё именно так? — непонятно из-за чего, но Инга не на шутку разозлилась на объяснение.

— Потому что, только ставя всё под сомнение, можно увидеть осколок истины. Вот такусенький, — островитянин поднёс ладонь на уровень лица и почти соединил большой и указательный палец. В оставшееся между ними пространство могла бы поместиться разве что хлебная крошка.

— Только той, что тебе хочется узреть, — фыркнула девушка. — Что бы там ты ни ставил под сомнение, но склоняться станешь в сторону, которая тебе интересна и притягательна. Иначе нужно быть абсолютно беспристрастным существом. А если таким стать, то не вижу смысла вообще до какой-либо истины докапываться!

— Тогда, быть может, стоит просто жить, дети? Радоваться окружающему и стараться сохранить его для взоров тех, кто придёт после нас? — послышался знакомый хриплый и скрипучий старческий голос.

Мурашки пробежали по коже Инги, когда она всмотрелась в лицо незнакомой старой женщины в чёрном одеянии жрицы. Полупрозрачные серые глаза и тонкую желтоватую кожу нельзя было не вспомнить. Это была та самая ведьма из сна, что схватила её за голову!