Монохромный человек (СИ) - Поспешная Юлия - Страница 49

От чайничка ощутимо тянуло душистым ароматом зеленого чая.

Да, подумала я, глядя на всё это, он явно подготовился.

Вокруг нас уже стремительно вечерело. Время было после семи.

Предзакатное солнце цвета расплавленного золота, лениво скатываясь к неровностям на далеком горизонте, обильно ласкало Москву пологими лучами.

Город ещё наслаждался солнечным теплом. Москва-река ещё была золотой, а не зеленовато-серой или тускло-голубой, как обычно.

Но с востока уже неуклонно ползли сумерки.

Мы часа три, наверное, катались на катере по реке.

Мы промчались через всю Москву, и потом в обратную сторону.

Я давно не испытывала такого восторженного ажиотажа и яростного всплеска мощных, позитивных эмоций!

И была благодарна Мирону за это неподражаемое чувство.

Но, наше свидание ещё продолжалось.

Мирон заботливо разлил чай по чашкам.

— Тебе понравилось кататься? — спросил он, сев напротив меня.

— Да! — не скрывая восторженного счастья улыбнулась я. — Очень! Это было… Восхитительно! Спасибо…

— Не благодари. — он чуть скривился. — Это я должен благодарить тебя, за то, что ты позволяешь себя восхищать.

От этих слов и проникновенного взгляда его серо-зеленых глаз у меня в груди сердце затрепетало так, словно оно внезапно отрастило крылья и вознамерилось упорхнуть куда-то.

Я не могла найти, что сказать в ответ.

И поэтому просто опустила взор и взяв чашку, осторожно отпила.

Чай был горячий. Он чуть обжигал язык. Но обладал чрезвычайно приятным ароматом и сочным вкусом.

— Я знал, что ты любишь скорость. — сказал вдруг Мирон.

Я подняла на него взор.

— Знал? Откуда?… Подожди… — я усмехнулась. — Ты, что же… собирал обо мне сведения?

— Сведения, слухи, рассказы, истории. — он покачал, с ухмылкой перечисляя всё. — Да. Пришлось. Мне же хотелось провести свидание, которое ты запомнишь.

— Чтобы понравиться мне?

— Чтобы ты согласилась на второе.

— А будет второе? — осторожно спросила я, не удержавшись от глупого кокетства.

— Пока не смею надеяться. — проговорил Мирон чуть томным голосом.

Я опустила взор, с кроткой, счастливой, чуточку ехидной улыбкой я отпила из чай.

Он тоже опил из чашки.

Мы взяли по пирожному.

Мы услышали мощный нарастающий шум мотора и плеск воды.

Мирон обернулся.

За его левым плечом я увидела стремительно приближающуюся белоснежную яхту.

Она была солидно больше нашего катера, раза так в четыре.

Огромная, с вытянутым, футуристическим корпусом и каплевидными, похожими на плавники, окнами на бортах.

Она приближалась к нам, с низко гудящим, басовитым шумом и холодным бризом.

За яхтой тянулся широкий след взбитой пенистой воды, и разбегающихся в стороны волн.

С яхты донесся хор голосов. Мужских и женских.

Мирон одобрительно усмехнулся.

— А мы тут не одни любители пого…

Он замолчал.

Яхта вдруг изменила направление и ринулась прямо на нас.

Я вжалась в сидение, испуганно глядя на яхту.

Восхищение движением яхты сменилось растерянным страхом.

Что они делают?! Зачем летят прямо на нас?!

Острое тревожное чувство резвыми скачками плескалось во мне.

— Они, что нас не видят? — обеспокоенно пролепетала я.

— Видят. — Мирон обернулся и ринулся ко мне. — Пригнись!..

— А что? — начала было я.

Он утянул меня за руки вниз.

Я успела увидеть, как огромная яхта проносится мимо нас и круто, резко, через силу разворачивается.

В следующий миг наш катер накрыла тень вздымающейся волны.

Шквал холодной воды обрушился на наш катер. Влажный холод тягучей массой навалился на мою спину.

Я вскрикнула, в миг промокнув до нитки.

Вода залила мое лицо, волосы, платье. Вода пропитала тонкое платье и нижнее бельё.

Влажный холод студеными объятиями охватил мое тело, стиснул насквозь мокрой тканью вымокшего платья.

Я чувствовала, как холодные капли воды щекоча кожу стекают по лицу, по спине и шее.

Рядом выпрямился Мирон.

Я зажмурилась, чувствуя, как вода стекает по лицу.

С колотящимся сердцем, я отвернулась и нащупав сумочку, достала упаковку с ватными дисками.

— Ты как? — Мирон присел возле меня.

— Всё в порядке. — промямлила я сдавленно и быстро отвернулась.

На самом деле ничего не было в порядке!

Я была вся с головы до ног мокрая! У меня потекла тушь и расплылась тушь!.. И я боялась, что убирая её, я сниму слой косметики, который скрывает мой синячище на левой щеке!

Кривясь, я достала диски, аккуратно, быстро промокнула глаза.

Вода с противным, щекотным чувством скатывалась по спине, ягодицам, по ногам, плечам и по груди. Мои волосы теперь повисли мокрой тряпкой!

Всё на мне промокло до основания!

Платье противно липло к телу.

Гадство какое-то! Фа-ак…

Меня разбирала паника и душила горькая обида. Хотелось расплакаться!

Всё шло так замечательно!.. Почему, ну почему, нужно было взять и так по-скотски облить нас!!! Что за люди?!

Я держалась из последних сил!..

Ну, зачем было так делать?!! Все было так прекрасно!..

Что за люди такие?!

— Ника? — Мирон тронул меня за плечо. — Посмотри на меня.

— Нет… прости… я… я не могу. — я упрямо отвернулась, не давая ему возможности взглянуть на меня.

Не хватало ещё, чтобы он увидел меня с мокрой, испорченной прической и с размазанной вокруг глаз тушью! И хорошо ещё если реально синяк не видно!

А ещё мне было холодно. Мое мокрое, холодное платье плотно липло к телу, стискивая меня в ледяных, тесных объятиях.

Мирон достал откуда-то полосатый плед и накрыл меня им.

— Так лучше? — спросил он заботливо. — Тебе нужно переодеться!

У меня мгновенно вспыхнуло лицо.

Он, что это серьёзно?!!

— Т-ты что… — дрожащим голосом пролепетала я. — Я… Я н-не могу…

— Можешь. — твёрдо ответил Мирон. — Зайди в кабину и закройся. Идём покажу, как.

Он показал. И показал, где лежит запасная одежда. Это оказалась просторная футболка и шорты.

Затем вышел, а я закрылась в кабине.

Я слышала, как Мирон чертыхаясь, выливает оставшуюся на палубе катера воду.

Огромная футболка доходила мне до середины бёдер. А вот шорты были явно были слишком большими. Зато в них был ремень.

И я нашла внутри полотенце, и обмоталась им, как юбкой. И на поясе закрепила ремнем, вытащенным из шортов.

Вот так вот. Лайфхак, чёрт возьми.

Не бог весть, что конечно, но всяко лучше, чем дрожать от холода в насквозь сыром платье.

Бли-ин… Платье жалко. Оно теперь на тряпку похоже!

Переодевшись, и убедившись, что полотенце с ремнем точно не упадёт, в самый неподходящий момент, я занялась своим лицом.

Я аккуратно, кропотливо смыла тушь вокруг глаз. Она кстати, не так уж сильно размазалась, как я боялась. Выглядело конечно всё равно ужасно, но это можно было относительно быстро подкорректировать.

Гораздо хуже дело обстояло с остальной частью лица. В частности, с левой стороны, пока я убирала следы туши, всё-таки начало проступать темное пятно синяка. Нет, не сильно, возможно Мирон его и не заметит, тем более, что на улице уже темнеет. Но все-таки я сочла за лучшее нанести не много ВВ крема на это место. Осторожно. Чуть-чуть. Теперь главное, чтобы с оттенком не вышло никакой фигни.

Вообще мне повезло. После того, как меня окатили волной холодной, дурно пахнущей речной воды, последствия могли быть и хуже. Хорошо, что обошлось.

Мирон постучался в дверь кабины.

— Держи. — он подал мне чашку с блюдцем.

Его взгляд скользнул по мне, затем он взглянул на аккуратно сложенное, сырое платье.

— Слушай… — он опустил взор, затем досадливо взглянул на меня. — Прости, что так вышло… Я… Ёлки-палки, я так хотел сделать всё идеально… Я должен был это предусмотреть…

— Мирон. — я взяла у него чашку и покачала головой. — Всё в порядке. Ты не мог предусмотреть неадекватных владельцев яхт.