Монохромный человек (СИ) - Поспешная Юлия - Страница 19

Да, на улице творилось нечто.

Под темным, дымчато-серым небом извивались столбы гигантских, свирепых вихрей. Ветер тянул деревья в сторону, в низ, рвал их ветки и сдирал листву.

Вместе с буйным, рассвирепевшим ветром на городские улицы обрушился шквал ливня.

По окнам ударили кусочки белесого льда.

Внизу, сквозь вой ветра и шум дождя заорали автомобильные сигнализации.

Это был просто Армагедон! За пеленой дождя, таяли очертания города вдали, расплывались силуэты столичных высоток.

Я присмотрелась к угрожающе сверкающим тучам.

Больше я не видела в их глубине человеческого силуэта.

Надеюсь, что мне это привиделось.

— Всё. — сказала я. — Лада, пойдём помоем ручки и будем кушать.

Когда Лада пообедала (это было не легко, так, как она все время отвлекалась на грозу за окном).

Потом я положила её спать. Перед этим я прочла ей главу из детской книжки про зверей-следопытов.

В главных ролях были волк Шерлокович, и его маленькая помощница белая кошка Ват-Сонька.

М-да. Кого-то эта парочка мне напоминает.

Лада, к счастью довольно скоро уснула, не дослушав пару строк до конца главы.

Я отложила книжку, поправила на малышке одеяльце, пристроила рядом с ней её любимую игрушку. Жирафа Максима.

Буря за окном чуть ослабла, но небо над городом всё так же оставалось угнетающе мрачным, тяжелым, давящим.

Шумный ливень превратился в монотонный дождь с крупными каплями.

Изредка поблескивала молния и раздавался топот грома.

Я достала из своего мини-рюкзака блокнот в кожаной обложке, с оттиснёнными на ней листьями клена.

Сев, в Леркиной комнате, я включила настольную лампу и вынув ручку из блокнота открыла его.

Я тихо ахнула, когда с раскрывшихся страниц блокнота внезапно сорвались несколько чёрных мотыльков и вспорхнули к потолку.

Откуда они тут взялись?!

Я сидела, замерев на стуле и глядя на мотыльков. Они несколько секунд беспокойно кружили по комнате.

Затем начали виться вокруг света настольной лампы.

Я отмахиваясь от них, приоткрыла окно. Насекомые тут же выпорхнули на улицу.

На моих глазах они растворились серости дождливых сумерек.

Я, ошарашенная, смотрела им вслед.

Я ничего не понимала. В сознание стремительно зрело тревожное смятение.

Происходящее сбивало с толку, и отказывалось укладываться в рамки хоть какого-то логического объяснения.

Впрочем, к этому мне похоже стоит привыкнуть.

Я вновь взяла блокнот, перевернула последнюю страницу. Я хотела зарисовать мальчика из моего видения.

Но когда я закончила рисовать его, линии рисунка вдруг начали медленно, словно плавились, растекаться на бумаге.

— Что за чёрт! — прошептала я и мгновенно отложила блокнот на стол.

Рисунок продолжал обильно разливаться. Он стремительно обращался в бесформенное, черное пятно.

Чувствуя в груди тяжелый галоп пульса, я во все глаза, затаив дыхание таращилась на страницы своего дневника.

Но страница внезапно с шелестом перевернулась. Затем следующая, затем ещё одна, ещё, ещё.

С возрастающей скоростью страницы моего блокнота перелистывались одна за другой.

А по листам блокнота так же стремительно и неумолимо растекались чёрные кляксы.

Я завороженно смотрела на происходящее. Оно действовало на меня с каким-то гипнотическим эффектом. Я буквально не могла отвести взор.

Внезапно что-то коснулось моего плеча.

Я обернулась и едва не заорала от ужаса.

Мальчик стоял передо мной, возле меня и держал меня за плечо.

Его бледное лицо было совсем близко от моего. Его тонкая белая рука с чёрными ногтями лежала на моем плече.

— Верни ему цвета… Верни… — шепнул он дрогнувшим голосом и обошел меня, пройдя мимо.

Я оглянулась ему вслед и застыла, замерла сидя на высоком стуле.

Я сидела за накрытым столом. В неизвестной мне квартире, на просторной кухне.

И вместе со мной сидели ещё четверо человек.

Мужчина с темно-русыми волосами, светловолосая женщина и двое их детей. Девочка лет пятнадцати-шестнадцати и мальчик. Тот самый мальчик.

— Полина передай мне, пожалуйста сахар. — степенно произнёс русоволосый мужчина.

Девушка кивнула, с готовностью передал отцу сахарницу.

Из приемника на кухне лилась мирная музыка. Слегка позвякивали вилки и ножи в руках членов семьи.

Они поедали овощное рагу и бифштекс. Маленький мальчик то и дело отвлекался на планшет.

— Так! Игорь! — строго сказала мать. — За столом у нас только кушают и общаются. Никаких планшетов и телефонов!

Мальчик, вздохнул, послушно отложил свою игрушку, и взялся за чашку с чаем.

— Игорь, ты не доел. — заметил мать, разрезая мясо в своей тарелке.

— Ну ма-ам… — протянул мальчишка. — Я больше не хочу.

— Да ладно, не заставляй его. — проговорил отец. — Есть через силу вредно для организма.

— Быть худым, тоже не показатель здоровья. — возразила женщина.

Но настаивать она не стала. Вместо этого она переключила внимание на дочку.

Девушка, воспользовавшись тем, что родители сосредоточили внимание на её брате, быстро писала сообщение в телефоне.

— Полина! — сердито сказала мать. — Ты обещала!.. Никаких общений в телефоне за столом!

— Извини, мам. — быстро ответила девушка и отложила телефон.

Но, она то и дело бросала не терпеливые взгляды на трубку.

Она была похожа на мать. Такие же черты лица, цвет глаз и волос.

Телефон завибрировал и тихо тоненько звякнул.

Полина тут же впилась в него взглядом. Её глаза горели чаянием прочитать ответ в мессенджере.

— Даже не думай! — чуть повысила тон мать.

Свет на кухне мигнул, несколько раз моргнул.

Все за столом подняли взгляд к люстре.

— Что это такое? — спросила женщина.

— Не знаю. — мужчина пару мгновений смотрел на люстру, но потом снова опустил взгляд в тарелку. — Может быть какие-то перебои… Ничего не страшного.

Но свет моргнул ещё несколько раз.

Я почувствовала мощный толчок беспокойства. У меня ошалело заколотилось сердце.

Какое-то странное наитие заставило меня обернутся и посмотреть в окно кухни.

При взгляде туда у меня в венах остыла кровь, застыло сердце и замерло дыхание.

За окном всё было серо-бело-черное. И дело было не в тучах.

Мир за окном потерял цвета, окрасившись в уже знакомую мне, унылую и гнетущую гризайль.

Вспыхивали сполохи электрического свет молний. Костлявые черные силуэты деревьев темнели на фоне угрюмо-серого неба.

А между ними я увидела силуэт. Уже знакомый мне пугающий, высокий, чёрный силуэт.

Он спокойно шел, шел сюда. Я знала это. Я откуда-то знала это. Я не могла объяснить это, но я была уверена.

Через несколько мгновений этот странный, чёрный человек будет здесь. Совсем скоро. И тогда… Тогда случится, случится то, что уже произошло с этими людьми, с этой семьёй.

То, что мне сейчас придётся увидеть.

Я отвернулась от окна. Взглянула на них.

Они спокойно ужинали, беспечно переговариваясь, смеясь и мило беседуя о своём.

Они ещё не знали, не подозревали, что их ждёт. Они ещё жили и любили жизнь…

Я всхлипнула от бессилия перед накатывающей мощной волной ужаса.

Меня подчиняла паника и смятение. У меня задрожали губы, и на глаза бросились слёзы.

Меня затрясло. В комнате снова моргнул свет.

И вместо отца семейства остался только пустой стул.

Мой взгляд был прикован к этому стулу. Снова моргнул свет. И смолкла мать, потому, что и её за столом уже не было.

Только её пустеющий стул.

Я в панике, смотрела то на девочку, то на мальчишку.

— Бегите… — шепнула я. — Пожалуйста… Бегите….

Почему они ничего не делают? Что происходит? Неужели они…

Свет мигнул в третий раз. Третий раз кухня на несколько коротких мгновений погрузилась в мутную, болотистую тьму.

Когда свет снова зажегся, девушки уже не было на своем месте.

Остались только я и мальчишка.