Монохромный человек (СИ) - Поспешная Юлия - Страница 155

На левой ноге у него натурально вырваны ногти. Во рту самым варварским способом удалены несколько зубов. На спине Касьяна обнаружили ужасающий, потрясший всех докторов в больнице ожог.

Переломы ребер, истощение, обезвоживание, развитие кожного заболевания и, довершение ко всему, отрезанная левая рука.

Последнее ошарашило Стаса. Он многое мог понять. Злость. Ненависть. Раздражение. Желание отомстить… Но это уже выходило за рамки обычной мести!

Супруги Дементьевы оказались какими-то невероятными извергами и садистами. Трудно представить, что они все это сделали лишь из-за пикантной статьи Каменева…

Хотя, чему он удивляется? Разве Стас в первый раз становится свидетелем того, как под личиной ничем не примечательных людей скрываются озлобленные, кровожадные сущности?

Нет. Это даже далеко не десятый, не сороковой и не сотый случай в его жизни. И можно быть уверенным, что не последний.

Корнилов сидел в коридоре, чтобы переговорить с Каменевым.

Важно было узнать, кто ещё мог быть причастен к его похищению.

А так же Стас хотел поговорить с ним о том, что случилось в альпинистском клубе «Горный путь».

Корнилов понимал, что Касьян, если он был там в ту роковую ночь, то скорее всего принадлежит к тем, кто сжег там несколько десятков людей. И в таком случае у него нет никаких причин рассказывать Стасу правду. Однако… Кто знает. Возможно запуганный, забитый и переживший настоящий шок Каменев будет куда более разговорчив, чем тот же Лукьян Курбатов.

Если Лукьян продолжит выеживаться и ставить условия, придется действовать по-другому. Отлавливать всех, кого можно подозревать в массовом убийстве членов клуба «Горный путь».

А это будет не просто, потому что они будут врать. Все до единого.

Врать и валить друг на друга. И поди разберись, кого запугали и на кого надавили, а кто действовал вполне добровольно.

Да ещё у Курбатова появятся дополнительные козыри в рукаве.

Стас прекрасно понимал на, что рассчитывал Курбатов.

В случае чего, если их всех арестуют, он выдаст полиции необходимые сведения в обмен на смягчения приговора.

Беда в том, что Стас не хотел смягчать приговор для Курбатова.

Он должен был сидеть. И сидеть пожизненно.

Здесь Стас был непреклонен.

Он не даст Курбатову избежать наказания!

Но, пока поговорить с Каменевым было не возможно.

Во-первых, он впал в состояние близкое к коме. Во-вторых, врачи были категорически против.

Стасу оставалось только ждать. И надеяться.

Вполне возможно, что Касьян Каменев-это, его шанс.

И стоило попытаться воспользоваться им раньше… Хотя…

Тоже неизвестно, как бы поступил Каменев.

ЛУКЬЯН КУРБАТОВ

Пятница, 26 августа.

Размеренное тиканье часов усиливало раздувающееся в груди волнительное чувство. Курбатов, сложив руки на стол ожидал появления своего адвоката.

Вместе с неуловимым тревожным чувством его подтачивало и азартное любопытство. Что это за адвокат? Сможет он ему как-то помочь. И, самое главное, насколько эффективно он, Лукьян Курбатов, сможет его использовать.

Затем Курбатов задумался о близнецах Датских. С первого взгляда ясно, что эти двое на дух не переносят подполковника Корнилова. А если так, то почему бы не попытаться сойтись с ними. Ему есть, что им рассказать о Станиславе Корнилова. Ну, конечно кое-что придется приукрасить, а кое-где солгать, но что такое ложь для Лукьяна Курбатова? Да пол жизни он только и занимается тем, что профессионально лжет. И изрядно поднаторел в этом деле.

В коридоре послышались шаги. Чуть слышно лязгнула дверная ручка. Курбатов напрягся, чуть приосанился, крепче сжал сплетенные пальцы рук.

В комнату для встреч с задержанными и подсудимыми вошел делового вида мужчина в сером костюме и темно-синем галстуке.

Лукьян не мог не отметить, что у него был очень запоминающийся образ. Темно русая шевелюра пышных волос и такие же распушившиеся густые усы, переходящие в топорщащиеся бакенбарды.

— Вечер добрый. — произнес мужчина и переложил в левую руку свой черный портфель.

— Скоро уже будет ночь. — хмыкнул Курбатов.

— Верно, но пожелание «доброй ночи» при первой встречи выглядело бы странно. — чуть усмехнулся адвокат.

Он подошел к столу, протянул Лукьяну руку.

— Лазарь Мельник. Ваш адвокат.

— Я так и понял. — ответил Лукьян и чуть нахмурился.

Голос Лазаря показался ему странно знакомым. Как будто он где-то уже слышал его. Не слишком давно, и далеко не один раз.

Как задетая струна в сердце Лукьяна дрогнуло беспокойство, и по всему телу разлилась резонирующая волна опасливого сомнения.

Курбатов не мог вспомнить, где он слышал голос Лазаря Мельника. Но, собственно с чего он взял, что он слышал? В конце концов ему могло и показаться. Хотя…

— Приступим? — Лазарь открыл портфель и достал какие-то документы.

Курбатов молча пожал плечами, наблюдая, как адвокат деловито выкладывает на стол многочисленные листы с текстом, печатями и фотографиями.

— Мне с большим трудом удалось получить ваше дело. — раскрыв на столе серую папку, произнес Лазарь.

— Я вообще удивлен, что вы его в конечном итоге получили. — честно признался Лукьян.

— Да-а… За вас тут крепко взялись. — кивнул Лазарь. — Итак приступим. Нам необходимо разработать стратегию вашей защиты.

— А вы считаете, что есть стратегия, которая в состоянии мне помочь, Лазарь? — с пренебрежительным скепсисом спросил Курбатов.

— Ну, учитывая наличие вещественных доказательств это, конечно будет не легко, и я, разумеется ничего не гарантирую. — адвокат вынул из портфель ещё один лист, в канцелярском пакете, и протянул Лукьяну. — Берите. Ознакомьтесь…

— А что это? — спросил Курбатов вытягивая лист бумаги из файла.

— Полезная для вас информация. — ответил Лукьян.

Курбатов, нахмурив брови и сосредоточившись углубился в чтение.

С этим адвокатом они просидели ещё два часа. После чего, Лукьяна снова проводили в его камеру. Близнецы Датские остались в расположении УГРО. Курбатов видел и слышал, как они ругались с каким-то мужиком в генеральских погонах.

Лукьяна завели в его камеру и закрыли дверь. Курбатов оглянулся на дверь с зарешеченным окошком, прислушался к удаляющимся шагам дежурного офицера. Отвернувшись, он снова попытался вспомнить где мог слышать голос адвоката. Он точно был ему знаком. После двух часов общения с этим человеком у Лукьяна не было в этом никаких сомнений.

Он присел на свою койку. Та тихо протяжно скрипнула. Лукьян откинулся на кровать. Скривил губы, размышляя о Мельнике.

Лукьян не мог объяснить, но откуда-то знал и понимал, что Лазарь вел себя не как адвокат. Вернее сказать, он настолько старательно пытался вести себя и разговаривать, как адвокат, что это вызвало у Курбатова сомнения. Внезапно Лукьян резко сел, дотронулся до своего лица. Попробовал скривить губы, высунуть язык и произнести простые слова. И цепенея от ужаса осознал, что его ротовая полость и лицо стремительно немеет.

Курбатов подхватился с койки, подбежал к двери камеры и забарабанил кулаком. Он закричал, в надежде позвать кого-то.

Но в место слов с его теряющихся чувствительность губ срывались лишь не понятные звуки.

Лукьяна захватила бесконтрольная паника, страх рвал душу и душил в когтях сердце. Чувство одиночества и обреченности заполняло его сознание. Он уже чувствовал, как его тело перестает слушается его. Он чувствовал, как ему становится тяжело двигать конечностями и даже дышать.

— С**а… — невнятно, слабо простонал Лукьян.

Он что было сил поднял правую руку и ударил по двери камеры. Затем ещё раз и ещё. Лукьян толкался в дверь плечом, толкал локтем и даже бился головой

Тщетно. Силы оставляли его. Сознание начинало туманится. В животе кольнуло, и он почувствовал острую резь в животе и резкую тошноту. По его дряблым, бессильным губам стекала слюна, стопы и икры начинало подергивать от судорог.

Из последних сил Курбатов снова постучал локтем в дверь камеры. И слабо, невнятно крикнул. В следующий миг он завалился на бок, упав на пол. Последнее, что он помнил перед потерей сознания это открывающуюся дверь камеры и чей-то громкий возглас.