Монохромный человек (СИ) - Поспешная Юлия - Страница 139

Мирон увидел стоящую рядом машину. Чёрный внедорожник Шевроле.

Но затем его взгляд упал на носилки в руках санитаром скорой помощи.

— Парень стой! — к нему бежали два полицейских.

Но Мирон увернулся от них, подбежал к носилкам и отбросил пеленку в сторону.

Я закрыла рот руками. Боже! Я увидела все эмоции отразившиеся на лице Мирона.

Его мир рухнул! Лопнул, развалился, осыпался сгорающим пеплом и серой пылью! Его жизнь, все его существование в раз было залито шокирующим ужасом и страшным осознанием случившегося.

Перед ним на носилках с раскроенной головой лежал Антон.

Неподвижно, тихо, закрыв глаза.

— Антон… — Мирон протянул было руку к лицу братика, но тут его схватили полицейские и отволокли в сторону.

Он сопротивлялся, дрался, пинал их ногами.

Но вдруг перестал.

Он увидел людей, выбравшихся из черного Шевроле.

Тучного молодого мужчину в светлой рубашке и девушку лет двадцати.

Мне хватило одного взгляда на девушку, чтобы увидеть их с Мироном сходство.

Те же волосы, похожие черты лица, губы, нос, брови и глаза.

Пронзительные серо-зеленые глаза, как Мирона.

Я увидела, как ужас в душе Мирона исказил, изуродовал его лицо.

Он каким-то чудом снова вырвался из рук полицейских и бросился вперёд, к водителю Шевроле.

— Мирон стой! — крикнула девушка слишком похожая на Мирона, чтобы быть случайно прохожей.

Сестра. Конечно же, сестра. Сестра, которая ехала в одной машине с водителем Шевроле. С убийцей брата Мирона. С убийцей Антона.

Этого он не забудет никогда. Уже никогда.

Он бросился на него в драку. Он бил его со свирепой беспощадностью.

Молча, яростно, зло. Всем чем мог и куда доставал.

Его сестра рыдая просила его перестать. К ним бежали люди.

Водитель Шевроле не отвечал Мирону. Только закрывался руками.

Мирона насилу оттащили трое взрослых мужчин.

Вспышка света сменила воспоминание.

Со стуком распахнулись двери церкви. Мирон, уже повзрослевший, в расстегнутом праздничном смокинге сбежал по ступеням храма.

Из распахнутых дверей донеслись звуки молитвы венчания.

Ветер взъерошил каштановые волосы Мирона, причесал их, сделав густой вихор спереди.

Из церкви за Мироном выбежала девушка. Придерживая полы свадебного платья, она с трудом поспешила за братом.

— Мирон стой! — взмолилась она со слезами. — Пожалуйста! Пожалуйста, вернись!

Мирон вдруг и правда остановился. Обжег сестру гневным, полным ядовитого презрения взглядом и проговорил с омерзением.

— Он убил Антона. Антона!.. Моего и твоего брата! Нашего общего, младшего брата!.. Как ты…

Он скривился, покачал головой не находя слов.

— Как ты могла!.. За него!.. За него, Надя! За этого вонючего, ср**ого ублюдка! Как ты могла за него выйти?! Как ты вообще согласилась?!.

— Хватит, Мирон! — закричала в ответ Надежда. — Хватит! Он не виноват! Всё получилось случайно!..

— Случайно?! — заорал на нее Мирон.

— Да, случайно! — рявкнул Надя. — Антон сам выскочил под колеса!

Мирон замер, прирос к земле, а потом тяжело сглотнул и проговорил холодным, полным ледяной ярости ненавидящим голосом.

— Шлюха!.. Какая же ты шлюха!.. Ради бабла, даже с убийцей собственного брата готова ***хаться… Что он тебе там пообещал? Машинку новую? Квартирку? Ты за это готова перед этим выблюдком ноги то раздвигать?!

Тут Надя быстро ринулась вперёд и отвесила Мирону звонкую пощечину.

Голова Мирона дернулась набок, но он и бровью не повел. Только скривился презрительно и направился прочь.

— Убирайся! — в истерике, со слезами прокричала Надя. — Убирайся! Я не хочу тебя видеть!..

Она отвернулась и зарыдала, спрятав лицо в ладонях.

Из церкви к ней уже двигалась целая процессия обеспокоенных людей.

И первым бежал тот самый водитель злополучного Шевроле.

Только сейчас он был в синем праздничном костюме с бутоньеркой.

А Мирон скорым шагом, ссутулившись, спрятав руки в карманах шел прочь по мокрым, осенним улицам.

Ветер все так же ерошил его каштановые волосы.

— Ника! Ника! Да ты чего!..

Я вернулась в реальность. Мирон с откровенно испуганным видом тряс меня за плечи.

Вид у него был ошалевший, глаза таращились на меня, на лице отражалась тревога и непонимание происходящего.

Похожее было и тогда… В тот самый страшный для Мирона день.

— Всё в порядке. — проговорила я и услышала, как голос выдает меня усталый, дрожащий, чуть осипший голос. — Всё хорошо.

Я через силу, тяжело сглотнула и повернулась к коробке с лекарствами.

Увиденное воспоминание Мирона многое расставило на свои места. Во всяком случае для меня.

По крайней мере мне ясна ненависть и презрение Мирона, о которой тогда говорила Дана.

Как он мог не разочароваться в женском роду, когда его родная сестра вышла замуж за… за того человека.

Я не знаю всей правды. Возможно, она его любила. Возможно, он и правда не виноват. Я это допускаю.

Но я была уверенна, что за человека, пусть и нечаянно, причинившего такое горе моей семье я бы никогда не вышла.

Не то, чтобы я понимаю теперь Мирона…

Поступок сестры совсем не повод экстраполировать свое презрение на всех девушек!

Я видела многих очень честных, правильных и воспитанных девушек. В том же фигурном катании, и среди других спортсменок.

В школе, даже у нас в классе. Да и вообще…

Можно подумать, среди парней нет всяких козлов и подонков!

Я вздохнула.

Парни, конечно сильные и храбрые. Но почему-то мне кажется, что прощать лично мы умеем гораздо лучше, чем они.

Я внезапно поймала себя на том, что слишком пристально смотрю в глаза Мирона.

Он отвечал тем же. На лице его застыло выражение настороженного беспокойства.

Тут я спохватилась, и чувствуя сковывающую меня, мучительную неловкость опустила взгляд.

С дрожью в голосе я вздохнула. Быстро нервно сглотнула.

Кровь интенсивными всплесками билась у висков.

Остатки воспоминания Мирона ещё не выветрились и стояли перед глазами.

Внезапно я почувствовала, как Мирон взял меня за руку.

Я замерла. И вместе со мной, сжавшись замерло и сердце.

А потом вдруг с истеричной настойчивостью забилось в грудь, с явным намерением вышибить грудную клетку.

— Ника. — произнес Мирон осторожно.

— Что? — едва слышно ответила я.

— Ты… в порядке? — осторожно спросил Мирон и попытался заглянуть мне в глаза.

Я отвернулась.

Смотреть на него я не могла. Мое лицо горело. Пульс и сердце сходили с ума.

Всю меня изнутри словно скручивало, сжимало и растягивало. Навязчивая нервная лихорадка неумолимо овладевала мной.

Мои мысли в панике беспорядочно метались в голове, и походили на бестолковую толпу каких-то невероятно тупых писклявых фей, которые от растерянности носились из стороны в сторону, сталкивались друг с другом и врезались в стенки черепа.

И именно поэтому несколько секунд я совершенно не знала, что делать и, что говорить, и вообще, как себя вести.

Но в конце концов мне удалось вернуть своим «феечкам» образ мало-мальски здравых мыслей.

Я стеснительно высвободила свою руку из ладони Мирона и, не глядя на него посмотрела на лекарства и бинты, лежащие рядом.

— Все хорошо.

Я слышала, как не правдоподобно звучал мой голос. Но ничего не могла с этим поделать.

Я понимала замешательство и недоумение Мирона.

Я только, что при нем погрузилась в его воспоминание.

И могу только догадываться, что увидел он в свою очередь…

Я ведь совершенно не знаю, как веду себя во время видений!

Делаю ли я что-то из ряда вон выходящее? Может быть я кричу, как ненормальная?! Может быть дергаюсь и мечусь, как в бреду?!

Может разговариваю сама с собой и несу всякую безумную чушь?!

А может напротив не подаю никаких признаков жизни, что, возможно выглядит ещё страшнее…

Ай, не знаю… Не знаю!

Я боялась представлять, насколько неадекватным могло быть мое поведение во время приступов видений.