Четыре грации (СИ) - Браус Иса - Страница 25

— Простите, Лев, — девушка поправила выбившийся локон из причёски, — Что-то немного душно… Вы можете открыть окно.

Лев, утвердительно кивнув, подошёл к окну. Пока он стоял спиной к девушке, Надежда, воспользовавшись моментом, достала из ридикюля зелёный пузырёк и вылила его содержимое в бокал Льва.

Приоткрыв окно, мужчина сел за стол и поднял бокал.

— И какой тост вы предложите? — Надя повторила последние действие Вахлакова.

— За этот прекрасный вечер!

Тихий звон бокалов, после которого мужчина и девушка поднесли напиток к губам. Надя обратила внимание, что Лев лишь слегка пригубил шампанское.

“Ох, хоть бы сработало!” — подумала девушка, отпив немного из своего бокала.

— Лев, — Надя решила первой начать беседу, — Вы в Александрограде чисто по рабочим делам или есть что-то ещё?

— Я скорее собрался убить двух зайцев. У меня в Александрограде младший брат живёт. Вот заодно и решил его навестить.

— Вы хорошо ладите?

— По сравнению с другими братьями, у нас просто идиллические отношения.

— А сколько вас в семье?

— Двенадцать братьев. Я шестой в семье, а Петька, который живёт тут, самый младший.

— Забавно. — Надя сдержано улыбнулась.

— А у вас, Наденька, — Лев прижал руку к лбу, в дальнейшем его речь стала более тихой, — Есть братья или сёстры?

— У меня есть старший брат. Павел. — попробовав одну виноградинку, Надя взглянула куда-то в сторону, — Мы не общаемся.

В этот момент Лев медленно привстал с места, тихо выдохнул, а затем упал на пол. Надя, вскочив со стула, подбежала к мужчине. Решив, что он спит от снотворного, которое и хранилось в зелёном пузырьке, Надежда подбежала к письменному столу.

Светлая грация решила начать с писем. Поначалу они ни о чём подозрительном для государственной безопасности не сообщали. В основном в них говорилось о делах компании Льва.

Отложив несколько конвертов в сторону, Надя обратила внимание на письма, адресант которых заставил её призадуматься. На конвертах, как отправитель, была указана Екатерина Якушева. По этому имени и адресу Надя сразу поняла, что речь идёт о подруге Пелагеи. Все конверты были открыты, поэтому Надежда решила потратить время на их прочтения.

“Думаю, Пелагеи будет интересно.” — с этой мыслю девушка достала письмо из первого конверта.

Мой Лев.

Прошло три дня с тех пор, как я вернулась в Александроград. Я не могу забыть твои руки, которые нежно гладили моё тело, твои губы, ласкавшие мою кожу. После тебя я уже не могу терпеть прикосновения своего мужа. Они мне кажутся омерзительным. Феодор теперь для меня живое воплощение слова “Мерзость”. Пишу тебе в надежде на то, что однажды ты снова заключишь меня в свои объятья.

Я с замиранием сердца буду ждать твоего ответа.

Твоя Катрин.

Немного обдумав прочитанное, Надя достала следующие письмо.

Мой Лев.

Прошло уже два месяца с тех пор, как я отправила тебе письмо, а ответа всё нет. Я не знаю, что и думать! Я хочу надеяться, что моё первое письмо затерялось где-то на почте, ибо не хочу верить, что ты забыл всё, что между нами было. В твоей воле посмеяться над моими словами, но я никогда и никого прежде не любила так сильно! Ты заставил пылать моё сердце ярким пламенем, которое никогда не погаснет! Этот огонь любви мучает меня с каждым днём всё сильнее. Помоги мне! Мне нужен твой ответ, иначе я вся сгорю!

Твоя Катрин.

И, наконец, в руки Нади попало последние письмо Екатерины.

Мой Лев.

Я так больше не могу! Прошло уже четыре месяца, но ты как будто не замечаешь мои письма. Я бы могла ждать дальше твоего ответа, но только не теперь! Мне кажется, я беременна. Я не смогу приписать этого ребёнка Феодору, ибо мы не спали вместе уже полгода. Ты был единственным в последние месяцы. Так что я больше не могу ждать твоего ответа. В ближайшее время я уеду в Мономахобург. К счастью, благодаря одной странной особе, мне подвернулась такая возможность.

Хочешь ты того или нет, но нам НУЖНО будет поговорить.

Твоя Катрин.

Положив все письма на места, Надежда приступила к просмотру счетов. Это были выписки из банка. В них говорилось о переводе крупных сумм Захару Сафарову.

“Сафаров?” — была удивлена Надежда, ибо она неоднократно слышала эту фамилию от мадам Геворкян и Аглаи, — “Что связывает Льва и этого прохиндея? Эти денежные переводы, конечно, подозрительны, но ещё ничего не доказывают!”

Немного поразмыслив, девушка пришла к выводу, что Лев вряд ли станет держать доказательства пособничества террористам в открытом месте. Надя решила осмотреть мусорную корзину рядом со столом. В ней лежало куча скомканных бумажек, но ни одна из них не представляла интереса. Затем Надежда обратила внимание на незажжённый камин.

“А что, если…” — девушка подошла к нему.

Среди углей и пепла, Надя нашла обгоревший кусок письма. Сняв перчатки, девушка взяла его в руки и прочитала.

…Возможно, вы сами не понимаете, какой вклад внесли в создание нового общества. Просвещённого общества без мракобесия. Главный городской храм будет лишь началом. Когда слепые овцы прозреют и увидят всю истинную мерзость митрополита Андрея, мы начнём наставлять их на правильный путь. Однажды церковь, как источник лицемерного зла, будет уничтожена, и на её место придёт общество сознательных граждан, готовых работать ради величия Империи. Воскресенье Глав…

Это обгоревший кусок письма был уже более весомой уликой. Взяв перчатки в одну руку, а улику в другую, Надежда подбежала к столу, чтобы взять ридикюль и убежать. И в этот момент девушка заметила, что Льва, который ранее лежал у стола, нет на месте.

Вдруг прикосновение к спине заставило Надежду резко обернуться. Девушка увидела ухмыляющегося Вахлакова. Не успела Надя задать вопрос, как мужчина плотно прижал к её лицу тряпку. Светлая грация начала сопротивляться, но Лев был физически сильнее.

— Тихо-тихо, милая. — нежно шептал он, смотря, как сопротивление девушки становилось слабее.

Пары снотворного, которым была пропитана тряпка, быстро проникли в организм Нади. Руки слабели, а голова становилась очень тяжёлой. Когда сопротивление пропало, Надежда обмякла на сильных мужских руках.

— Спи. — нежно прошептал Лев на ухо Нади, поглаживая её голову.

Силы окончательно покинули светлую грацию, и она, уткнувшись в плечо мужчины, уснула крепким сном.

***

На похоронах Анастасии Расцветовой присутствовало немного народу. Надя была даже этому рада, ибо она не хотела выставлять своё горе на всеобщее обозрение. Надежда была рада только присутствию отца Саввы и его семьи: жены Ирины и дочери Анны — одногодкой девочки, с которой она провела детские годы.

После похорон состоялись скромные поминки. Пока немногочисленные взрослые сидели за столом, поминая усопшую, Надя и Аня стояли на крыльце, дыша свежим воздухом.

— Не понимаю, — тихо возмущалась Аня, — Как Павел мог не приехать на похороны матери?

— Мы не знаем его адреса, чтобы сообщить. — затем на лице Нади появилась горькая усмешка, — Он как будто вычеркнул нас из своей жизни. Почему он такой жестокий?

Надежда закрыла лицо руками и начала рыдать.

— Наденька, — Демидова обняла подругу, — Я понимаю, как тебе сейчас больно, но…

Эта фраза разозлила девочку. Она резко оттолкнула Аню от себя.

— Да что ты понимаешь, Аня? — затем Надя произнесла фразу, о которой в последствии будет очень сильно жалеть, — Вот, когда ты потеряешь дорого человека, тогда и смей говорить о боли!

Анна в полном шоке взглянула на свою одногодку. В этот момент Надежда поняла, что перегнула палку, и снова залилась слезами, шепча: “Прости!” Демидова снова обняла подругу.

В этот момент на крыльцо вышел отец Савва.

— Девочки, с вами всё в порядке? — мужчина сначала взглянула на дочь, а затем перевёл взгляд на Надю.

Юной Расцветовой было стыдно смотреть в глаза батюшки.

— Простите, отец Савва. — проскулила девочка, — Эти деньги…