Свет Черной Звезды (СИ) - Звездная Елена - Страница 7

— Итак, — процедил явно ненавидящий меня всеми фибрами отсутствующей души главный арахнид, — вы предлагаете в качестве мировой валюты унцию серебристого перца?

— Да, я предлагаю ввести данную условную валюту, — подтвердила, пристально глядя на него.

У нас проходило расширенное заседание международного совета. Я возглавляла стол, за которым сидели мои Хранители Островов, ныне уже городов, справа от меня сияло кристаллическое пространственное окно, открывающее зал заседаний Властителя ночи, в котором находился он сам, его старший сын и наследник Араэн принц Ночи и доверенные советники, слева, так сказать ближе к сердцу, такое же пространственное окно в мою императорскую канцелярию, где помимо моих советников и Эдогара присутствовали так же лорды и леди Великих Дворцов. Таким образом я на этом совете представляла сразу два государства, Арахандар одно, и одно это уже выводило его из себя. Но все стало гораздо хуже, когда появился Тэхарс и дракон сходу заявил: «Императрица представляет интересы Крылатого народа», после чего, видимо по причине того, что сильно спешил, вылетел в окно и умчался куда-то.

Я осталась, вежливо улыбаясь Властителю ночи и ощущая себя прямо триединой! Но окончательно добил темного Ошрое Топор Ручка Каменное Лезвие, который заглянул в дверь и высказал:

— Эй, Смоляная Блестючка, мы там с Динаром заняты, он сказал, можете орков представлять, ну и давай нас гномов тоже заодно.

И ушел.

Я осталась. Все так же с улыбкой глядя на побагровевшего Арахандара императора Тэнетра, и постукивая пальчиками по столу. Хотя что постукивать — я вполне могла перейти к подсчетам. И по всему выходило, что если я изначально находилась в гораздо более выгодной позиции, нежели Властитель Ночи, то теперь я фактически могла говорить от лица пяти государственных единиц – элларов, гномов, драконов, орков и людей. В то время как он представлял всего одну.

— Пять к одному, — насмешливо протянула я.

Скрип зубов главного темного прозвучал столь отчетливо, что был слышен даже в светлой канцелярии и я уловила усмешку, которую подавил Эдогар. Подумать только — еще не так давно темные практически распоряжались всем миром, но не прошло и месяца…

— Ваше слово, — поторопила я темного, сохраняя на лице предельно вежливое выражение.

Арахандар молчал. Смотрел на меня с непередаваемой, в смысле передать ее никак не мог, ненавистью и молчал, скрипя зубами. Я думаю, он много чего хотел мне сказать сейчас, и сжимал зубы исключительно по одной причине — чтобы все это не высказать. Потому что на моей стороне было не только пять государств, но и появившийся в темном зале совета Акъяр. Принц Ночного ужаса, уже вовсе даже не ужасный, а безусловно удивительно красивый, при виде меня галантно поклонился, и низким бархатным голосом осведомился:

— Катрин, счастье моих глаз, как ты?

От его тона и неформальности обращения, Властителя Ночи перекосило, но это не помешало мне ответить:

— Благодарю за заботу, Къяр, все замечательно. Как вы?

Темный принц, подойдя ближе и практически загородив от меня половину темного совета, произнес, пожирая глазами уже несколько не в гастрономическом плане, произнес:

— Замечательно. Ваш… император передавал вам наилучшие пожелания и предложение больше времени уделить развлечениям.

Мое сердце пропустило удар…

Я продолжала улыбаться, кивком поблагодарила за его сообщение, но отчетливо ощущала ледяной озноб, морозом пробежавшийся по спине.

Къяр не назвал кесаря моим супругом.

И что значит «больше времени уделить развлечениям»?

Яркой молнией, жутким воспоминанием ударило сказанное Араэденом когда-то в Рассветном мире: «Пусть развлекается, меньше к оркам бегать будет».

Стал бы кесарь сейчас говорить это просто так? Определенно нет!

Что происходит?!

«Сатарэн, — напряженно позвала я, — ты ощущаешь императора Эрадараса?»

И три удара сердца до ответа:

«Нет. Его нет во мне».

Первым порывом было — бежать к Динару. Сейчас. Узнать что происходит, что в принципе происходит, зачем он здесь, и как… Первым порывом… второй был гораздо более осмысленным — что с кесарем? Больше времени уделить развлечениям? Вероятнее всего имеется ввиду обратный смысл! К дохлым синим гоблинам, что с кесарем?!

— Пять к одному, решение принято голосованием большинства, унция серебристого перца принимается в качестве международной валюты. Заседание окончено! — мгновенно вынесла постановление я.

И резко поднявшись, я протянула руку, чтобы закрыть кристалл, ведущий к темным, но разгадавший мой маневр Къяр быстро произнес то, что я не желала бы услышать вовсе:

— Я навещу вас… сегодня, моя императрица.

Ледяная хватка на сердце стала на порядок сильнее.

— С нетерпением буду ожидать вас, мой принц, — любезно ответила я.

На заднем фоне выругался Арахандар, но до него сейчас никому не было дела. Я свернула кристаллическое окно к темным, развернувшись к светлым приказала Эдогару:

— Подготовь протокол заседания! — и вырубила их.

Потрясенные, явно ожидающие длительного заседания мои подчиненные, а у нас менее пяти часов работы практически никогда не случалось, ошарашено смотрели на свою императрицу, которая пробормотав «Все свободны» ринулась прочь из зала, даже не оборачиваясь и не собрав все бумаги.

В висках биением крови стучало «Кесарь, кесарь, кесарь!».

Тысяча дохлых гоблинов, Къяр, что ты с ним сделал?

Я сбежала вниз по лестнице, покидая башню, на миг задержалась на последней ступени, взглянув на Динара обсуждающего что-то с Ошрое и тремя другими огромными лысыми гномами, и придерживая край юбки, бросилась к воротам.

Мрак догнал на ходу, окутал плащом, скрывая от поднимающихся с пристани рыбаков — это было кстати, не хотелось пугать людей собственным перепуганным видом.

Я слетела по ступеням огромной мрачной тучей, свернув влево подбежала к самой кромке воды, ничуть не испугавшись взглянувших на меня из глубины огромных светящихся глаз какой-то рыбины, и опустив руки в воду, попыталась ощутить потоки силы Эхеи.

Потоки были. Магия собралась искорками у моих пальцев, словно на мне были надеты сверкающие голубовато-огненные перчатки, но на мой осторожный зов: «Мой кесарь?» никто не ответил.

Вместо ответа я увидела иное — яркий образ Къяра, стоящего над самым истоком Эхеи, как некогда стоял кесарь. И сердце замерло.

Из воды медленно выплыл глаз мира, замер напротив застывшей от ужаса меня, глядя практически бесстрастно, но… я понимала его чувства.

— Что мы можем сделать? — спросила, с ужасом глядя на принца Ночного ужаса, который сейчас, призвав свою магию, действительно наводил ужас.

Сатарэн не знал. Он действительно не знал. Мир, говоря откровенно, в чисто мыслительном формате был довольно примитивен, все, что он мог — построение примитивной защиты, которая была действенна, да, но только до определенного уровня. И кесарь с Къяром этот уровень переросли!

— О Великий Белый дух, что же мне делать?! — в отчаянии прошептала я.

Еще я подумала о том, что ненавижу магию, действительно ненавижу, ненавидела с самого первого с ней столкновения, и вынуждена признать — с каждым днем ненавижу все больше!

Но в сознании отчетливо прозвучали слова кесаря: «Когда-то ты сказала, нежная моя, что я разрушаю все на своем пути, в то время как твой удел – созидание. Ты была практически права — твой дар созидание, и то что я способен считывать и уничтожать, ты способна создавать».

И я, подхватив из кромки воды какую-то деревяшку, чуть было не сунула в рот, но брезгливость оказалась сильнее страха боли – деревяшка была отброшена, а я ударила по воде!

Обеими ладонями, плашмя… и сжала зубы, чтобы не заорать от боли. Кесарь был прав, кесарь был как всегда прав — магия моего мира, в этом просто убивала. Но невзирая на боль, несмотря на силу, ломающую мои кости, я плела защиту. Все что умела, то чему в совершенстве успел обучить меня шенге… мой любимый папа, который бы одобрил то, на что я сейчас тратила всю себя — я выплетала защиту.