Свет Черной Звезды (СИ) - Звездная Елена - Страница 66

Да я знаю, что справимся, но чтоб тебя гоблины пож… а впрочем, так, я не поняла:

— И здесь и там? — переспросила у мужа.

Кесарь величественно кивнул в ответ. Но так как я продолжала взирать на него с непонимающим негодованием, пояснил на языке пресветлых:

— Готмир, Кари. Путь открыл Динар. Открыл бы… Но теперь я маг Земли, я знаю путь, и я усвоил уроки прошлого. Готмир станет вратами, ты сможешь перемещаться между мирами с легкостью и синхронизацией временного потока, нежная моя.

Я поняла не сразу, но затем широкий горизонт бескрайних возможностей начал медленно открываться моему воображению. Посмотрела на мужа и прямо спросила:

— И когда мы вернемся на Сатарен?

— В лучшем случае в момент моей смерти, в худшем — в момент нашего прошлого появления.

Постояв, я оценила масштаб. Вернуться на Сатарен в момент смерти кесаря? О да, это было бы более чем здорово, столько напрасных смертей удалось бы избежать, и стольких ошибок… И если я действительно хочу избежать их, то пришло время действовать.

— Динар, — мне пришлось сделать шаг в сторону, чтобы увидеть его, уже стоявшего на ногах, а не на коленях перед окровавленной белой шкурой, а просто стоявшего, — ради меня, убей Синее пламя. Желательно сейчас, пока этот маниакально желающий отмщения, еще не начал свой кровавый путь.

Это был шаг номер один.

Шаг номер два:

— Мама, — я посмотрела на прекрасную королеву Оитлона, — отец не идеальный муж, но без тебя он умрет и очень быстро.

В огромных черных глазах прекрасной Ринавиэль Уитримана заблестели слезы непонимания и горя. Как-то одновременно. И что я?.. Я точно могла сказать, что если мама уйдет к Лесным оркам, она будет по-своему счастлива, потому что… у дедушки в доме, была примерно та же атмосфера добра, тепла и поддержки, что существовала у племени Лесных, и в то же время — она королева. У королевы есть желания, и есть долг. Выйдя замуж — мама выбрала долг. А если уж назвался груздем… впрочем, не имеет смысла говорить об этом.

— Отец, — я взглянула на короля Оитлона, прекрасного даже в этом возрасте Ароиля Астаримана, человека который был мне отцом, но… не папой. Человека, который предавал меня бесчисленное количество раз, но того, кто оставался королем! — Весь совет министров ввести в курс положения дел в Альянсе Прайды. И займись воспитанием Лоры – императрица из нее вышла аховая, в том смысле, что только стонать от отчаяния и остается. Так же верни Свейтиса и Райхо, абсолютную монархию придется конституционно ограничить и… я проконтролирую.

Араэден погладил большим пальцем мою ладонь, подтверждая, что таки да – проконтролировать я смогу.

И тут Динар произнес:

— Кат, это все, что ты хочешь мне сказать? — в его голосе отчетливо ощущался гнев.

Я развернулась к правителю Далларии и тихо ответила:

— Да, Динар. Пока все. Но после того, как ты принесешь мне голову Синего пламени, я расскажу тебе о том, что следует сделать, чтобы не хоронить собственных детей. И поверь, это будет долгий, очень долгий разговор.

Он не верил. В синих глазах правителя Далларии все так же разгорелось пламя ярости, и собственно взгляд метался от меня, до моей руки, которую уверенно держал кесарь, а я… ни капли этому не возражала. И Динар понял все. Абсолютно все. Ярость, гнев, непримиримость и сжатые настолько, что побелели губы. О, я знала это упрямое выражение его лица, я знала, что он будет сражаться за меня, будет сражаться несмотря ни на что, вопреки всему, будет, потому что Динар это Динар, он как и мы с кесарем никогда не сдаемся.

— Я люблю тебя, — вдруг сказала на Далларийском, так чтобы понял лишь он, — любила, люблю и часть моего сердца будет любить тебя всегда. Я умерла за тебя, Динар, и умру снова, если потребуется… никогда не забывай об этом.

Это было прямым текстом. А между строк: просьба, мольба, почти крик — не вынуждай меня умирать ради тебя снова.

И гнев в его синих глазах сменился болью.

А мне вспомнилась бескрайняя степь и его заклинание, его клятва, его истина: «Много веков я блуждал по дорогам степей и равнин, горы были мне пристанищем, ибо там царил ветер! Ветром, свободным, вольным и одиноким, был я… И забыл я заветы предков, забыл вольный дух Великой Сахи, забыл себя… Ты стала моим пробуждением, ты подарила надежду, с тобой обрел утраченное… Имя тебе Надежда, ибо подарила мне ее, имя тебе Истина, ибо с тобой обрел себя, имя тебе Любовь, ибо стала ее олицетворением, но я назову тебя Шаниари – женщина… моя женщина! Ибо в имени этом и Любовь, и Надежда, и Вера, и Нежность, и Святость, и Истина, и Желание»… И мечта. Сильно подозреваю, что несбыточная… и рука кесаря, сжимающая мою ладонь, прямое тому подтверждение.

А Динар… Динар действительно оказался копией моего отца, как я и думала находясь в Готмире. … Когда-то я слышала, что старшие дочери выбираю в мужья тех, кто походит на их отцов… Что ж, в этом плане Динар был бы моей идеальной парой, но… моим папой уже давно стал шенге, моим истинным папой, так что Араэдена я выбрала осознанно и сильно сомневаюсь, что когда-либо пожалею об этом.

Потому что я помнила и другие сказанные Динаром слова: «Ты стерва, Катриона! Ты жестокая и сильная тварь, которая пойдет по головам, если нужно, и сметет всё и всех на своем пути и… и это восхищает в тебе! Восхищает твоя стойкость, твоя сила, твое умение выжить в любых условиях. Ты даже в Готмире устроилась с комфортом! И именно эта внутренняя сила делает тебя невероятно привлекательной, Кат!»

Мне бы очень хотелось верить в то, что я стерва, Динар. В то, что я жестокая и сильная тварь, которая пойдет по головам, если нужно, и сметет всех на своем пути, но…

Это не так.

Я ранимая, добрая, искренняя и верная. Я не хочу идти по головам, не хочу сметать всех с пути, не хочу быть жестокой… И я не хочу причинять окружающим боль! Сделать их счастливыми, вести к процветанию оба мира, и Рассветный и тот, что стал тоже моим.

И я хочу, чтобы меня любили… просто так, за то, что я есть! Такую какая я есть. Без осуждения, с полным принятием моих решений и поступков, с пониманием и нежностью. Но из всех кого я знала, так сильно меня любили лишь двое – шенге и… кесарь.

— Удивительно, как же долго ты шла к пониманию этой истины, нежная моя, — с нескрываемой иронией на языке светлых, произнес кесарь.

Можно было бы конечно промолчать, но:

— Успешный брак это работа обоих партнеров. Успешное начало отношений – инициатива и соответственно задача мужчины. Мой кесарь, мне имеет смысл говорить сейчас о том, что фразы типа: «Какая жестокая насмешка судьбы» и спустя пять лет «Катриона, вы станете моей женой?» это несколько не те слова, которые способствуют зарождению чувств у женщины?! Как впрочем, и осознанию истинного отношения сообщившего вот это вот все мужчины!

Мы говорили между собой на языке пресветлых, а потому не были поняты окружающими, но всем стало ясно, что лично я негодую, а лично кесарь сейчас конкретно не прав. И вот для меня гнев императора Прайды уже даже как-то привычен стал, а отец побледнел, Лора вообще быстро спряталась за Динара, Аршхан призвал тьму, готовясь дать отпор, и только Лесные орки с изумлением взирали на меня.

— Нет, ну он сам виноват, серьезно, — уже на оитлонском произнесла я.

Шенге укоризненно посмотрел на меня и произнес:

— Утыррка злится.

— Утыррка готовится к бою, — резко выдохнув, призналась я.

И бой предстоял нешуточный. И ох как я оторвусь!

Но начнем с главного:

— Дворец верни, — потребовала я у кесаря.

Именно потребовала. Но когда в глазах моего бессмертного полыхнула ярость, я ответила не менее яростно:

— Это между прочим мой дворец! Мой сад! Мое озеро! И мои рыбки! А ты все уничтожил! Вот ты уничтожил, ты и восстанавливай! И быстрее, пожалуйста, у нас времени не то чтобы очень много.

Мой взгляд в его глаза, его ледяная ярость в ответ, но… есть вещи, в которых я могу уступить, а есть те, за которые буду бороться до конца.